Официальный визит президента Польши Анджея Дуды в Украину планировался еще весной 2020 года, но был отложен в связи с пандемией коронавируса — по крайней мере, формально. При этом украинские дипломаты не скрывали, что у переноса была и другая, куда более серьезная, политическая причина.
Хотя президент Польши был одним из первых глав зарубежных государств, с которыми встретился Владимир Зеленский сразу же после вступления в должность главы украинского государства, а президент Украины после этого два раза был в Польше, визит Анджея Дуды на берега Днепра постоянно откладывался. Напомню, последний раз президент Польши был в Харькове в 2017-м, а в Киеве — и вовсе в 2016 году.
Во время совместной пресс-конференции Дуды и Зеленского в Освенциме 27 января 2020 года президент Украины заявил, что Киев разрешил польским экспертам эксгумационные работы (правда, пока под Львовом, а не на Волыни), и пообещал, что за это польская сторона восстановит украинскую могилу на горе Монастырь. Никакого подтверждения этого от его польского визави не прозвучало, ведь речь идёт о могиле боевиков УПА*, отношение к которым в польском обществе резко критическое.
Однако Анджей Дуда явно пообещал восстановить эту могилу, поскольку во время рабочего визита главы МИД Украины Дмитрия Кулебы в Варшаву 27-28 июля 2020-го он фактически выдвинул своему польскому визави Яцеку Чапутовичу ультиматум, подчеркнув, что Польша и Украина должны относиться к «крайне чувствительным» для обеих стран историческим вопросам на основе не только взаимного уважения, но и синхронизации взаимных решений.
«Была достигнута определенная договоренность между нашими странами, и Украина в соответствии с этой договоренностью сняла запрет на эксгумацию польских захоронений в Украине. Теперь мы ожидаем принятия Польшей решения по восстановлению одного украинского памятника, и, после того как это будет сделано, у нас будут открыты все возможности для дальнейшего развития взаимодействия в этой области», — заявил глава МИД Украины.
И украинские, и польские источники тогда подтверждали: речь идёт именно о памятнике боевикам УПА* на горе Монастырь в Любачувском уезде Подкарпатского воеводства Польши. Чем же он так ценен для нынешних украинских властей, которые продолжают историческую политику времён Порошенко — Вятровича?
Может, тем, что он является классическим примером многоуровневой лжи, как и вся украинская историческая политика? Попробуем разобраться в этих наслоениях — как в прямом, так и в переносном смысле.
Итак, первая одиночная могила на месте нынешней братской на горе Монастырь появилась в начале сентября 1944 года — в ней был похоронен боевик Службы Безопасности (СБ) ОУН* Осип Бздель, которого убил местный житель, чтобы отомстить за смерть своей семьи. Вот как пишет об этом его сестра Мария Дубер (воспоминания опубликованы в книге «Повстанческие могилы»):
«Из Ярослава вернулся мой брат Осип Бздель. Он был назначен в боёвкy. В это время наши ликвидировали семью брата Мыколы Моты. Через два дня в наши окрестности Мыкола Мота прибыл с подразделением НКВД и начал, как и его предшественники, убивать людей. В селе Занимыця прибывшие схватили моего брата, а Мота убил его. Перед смертью он сказал ему, что это за убийство его брата, хотя Осип не имел к этому никакого отношения».
Заметьте, у сестры погибшего боевика нет никакого когнитивного диссонанса: «наши ликвидировали», но член боёвки «не имел к этому никакого отношения». Описываемые события произошли 2 сентября 1944-го.
К тому времени в Любачувском уезде формирования УПА* насчитывали уже несколько сотен человек. Как и на Волыни, их создание началось с дезертирства украинских полицейских с нацистской службы. В феврале 1944 года в ОУН*-УПА* перешли украинские полицейские участка в Любыче-Крулевской. Они сформировали окружную боёвку СБ ОУН*, а бывший комендант полиции Иван Погорыський стал командиром «Борисом».
Первыми шагами боёвки СБ «Бориса» на пути «строительства независимого украинского государства» стало убийство трёх польских семей в селе Шаленик.
В марте 1944 года боевики «Борисa» содействовали дезертирству коллег — нацистских коллаборационистов с полицейского участка в Раве-Русской, имитировав нападение на него. Большинство бывших полицейских этого участка и сформировали первую сотню УПА в Любачувском уезде, история которой подробно описана в книге «Партизанскими дорогами с командиром «Зализняком».
