КРОВАВЫЙ ФУТБОЛ
Известно, что датой проведения «спецоперации» по уничтожению одесского Антимайдана 2 мая было назначено не зря – это был день футбольного матча одесского «Черноморца» и харьковского «Металлиста», что оправдывало наличие большого числа «ультрас», прибывших накануне в Одессу. Кроме того, в этот день большинство одесситов находилось за городом, на «маевках».
Начиналось все среди бела дня, в 15 часов на улице Греческой – рядом со знаменитой Дерибасовской. Здесь же, на Греческой угол Преображенской, было совершено первое убийство «черной пятницы», как одесситы прозвали этот, самый трагический день в новейшей истории Одессы. Увы, это было только начало…
Задача была поставлена кардинальная – полное уничтожение Антимайдана на Куликовом поле, где собирали подписи в поддержку референдума о федерализации, для чего и привлекли около полутора тысяч провокаторов-радикалов, накануне доставленных в Одессу.
Командовал ими глава одесского отделения партии «Удар», координатор «Майдана» по Одессе Андрей Юсов, его знают участники событий с обеих сторон: «Он ходил с бейсбольной битой и матюгальником и распоряжался», – вспоминают очевидцы.
«Когда погибли люди, я подбежала к нему и крикнула: “Ты доволен?” – а он нагло смеялся мне в лицо», – рассказывает Аня, активистка Антимайдана на Куликовом поле.
(По понятным причинам, я не называю фамилий собеседников – в Одессе, находящейся под контролем пробандеровской власти, существует реальная угроза их жизни).
Позже от источников в правоохранительных органах Одессы стало известно, что одесская милиция получила приказ от губернатора Немировского о «невмешательстве» в происходящее – им было запрещено останавливать действия боевиков «Правого сектора», которые накануне прибыли в город.
Правда, надо признать, что некоторые сотрудники милиции и Внутренних войск помогали куликовцам (не всегда в открытую) и защищали их от фанатов и нацистов. Лояльно к куликовцам был настроен и Фучеджи – бывший замглавы Одесского МВД, присутствовавший на Греческой. Вскоре после событий 2 мая он сам спасался бегством из Одессы. Но в той ситуации он сам, видимо, оказался заложником…
ПОЛЕ КУЛИКОВО
В Дом профсоюзов на Куликовом поле, перед которым находился палаточный лагерь сторонников Антимайдана, люди бежали спасаться – за четыре месяца стояния на Куликовом поле они привыкли к этому зданию, постоянно там бывали, их знала тамошняя охрана.
Аня рассказывает, что после того, как антимайдановцы забаррикадировались в Доме профсоюзов, для погромщиков был открыт вход в левое крыло этого здания:
«Я сама видела, как через эту боковую дверь, по лестнице погромщики вносили коробки». Сейчас уже известно, что в них находились не конфеты «Рошен».
По многочисленным свидетельствам, люди в Доме профсоюзов мгновенно задыхались от паров удушающего газа. Выдвигаются уверенные версии того, что они гибли не от обычного возгорания.
«Был сегодня в ожоговом центре на улице Малиновского. Во-первых, врачи сказали, что ожоги у людей заживают намного дольше обычных. Во-вторых, нет никакого сомнения, что применялся «белый фосфор», который использовался военными США в Ираке, Афганистане: у погибших от его воздействия – обгоревшая кожа нехарактерного цвета, нетронутая одежда. В ожоговом центре был один пациент, у которого на руке кожу до кости прожгло, что опять-таки характерно для белого фосфора», – утверждает одессит Игорь Румянцев.
Когда в Доме профсоюзов начался пожар, «нацики» еще в течение получаса не пропускали к зданию подъехавшие пожарные машины, резали пожарные шланги. Жестокость этих отморозков шокировала. Охраннику Дома профсоюзов, который пытался их остановить, выкололи глаза. «У них в руках, – рассказывает Аня, – я видела большие садовые ножницы, которыми они отрезали руки и ноги…».
Другая активистка одесского Антимайдана, Елена, поведала, что у жертв погрома в Доме профсоюзов эти бандиты сознательно разбивали лица.
«Они превращали лица в кровавое месиво, чтобы оно стало неузнаваемым, и засовывали в карманы убитых российские паспорта – причём так, чтобы их было видно», – объясняет она.
«Милиция в Дом профсоюзов даже не заходила – стояли на площади, смотрели на всё происходящее и никак не участвовали. А когда всё закончилось, оставшихся в живых антимайдановцев начали сажать в автозаки», – вспоминает Аня.
