Когда я читал воспоминания Павла Губарева о Русской весне в Донецке под названием «Факел Новороссии», то наткнулся на любопытное место, в котором рассказывалось, чем в то время занимался Николай Левченко, экс-секретарь горсовета Донецка, на тот момент депутат Партии регионов и ближайший сподвижник олигарха Рината Ахметова.
Цитирую соответствующий отрывок из книги.
«Мы буквально стали тем спусковым крючком, что запустил организованное сопротивление в Донбассе.
Реакция ждать себя не заставила. Нет, не в виде подосланных убийц-правосеков, не в образе агентов СБУ или ЦРУ. Сначала меня попросил о встрече ахметовский нардеп Николай Левченко, подсев рядом со мной уже после того, как я закончил свою речь в горсовете.
Мы встретились в кафе вечером, но он был не один. С ним был какой-то взвинченный, неадекватный партнер — то ли сумасшедший, то ли контуженый. Они вдвоём играли в хорошего и плохого полицейского: Николай всё время повторял, что он за нас и вообще он русский националист, а этот пришибленый вечно орал, пытаясь запугивать. Разговор совсем не клеился.
Я дал команду начальнику своей охраны: отвести этого пришибленного в другой зал. Потом Левченко перешел к главному — к угрозам. Говорил, что расправятся с нами в два счета, если мы решимся на штурм облгосадминистрации. Для убедительности показал автомат и пистолет, которые он принес в портфеле. Он открыл его — и внутри тускло, масляно блеснул короткоствольный АКСУ. А рядом с ним — пластмассовая рукоять пистолета «Глок». У меня аж слюнки при виде такого богатства потекли.
— Вот что у нас есть, — ухмыльнулся Левченко. — А вы-то что имеете?
Нам угрожал не какой-то правосек-бандеровец, а свой, донбасский «патриот», чуть ли не русский националист? Ну и подонок.
— У нас есть идеи. Вы будете стрелять в невооружённый народ?— спросил я у него спокойно.
— Какой народ? Нет никакого народа. А вы даже тысячу человек не соберёте, — надменно, с неподражаемым скепсисом парировал Левченко.
— Николай, — сказал я ему, — ты же прекрасно всё понимаешь…
— Паша, я всё понимаю, — начал он уже совершенно другим тоном. — Раньше я тоже был таким как ты — идейным борцом за справедливость, а потом попал во власть и она меня испортила. Я тоже понимаю, что система гнилая. И Янукович подонок (тут он рассказал несколько историй отжима бандой Януковича его бизнеса), но Партию регионов нужно спасти. Как ты думаешь, может быть сделать ее ребрендинг?
Левченко явно подстраивался на откровенный разговор.
— Ребрендинг говна невозможен. Разговор окончен. Мы будем действовать так, как велит нам наша совесть и требует от нас наш народ.
Позже, уже когда я сидел в СИЗО СБУ, Левченко снова угрожал, но уже моей супруге, тонко намекая на возможную с ней расправу. Так что запугать меня пытались с ходу».
А вот что рассказывает Губарев о том, как Левченко предлагал помощь в его освобождении из СИЗО, куда он попал 6 марта после того, как был арестован в Донецке киевской «Альфой».
«Я когда говорил с регионалом Левченко про этого провокатора, то он сказал мне: так мол и сяк, не выйдет Паша Губарев на свободу. Но у меня есть план: пусть Паша заявит, что он вместе с Ахметовым борется против киевской хунты…
— Это очень важный момент, — добавляет Катерина. — Левченко, как человек Ахметова, позвонил мне: «Ну ты ж понимаешь, что только мы можем помочь освободить Пашу…» — Чего вы хотите?— спрашиваю.
— Чтобы он сказал, что мы Ахметова, типа, уважаем, за все, что он делает для нашего края. Там корректная формулировка была. Типа того, там у него — тысячи болельщиков футбольного клуба «Шахтер». И чтобы кто-то нарисовал плакат, типа Ахметов — наше все… Левченко мне сказал, чтобы мы под этим подписались…
Дополню то, что говорит Катерина. Действительно, когда я сидел в изоляторе СБУ, ахметовцы всячески старались меня поставить себе на службу. Если помните, то и Арсена Горловского мне подогнали потом, когда речь шла о моем обмене на пять пистолетов. Но когда Катя передала мне то предложение Левченко через адвоката, я отписал ей: «Ахметов — негодяй, Левченко — шестерка негодяя…»
— Помню, что Левченко вызвал нашего адвоката Лену и запугал ее. И я помню, выдохнула, и сказала ему по телефону: Николай Левченко, если я еще раз услышу, что вы запугиваете кого-нибудь из наших активистов, то лично сейчас, публично об этом скажу. И ваш Ахметов, через вас это делает. А он: «Публично, хаха…. Пока, посмотрим…»
Забегая вперед, нужно сказать, что, в конце концов, Ахметов прибрал к рукам дела в ДНР. И Левченко при нем так и остался. Они обещали перестрелять тех, кто им не подчиняется, по одному. Но наше Народное ополчение и тогда под Ахметова не легло, и сейчас ему не подчиняется. Можно считать, что на этом относительно мирный период нашей борьбы и заканчивается. Никакой Ахметов, никакие Левченко и другие, никакие засланные провокаторы не сумели расколоть и рассеять нас».
Конец цитаты.
Прошу простить за то, что я опубликовал такой большой отрывок из книги Губарева, но я просто хотел, чтобы читатель четко понял, что из себя представляет господин Левченко, и чтобы его, читателя, возмутило, что вот этого человека, который энергично делал все, чтобы подавить Русскую весну в Донецке, приютила Россия.