Согласно этой книге, первый состав подразделения (51 человек) полностью состоял из нацистских коллаборационистов: 31 полицейский (6 из которых поступили на эту службу по приказу ОУН*), 17 дезертиров из дивизии СС «Галичина», 1 — из вермахта, и 2 члена «украинского легиона» (подразделение абвера, сформированное ещё в 1941 году). Командовал сотней, которая впоследствии выросла до куреня, бывший заместитель коменданта гитлеровской полиции в Раве-Русской Иван Шпонтак («Зализняк»).
Боёвка «Борисa» вместе с последовательно возникающими другими подразделениями УПА*, до июля 1944 года осуществляла «деполонизацию» Любачувского уезда.
Наиболее известная «акция» подручных «Борисa» произошла 16 июня 1944 года, когда они в лесу у села Затыле остановили пассажирский поезд. Всех поляков, в основном женщин, мужчин и детей, идентифицированных по букве «П» в удостоверениях личности, убили на месте. Сохранились фотографии этих жертв, a также записанные на магнитофонную ленту воспоминания одного из исполнителей убийства — Петра Хомына, члена боёвки СБ ОУН* «Борисa».
Всего же на территории Любачувского уезда, как написал прокурор Института Национальной Памяти (ИНП) Польши Гжегож Ежик в постановлении о прекращении расследования, члены ОУН* и УПА* убили «не менее 1620 человек польской и украинской национальностей». При этом «неустановленное число лиц получили телесные повреждения или были вынуждены бежать из своего места жительства», а целью боевиков было «полное истребление польской национальной группы».
Расследование было прекращено 21 декабря 2018 года, потому что через несколько десятилетий после совершения преступлений за эти убийства некого привлекать к ответственности, но факты убийств мирных жителей боевиками УПА* задокументированы польскими властями, причём некоторые из убийц похоронены в могиле на горе Монастырь.
Подчеркну: украинские националисты убивали не только поляков, но и своих соплеменников, заподозренных в «зраде» или в обычной нелояльности.
Особому террору подвергались украинцы (русины, лемки), которые приняли предложение советских властей и готовились к переезду на территорию УССР. Если же таких людей не удавалось запугать, и они всё же уезжали, то боевики УПА* сжигали оставленными ими сёла — чтобы те «не достались полякам». Такая судьба ожидала родину моего отца — лемковское село Райское в польских Карпатах.
Окрестности села Верхрата неподалёку от горы Монастырь были одним из районов, которые к началу марта 1945 года были полностью подконтрольны куреню «Зализняка» под названием «Месники» («Мстители»).
«Зализняк» перебрался сюда с Галичины ещё в конце сентября 1944-го, его база находилась возле ныне исчезнувшего украинского села Синявка. Осенью 1944 — зимой 1945 года подчинённые «Зализняка» набирали (зачастую насильственно) личный состав в украинских сёлах Любачувского уезда — этим объясняется молодой возраст многих новых боевиков. В конце февраля 1945-го курень был разделён на три сотни, которые торжественно приняли присягу воина УПА*.
А уже 2-3 марта 1945 года сотня «Месники-2» в составе 80 боевиков вступила в бой с войсками НКВД в окрестностях сёл Грушка и Мриглоды. Командовал сотней Иван Шиманский «Шум», заместитель «Зализняка».
Хотя формально это была территория Польской Народной Республики, подразделения НКВД широко использовались там в борьбе с боевиками УПА*. Недавно набранный и плохо обученный состав сотни «Месники-2» был разгромлен, и тут начинается первая ложь бандеровцев.
Дело в том, что после этого боя в живых остались 18 боевиков сотни, в том числе «Шум», а на местах боёв были найдены 44 тела. 42 из них были похоронены в двух могилах в лесу (34 в одной могиле, 8 — в другой), а два «чотовых» (взводных) — в других местах.
Куда же делись ещё 18 «месников»? Ответ даёт Государственный архив Львовской области: они были взяты в плен войсками НКВД вместе с ещё двумя боевиками, захваченными накануне боёв.
Однако об этом ни в одной украинской патриотической публикации вы не прочитаете — ибо они продолжают распространять созданный ещё бандеровскими пропагандистами миф о «героях, сражающихся до смерти». Во всех документах ОУН*-УПА*, начиная с 1945 года, сказано о 62-х погибших в боях у сёл Грушка и Мриглоды, и о таком же количестве похороненных в братской могиле.
