Моральная ущербность официального Киева в очередной раз дала о себе знать в связи с трагическими событиями в Париже 14 ноября. В реакции на перипетии той страшной ночи во всем мире преобладали шок, боль утраты, чувство солидарной готовности оплакивать жертвы и противостоять террору. В реакции киевской власти доминирующими оказались эгоцентризм и стремление, перетянув одеяло на себя, превратить людское горе в повод привлечь внимание к себе, набрать лишние «очки», очернить противника. Режим, на совести которого акт терроризма в виде «АТО» в Донбассе, продолжает рядиться в тогу праведника, борца за идеалы и ценности.
Взрывы и автоматные очереди на парижских улицах еще отчетливее обозначили незримую грань, отделяющую цивилизованный мир от мира террора, обозначив, возможно, судьбоносный момент во взаимоотношениях между ними. Общая беда сплотила страны и народы, объединив их помыслы и надежды. Ни у кого ни в Америке, ни в Европе, ни в Азии не возникло сомнений относительно того, где в противостоянии двух лагерей должно быть место России. Конечно, в кругу цивилизованных стран, в рядах «великих» держав, противостоящих силам насилия и зла.
Усомнились в этом только на Украине. Те, кто вот-вот рискуют сами оказаться по ту сторону незримого водораздела. Киевские «несушки», второй год кряду не устающие уверять мир в том, что не терроризируют часть собственного населения с применением армии, а проводят «антитеррористическую операцию», как по команде закудахтали на все лады, клевеща на Россию и старясь оговорить ее в глазах мирового сообщества. Слушать их, правда, никто не стал: поднять новую волну антироссийских настроений Киеву не удалось.
Министр внутренних дел А. Аваков по горячим следам ночных парижских событий заявил, что опасность террористических атак, подобных тем, что случились во Франции, грозит Украине. «В ближайшее время могут происходить провокационные террористические акты, — взялось нагнетать обстановку МВД. — Для этой цели будут использованы (обратите внимание: не «могут быть», а именно — «будут»!) взрывные устройства и огнестрельное оружие». В группе риска — крупные города, начиная со столицы. Однако инциденты могут быть и в небольших населенных пунктах.
И далее — оговорка едва ли не по З. Фрейду: «Особенно после оглашения этой информации». Зачем же в таком случае «оглашать» информацию, усиливающую опасность, если не для провоцирования? Чтобы не показывать пальцем дважды, министр уточнил: террористы, угрожающие Украине, это — не смертники ИГ, а российские «диверсанты».
Тему террора и России в выгодном для Киева ключе взялся развивать премьер А. Яценюк, пустившись в витиеватые, далекие не только от трагических парижских событий, но и от реальности, рассуждения о том, что «аннексия Крыма и оккупация Донбасса стали поощрением для глобального терроризма». Переплюнул же всех и вся представитель Украины в ООН Ю. Сергеев, отличившийся постом такого содержания: «В парижской трагедии «ищите женщину» — cherchez la femme — и имя ей — Россия».
Вся эта очередная волна антироссийской истерии в высших эшелонах киевского режима происходила на фоне заметного разворота Европы, особенно — Франции, лицом к России как к партнеру в борьбе против глобального терроризма, без которого эту борьбу теперь нельзя ни представить, ни вести, ни довести до нужной степени эффективности.
Новый подход сформулирован в «Заявлении» Ф. Олланда от 14 ноября, где черным по белому записано: «Принимая во внимание, что пять лет присутствия Запада в Сирии, 15 лет кампании «искоренения терроризма» дали менее значительные результаты, чем один месяц присутствия в Сирии России, Франция пересматривает свою стратегию в борьбе с терроризмом, объединяя усилия на Среднем Востоке с Россией».