Около 130 человек, выживших в огне, были тут же схвачены. О том, что происходило внутри Дома профсоюзов, поведали выжившие в адском пламени очевидцы…
По официальным данным ГУВД по Одесской области, в бойне 2 мая погибло 48 человек и около 200 серьезно пострадали. Между тем, свидетели рассказывают, что те, кто находился рядом с Домом профсоюзов, насчитали около 60 трупов, которых вынесли из здания. А ведь были ещё и погибшие в городе.
Данные о количестве погибших очень противоречивы. Депутат Одесского облсовета Вадим Савенко заявил, что жертвами стали 116 человек, но «украинским властям была дана команда замалчивать размеры трагедии», чтобы информация о ней не дошла до мировой общественности.
СЛАВИК
После трагедии среди куликовцев – участников Антмайдана на Куликовом поле перед Домом профсоюзов ходили упорные слухи: прямо на пороге этого здания священнику эти нелюди отрубили руки с крестом.
Анатолий Липовка – один из антимайдановцев, попавший после событий на Куликовом поле в одесское СИЗО, рассказал оттуда по телефону:
«Там был священник в одной из палаток — он в руках крест держал. Они начали рубить топором ему руку, в которой он крест держал».
Этот факт подтверждают и другие очевидцы трагических событий 2 мая. Участница одесского Антимайдана по имени Ирина также подтвердила, что слышала об этом ужасающем факте от одного из одесских священников. Тот, однако, уточнил, что речь идёт не о священнике, а о дьяконе:
«Он стоял перед Домом профсоюзов и в вытянутых руках держал крест. Он крестом пытался остановить этих тварей. А они ему рубанули тесаком прямо по рукам», – говорит Ирина.
Нам удалось найти и побеседовать со свидетелем этого ужаса. Это 18-летний Славик, побывавший в огне Одесской Хатыни и оказавшийся на грани жизни и смерти. В Доме профсоюзов он получил тяжелейшее отравление неизвестным газом, провёл 10 дней в коме… Что же он видел?
Одесский «Таймер» писал о Славике:
«Ходил на Куликово поле с первых дней существования палаточного городка. 2 мая он, как и многие активисты Куликова поля, оказался в Доме профсоюзов. О событиях внутри здания он помнит мало: много густого черного дыма, стрельба, суматоха, крики и плач женщин. Когда дыма внизу стало слишком много, Вячеслав начал подниматься вверх по лестнице. Но чем выше он поднимался, тем труднее становилось дышать. Он добрался до пятого этажа, зашёл в один из кабинетов — и почти сразу потерял сознание. Ни сам Вячеслав, ни его родные не знают, кто и как вынес парня из Дома профсоюзов. Но они безмерно благодарны людям, которые спасли его молодую жизнь».
О Славике я узнал случайно: участники событий на Куликовом поле просили помочь юноше, пострадавшему в Доме профсоюзов:
«Срочно нужна помощь, парень получил сильное отравление этим газом, от которого погибли десятки наших товарищей во время бойни 2 мая», – сообщила Елена, активная участница событий «чёрной пятницы».
Предварительный диагноз одесских врачей был таков:
«Ожоговая пневмония легких, неизвестным химическим веществом. Кислородное голодание, оттек мозга. Сильные провалы в памяти».
«Вячеслав очень слаб, его возят на каталке. Помогите, пожалуйста», – просили куликовцы. «Завтра в госпитале будет крупный консилиум, и дадут полный диагноз», – уточнили они.
Консилиум состоялся. Вот диагноз:
«Ингаляционное отравление неизвестным газом; термический ожег дыхательных путей; двусторонняя пневмония; токсическая энцефалопатия прогрессирующего течения; отёк головного мозга».
С этим диагнозом и в таком состоянии Вячеславу была предписана госпитализация, предпочтительнее всего – в крупном госпитале, токсикологическом центре, реанимационном отделении. Но после консилиума из Одесского военного госпиталя Вячеслава попросту… вышвырнули!
Виктория, тётя Славика, сказала, что врачи заявили, что «они сделали всё, что могли». А неофициально, «по секрету» им сообщили, что из Киева поступило негласное указание: всех участников событий 2 мая на Куликовом поле из городских больниц – выписывать.
— Они велели принимать ноотропил, и всё, – посетовала она.
…О событиях внутри Дома профсоюзов Славик действительно помнил мало. Но ему накрепко впечаталась в память эта жуткая картина – священнослужитель и отрубленные руки с крестом…
Виктория рассказывает:
«Славик испытывает постоянный страх, хотя он не понимает, что с ним произошло. Он, как заклинание, повторяет всё время: «Батюшке мачете руки отрубили с крестом… Ужас!… Ужас!…» И так может повторять раз 10 подряд…»