Позже число погибших было увеличено до 66 — как пишут современные украинские апологеты бандеровцев, «потому что не были известны все источники». Однако никакой верификации этих фамилий никто никогда не проводил.
Как тела погибших 2-3 марта 1945-го и похороненных в лесах боевиков УПА* оказались в могиле на горе Монастырь?
Вспоминает Мария Дубер: «Погибших повстанцев похоронили в двух могилах. Потом их тела перевезли в одну братскую могилу около церкви в селе Монастырь, туда, где ранее был похоронен мой брат. На самом верху повстанческой могилы положили гроб моего брата. Был возведён высокий курган, на котором установлен большой берёзовый крест с терновым венцом. Летом отслужили панихиду, отдали погибшим воинские почести. После выселения наших людей в 1947 году польские грабители из села Воля разобрали историческую церковь, а могилу уничтожили».
По имеющейся информации перезахоронение произошло 20 мая 1945 года.
Таким образом, в могиле поначалу было 45 тел боевиков УПА*: 42 рядовых «стрельца» и два «чотовых», погибших 2-3 марта 1945-го, и убитый 2 сентября 1944-го боевик СБ ОУН* Осип Бздель.
Но захоронения на горе Монастырь продолжались.
Памятник УПА на горе Монастырь в Польше до и после 2009 года
Как вспоминал один из боевиков «Зализняка», Андрей Кордан «Козак», в конце весны 1945 года он был ранен, и пришедшая помочь санитарка оказалась женой его друга Ивана Киданя из села Гута Любицкая.
«Увидев меня, она искренне поприветствовала, а потом расплакалась. Рассказала мне, что её муж, а мой друг, служил в СБ, и во время несения службы его убили большевики. Похоронили его в общей стрелецкой могиле в селе Монастырь, около церкви», — написал «Козак» в книге «Один патрон в магазине».
17 ноября 1945 года войска НКВД ликвидировали Ивана Погорыського «Бориса» и его приближённого Осипа Киданя. Согласно воспоминаниям боевика УПА* Ивана-Петра Притульского («Ястреб»), Осип Кидань также был похоронен в могиле на горе Монастырь. Хотя достоверной информации о месте захоронения «Бориса» нет, с высокой степенью вероятности можно утверждать, что его тело также покоится всё в той же братской могиле.
Ещё один боевик, Тома Бида, вспоминал в 1998 году, что в этой могиле похоронены три жителя села Ульговка — Степан Ключковский, Михаил Пастивнычий и Омелян Коцюх, погибшие в боях с силами НКВД в 1946-м.
Как упоминала Мария Дубер, после 1947 года (то есть после «Операции «Висла» — окончательного выселения русинов-украинцев из польских Карпат) могила на горе Монастырь была разрушена.
Лишь в 1993 году местный житель украинской национальности установил на братской могиле крест и табличку о том, что там похоронено 45 человек из УПА* — без имён, фамилий и псевдонимов. Вероятно, этот человек принимал участие в захоронении людей в этом месте в 1945-м, поэтому он указал реальное количество похороненных.
Поскольку это не вызвало никакой реакции польских властей, «ветеран» УПА* Дмитрий Богуш (настоящая фамилия — Снигур) в 1995 году заменил крест нелегальным памятником в виде большого «трезуба» с надписью на плите следующего содержания:
«Здесь лежат 45 украинских повстанцев из сотни «Шума», которые погибли 3.03.1945 года в борьбе за свободу и независимость украинского и польского народов. Из-за предательства они, самый пышный цвет Украины, окружённые в монастырских лесах большевиками и УБ (Управлением безопасности ПНР. — Прим. автора), упорно оборонялись и не сдались, как и подобает достойным сыновьям Украины. Прохожие, стоящие на земле наших отцов, упоминайте их в своей молитве, потому что они несли нам свободу».
Однако после протестов жертв ОУН*-УПА*, живущих в Любачувском уезде, плита с этой надписью была демонтирована.
Но тут на помощь бандеровцам пришла кампания «польско-украинского примирения», которую запустили президенты Польши Александр Квасьневский и Украины Леонид Кучма.