Согласитесь, это же форменное безобразие!
Вы, наверное, скажете, да Бога ради, чего там старое ворошить. Ну, было когда-то. Парень ошибся. С кем не бывает. Но сейчас он сам стал жертвой произвола со стороны порошенковской хунты. Его тоже обвинили в сепаратизме, и ему поэтому пришлось бежать из Киева в Москву. Так что, волей-неволей, он оказался в нашем окопе.
И вот, убедитесь сами: он часто выступает по российскому телевидению, да и вроде говорит правильные вещи — против войны, критикует украинскую власть, в общем, он за все хорошее, против всего плохого. Но я категорически возражаю против такого «пацифистского», толстовско-всепрощенческого подхода к Левченко. Это неправильно, и может в будущем еще нам повредить. Я утверждаю — Левченко вражина. И только в силу случайного стечения обстоятельств оказался в нашем лагере.
Да, в Киеве он был обвинен в сепаратизме, но мы ж видели, что согласно воспоминаниям Губарева, он делал все для подавления Русской весны в Донецке. Вместе с Ахметовым и другими «уважаемыми» товарищами. Это даже понимают многие в Киеве.
Ахметовцы пытались имитировать народные протесты в Донбассе для того, чтобы на хунту было оказано мощное давление. Мол, если вы, Яценюк с Турчиновым, не пойдете на уступки, то мы не сможем сдержать протест шахтеров и металлургов. Протесты станут неконтролируемыми. Вмешается Россия. Донбасс в итоге будет потерян для Украины, как и Крым.
Еще раз — все контролируемые ими протесты в Донецке, которые патронировал Николай Левченко, были задуманы, как имитация. И только благодаря таким неподкупным людям, как Павел Губарев, вышла в итоге не имитация, а самая настоящая Русская весна, завершившаяся провозглашением Донецкой Народной республики.
Левченко же пришлось покинуть Донецк. Он удрал в Киев. Правда, по дороге был задержан правосеками, конфисковавшими у него больше 20 миллионов гривен, которые он вез с собой.
Недолго ему пришлось побыть и в Киеве. Там он чужак. В конце концов, из-за возбуждения уголовного дела снова удрал, но теперь уже в Россию. Но, даже уже пребывая в Москве, Левченко сохранил все свои уголовно-бандитские замашки. Они в нем, как показала практика, неистребимы.
Для наглядности этого тезиса приведу один разговор между Левченко и политэмигрантом Константином Долговым, ныне официальным представителем МИД ДНР. О «дискуссии» мне последний сам и поведал.
Костя дончанин, но после окончания школы переехал в Харьков. После февральского переворота 2014 года он стал одним из лидеров Русской весны в Харькове, возглавив антифашистский протест в этом городе. В итоге был задержан СБУ и долгое время провел в тюремных застенках. Только чудом, по недосмотру хунты, ушел в Россию. В противном случае сидел бы еще и сейчас.
Так вот, Долгов на одной из программ Владимира Соловьева прямо назвал Левченко, также принимавшего участие в передаче, и разводившего демагогию в студии, «шестеркой Ахметова». Уже после окончания эфира в комнате для гостей у них с Костей состоялся следующий разговор. Цитирую.
«Мы просто рядом оказались. Я говорю ему: «Еще не поздно покаяться перед земляками. Например, помочь дончанам — мирным жителям или ополченцам. А он в ответ: «Я вам могу помочь, только передушив вас, тварей, по одному». Вопрос: кто ж эти твари? Деятели Русской весны, конечно, что непонятно.
И этот человек, только вдумайтесь, получил убежище в России!!! Лично меня это приводит в ужас от того, кого русские люди пригрели. Ведь понятно, что Левченко не наш. Понятно же, что при первой же возможности он возвратится в Киев и будет вместе со своими бывшими коллегами по Верховной Раде на всяких шустеровских шоу обличать «российский империализм». Неужели это не понятно?
Хамство, кстати, Левченко вообще беспредельно. Помню, где-то чуть меньше месяца назад мы были с ним в эфире программы Петра Толстого «Время покажет» на Первом канале. Темой обсуждения был болезненный вопрос о положении украинских эмигрантов в России. Левченко начал демагогически учить украинских граждан тому, что, мол, не надо бежать в Россию от хунты, а там, на месте, с нею бороться.
В ответ на это я крикнул ему: «Коля, да ты же сам сбежал в Россию, а не остался бороться». В перерыве он презрительно, в хамской развязной манере мне сказал: «Рот закрой!» Прет из Коли его настоящая бандитская сущность. Вот так он привык с оппонентами разговаривать в прежнем, ахметовском Донбассе. Даже то, что ему надо было максимально осторожно, с оглядкой вести себя в Москве, не смогло его сдержать. Нутро все равно прорывается сквозь вынужденные заградительные барьеры. Я ж понимаю, что если б у него были прежние возможности, он бы отдал приказ своим холуям, которые бы от меня мокрого бы места не оставили. Но, слава Богу, времена-то другие.
Считаю, что Российская Федерация должна отказать Левченко в убежище и выслать его из страны.
Тем самым она, взявшая под опеку восставший Донбасс, наглядно продемонстрирует, что считает, что бывшие донецкие олигархи и их подручные больше никогда не возвратятся в шахтерский край. Им там не место. Всё, Донбасс — это территория справедливости, куда олигархическим плутам дорога закрыта.
Левченко туда может возвратиться только в качестве подсудимого, а единственным его приютом станет, причем, надолго, тюремная камера.
Александр Чаленко