В то самое время, когда в Париже и в Брюсселе проводились спецоперации по задержанию лиц, причастных к терактам 13 ноября, в Киеве разворачивалась очередная кампания по имитации деятельности. На сей раз — деятельности силовых ведомств. Ее сопровождала активная информационная подготовка. Уже на второй день после трагедии было объявлено, что якобы установлена связь между террористами, взорвавшими Францию, и их то ли пособниками, то ли знакомыми, находящимися на Украине.
Дальнейшего развития тема не получила, вопрос о пособниках повис в воздухе, но первый камень был положен. Затем информационное пространство взорвала новость о том, что на территории страны готовятся теракты. Под ее прикрытием власть объявила об усилении мер безопасности. Это усиление, правда, заметили не украинцы, а журналисты «Голоса Америки», красочно расписавшие новые киевские прелести в одном из репортажей.
«К охране правопорядка привлечены работники полиции, Национальной гвардии и добровольческих батальонов. Все мосты Киева под усиленной охраной Национальной гвардии Украины. В частности, созданы группы быстрого реагирования для усиления общественной безопасности граждан. В Национальной полиции Украины создан и работает оперативный штаб. Все граждане должны с пониманием относиться к проверкам документов, досмотру личных вещей и транспортных средств, охране объектов жизнеобеспечения, транспортных магистралей и мостов».
Повышенное внимание к охране мостов не могло не удивить. Никакие террористы никакими мостами в последнее время, слава Богу, не интересовались. Кто и зачем велел оберегать мосты, да еще «усиленно», так и осталось загадкой.
Лишний повод убедиться в том, что борьба против терроризма по-киевски носит явно демонстрационный характер, дали милицейско-полицейские наряды, выведенные на улицы Киева. В понедельник 16 ноября по городу пошли бродить группы военнослужащих в полной боевой экипировке, но без оружия. Они не патрулировали территорию, а именно бродили: передвигались лениво-прогулочным шагом, без видимой цели и охоты. Со стороны могло показаться, что речь идет или о показе служебных «мод» — новой униформы, сшитой за бюджетные средства по коррупционным схемам за время войны, или о проветривании этой самой униформы.
Демонстрация продолжилась во вторник 17-го, когда в Киеве среди бела дня закрылись рестораны сети «МакДоналдс». Причина — анонимные сообщения о минировании сразу нескольких из них. Угроза, понятно, не подтвердилась, и к 14:30 заведения открылись. История продолжилась в торговом комплексе «Глобус» на майдане Независимости: его тоже «заминировали» и тоже быстро «разминировали». Ближе к вечеру стало известно, что сигналы о заложенных минах поступали в течение дня в отношении нескольких станций метро.
Они, как показали проверки, тоже оказались ложными. «Минная» картина дня, таким образом, окончательно сложилась, образовав стройный ряд и четко обозначив в устроенных провокациях ослиные уши спецслужб. Возня вокруг угрозы терактов оказалась показухой. Терактов на Украине не будет, если их не организуют и не осуществят те, кому положено их не допускать, — служба А. Авакова и СБУ. Как это было 31 августа у стен Верховной Рады и в ряде других случаев.
Вопрос о том, зачем затевалась вся эта канитель, после этого тоже прояснился. Стало ясно, что украинской власти или, по крайней мере, какой-то ее части пришлось бы по душе любое проявление террора на территории страны. И что, если такое проявление не произойдет как бы само собой, по инициативе какой-либо террористической группы, то власть готова пойти на то, чтобы организовать его собственными силами.
Для начавшего «АТО», пославшего на смерть десятки тысяч людей режима жизни еще «каких-нибудь» двух-трех сотен сограждан не представляют ценности. Террор со всеми его тяжкими последствиями как инструмент ведения внутренней и внешней политики в нынешних украинских условиях оказывается приемлем. Для Киева сейчас важно отыскать подходящий повод для срыва Минских соглашений и для новых нападок на Москву. Все остальное уходит в тень, меркнет по сравнению с такой вот дикой «задачей № 1».
Яков Рудь