И как по мановению волшебной палочки польский Совет охраны памяти борьбы и мученичества на основании межправительственного договора за счёт Польши насыпал над могилой на горе Монастырь курган и установил там памятник. Монумент имел вид «казацкого» креста с «трезубом» и плитой с 62 фамилиями, именами и датами рождения похороненных.
Осипа Бзделя, Ивана и Осипа Киданя, Степана Ключковского, Михаила Пастивнычего и Омеляна Коцюха в списке не было — как и Ивана Погорыського «Бориса».
Разбитая мемориальная доска памятника УПА* на горе Монастырь
Хотя на плите не указывалось, что это могила боевиков УПА*, на это намекала венчающая её надпись «Полегли за вольную Украину». Фактически проект памятника создали активисты стоящего на националистических позициях «Союза украинцев Польши», и он откровенно не соответствовал польскому законодательству: на нём не было надписей на польском языке, а само их содержание не соответствовало согласованному образцу.
Но властям Польши нужно было согласие Украины на открытие восстановленного «Кладбища орлят» во Львове (воинские захоронения поляков погибших в боях за Львов 1918 г. — Прим. ред.), потому на эти несоответствия много лет закрывали глаза.
Ситуация изменилась, когда президентом Польши был избран Анджей Дуда, выдвиженец правоконсервативной партии «Право и Справедливость».
В июне 2015-го неизвестные закрасили трезуб на кресте и разбили плиту с фамилиями. В феврале 2017 года сотрудники мемориально-поискового предприятия «Доля» при Львовском областном совете отчистили крест от краски и собрали воедино обломки плиты.
3 ноября 2019-го памятник был использован польской либеральной оппозицией в борьбе с правящей партией: ряд её деятелей вместе с украинскими активистами Польши провели у монумента молебен и повязали на деревья рядом с ним украинские рушники в память о погибших, а на сам крест прикрепили табличку с надписью о том, что тут покоятся «Граждане Польши украинской национальности, погибшие в бою с НКВД».
Среди присутствующих была и вдова покойного политика и легендарного антикоммунистического деятеля Яцека Куроня — Данута Куронь.
«На таблице написано, что ребята погибли в боях против НКВД за свободу Украины, и ни словом не сказано, что они герои. Но это мало кого беспокоит. Большинство поляков частично или полностью одобряет агрессивную антибандеровскую риторику власти, даже акты вандализма против могил воинов УПА*. Политики, которые открыто или скрыто одобряют акции вандалов, получают большинство голосов в восточной Польше», — заявила она.
«Чтобы восстановить плиту, должно быть решение польского Института национальной памяти, — продолжила Данута Куронь. — Нынешняя правящая партия «Право и Справедливость» никогда не согласится».
11 января 2020 года, комментируя вопрос восстановления памятника на могиле боевиков УПА* на горе Монастырь, директор польского Бюро по увековечиванию борьбы и мученичества Адам Сивек объяснил, почему плита на памятнике не может быть восстановлена в первоначальном виде. Он напомнил, что в течение длительного времени не поступало регламентированных ИПН правил, регулирующих статус мест захоронений членов УПА*.
«Политические решения и уточнение законов о воинских захоронениях являются основными условиями для приведения в порядок могил членов УПА*», — подчеркнул Сивек.
«В Польше у нас есть три категории могил: это частные гражданские могилы, военные могилы, описанные в законе 1933 года о воинских могилах и кладбищах, а с прошлого года также определяются соответствующим законом могилы ветеранов борьбы за независимость Польши. В этом вопросе важно подчеркнуть, что воинскими могилами также являются могилы солдат другой, чем польской, национальности, но правила не учитывают категории жертв конфликтов или польско-украинских сражений в 40-х годах XX века», — пояснил Сивек, добавив, что это является основным юридическим препятствием в признании захоронений членов УПА* воинскими могилами.
А уже 20 января 2020 года в отношении памятника на горе Монастырь был осуществлён очередной акт вандализма: неизвестные сняли с него обломки плиты и бросили в глубокую яму неподалёку, туда же бросили и снятые с деревьев рушники.
«В связи с недавними попытками поссорить народы Европы на историческом фоне, мы наблюдаем очередные действия, имеющие целью подорвать добрососедские отношения Польши, на этот раз с Украиной. Мы с сожалением отмечаем очередной провокационный инцидент в Монастыре. Соответствующие службы будут расследовать дело», — сообщил МИД Польши на следующий день, но до сих пор ни о каких результатах расследования неизвестно.
Зато за несколько дней до начавшегося 11 октября 2020 года официального визита президента Польши на Украину могила на горе Монастырь за государственный счёт была отреставрирована. На ней появилась новая плита с текстом на польском и украинском языках следующего содержания:
«Братская могила украинцев, которые погибли в битве с советским НКВД в Монастырских лесах в ночь с 2 на 3 марта 1945 года».
При этом табличку, прикреплённую на крест представителями украинских активистов Польши и польской оппозицией, власти сохранили. Никакой официальной информации о восстановлении памятника не было, его актуальное фото распространили в сети польские блогеры с проукраинской позицией.
Поскольку текст формально был не согласован с украинской стороной и, естественно, не содержит никаких упоминаний о «героях УПА*», новая плита уже вызвала негодование записных украинских патриотов.
Так, бывший глава украинского Института Национальной Памяти, а ныне депутат Верховной Рады от партии Петра Порошенко Владимир Вятрович написал в Facebook:
«Восстановители» потеряли списки похороненных повстанцев, не удосужились воспроизвести надпись «павшие за волю Украины». И теперь этот грубый шаг, который является нарушением соглашения между Украиной и Польшей, будут представлять как шаг навстречу. Украинская власть может сделать вид, что не заметила пренебрежения, и говорить о нормализации отношений. Хотя было бы вспомнить о достоинстве и то, что настоящие партнёрские отношения строятся только на взаимном уважении».
А ставленник Вятровича в Институте национальной памяти Павел Подобед (заместитель начальника управления — начальник отдела учета и сохранения мест памяти ИНП) был куда более резок и разразился угрозами в адрес Польши.
«Если замена надписей на надгробии была осуществлена с разрешения польских властей — возникает опасный прецедент. Скажем, означает ли это, что украинская сторона вправе действовать зеркально, в частности, относительно польских военных захоронений на Лычаковском кладбище?» — написал действующий украинский чиновник.
При этом стоит отметить, что оригинальные фигуры львов, являющиеся частью польского военного мемориала «Кладбище орлят» во Львове, вот уже много лет «заключены» в деревянные ящики, потому что украинским чиновникам не нравятся исторические надписи на их щитах.
12 октября президенты Украины и Польши подписали совместное заявление, в котором, в частности, сказано:
«Осуждаем преступления против человечности, в том числе совершенные на почве ненависти, и считаем, что они не могут быть никоим образом оправданы. Признаем важность достойного чествования памяти невинных жертв конфликтов и политических репрессий ХХ века.
Подчёркиваем необходимость обеспечения возможности поиска и эксгумации этих жертв в Польше и на Украине, чтобы отдать должное их памяти и их еще живым родственникам и потомкам в духе уважения к исторической правде.
Президенты Украины и Польши осуждают акты надругательства над украинскими памятниками культуры и местами памяти в Польше и польскими памятниками культуры и местами памяти в Украине, а также призывают соответствующие органы власти осуществлять надлежащую опеку над ними».
Соответствуют ли духу этого заявления слова Вятровича и Подобеда — вопрос риторический.
Кстати, визит Анджея Дуды начался именно с посещения одного из таких мест памяти — кладбища польских военных в Быковнянском лесу под Киевом.
Президент Польши почтил там память «замученных 80 лет назад НКВД 3435 польских заключенных из украинского Катынского списка, погибших за свободную и суверенную Польшу», как написал он сам в Twitter на украинском языке.
«Этот год из-за этого 80-летия является знаковым, но он является знаковым и из-за 100-летия великой победы в битве за Варшаву в 1920 году совместно с нашими украинскими братьями, союзниками против большевиков», — сказал Дуда после возложения венков к памятнику польским военным.
Интересно, в мае следующего году он предложит Зеленскому отпраздновать 75-ю годовщину совместной атаки подразделений УПА* и Армии Крайовой на польский город Грубешув?..Ведь как раз в рамках подготовки к этому празднованию можно исполнить пожелание президента Украины, прозвучавшее на встрече с польским коллегой 12 октября: восстановить на могиле на горе Монастырь «полный список имён погибших украинцев». Начать можно с Осипа Бзделя, боевика СБ ОУН*, который убивал украинцев в селе Мриглоды.
* Организация запрещена в Российской Федерации
