Собственно говоря, и на самой Украине отношение к Меркель было раньше так себе.
Во-первых, Меркель — основной промоутер строительства «Северного потока — 2», который является прямым конкретном украинской газотранспортной системы.
В Киеве, а пуще того, в Вашингтоне, озабочены не только финансовыми потерями, но и утратой возможности влияния на Европу. Понятно, что рассказы о том, что в случае прекращения транзита Путин немедленно нападет, адресованы самым нетребовательным потребителям информации.
Во-вторых, Меркель — один из ключевых авторов Минских соглашений и гарант их выполнения. В кругах украинской «патриотической общественности» Минск-2 считается однозначной «зрадой», поскольку предполагает выполнения неприемлемых требований. В общем, позиция украинской власти мало чем отличается от позиции «патриотов».
Тем не менее в последнее время отношение к Меркель несколько изменилось. Если ее позиция по транзиту остается для Киева неприемлемой, то по поводу Минских соглашений достигнут определенный консенсус. Выступая в Киеве, Меркель заявила, что украинская власть не должна договариваться с Донбассом и назвала Россию агрессором. Это означает фактический отказ Германии от гарантий по выполнению соглашений — ведь по ним конфликт трактуется как внутриукраинский, а решать его надо именно путем переговоров со своими же согражданами.
Справедливости ради надо сказать, что Украина из Минских соглашений вышла еще 20 февраля 2018 года, когда Петр Порошенко подписал закон о реинтеграции Донбасса. Меркель, в общем-то, только подтвердила юридический факт. Тем не менее отношение к ней на Украине улучшилось.
Но все же, в чем интерес Меркель? Почему она вдруг оказалась «другом» киевского режима, несмотря на противоречия в опросе строительства «Северного потока»?
Меркель нужен СП-2. Но цели ее не касаются обеспечения Германии российским газом. В таком случае ей действительно выгодно прекратить конфликт и способствовать восстановлению мира на Украине. Не останавливаясь перед политическим и экономическим давлением на Украину.
Но вопрос так не стоял и не стоит. Германия газ получала в любом случае. Кроме, конечно, масштабного российско-украинского конфликта, следствием которого могло стать разрушение газопровода или невозможность его нормальной работы.
Цель — сделать Германию газовым хабом. Чтобы не она платила за транзит, а ей платили за транзит. Ради этого можно было и поучаствовать в дорогом строительстве, и нагнуть прибалтийских русофобов, и даже вступить в противостояние со США.
Чтобы остро поставить вопрос о снабжении Европы газом надо не просто демонстрировать ненадежность Украины как транзитера, а иметь объективные факты, ставящие под вопрос осуществление транзита. Идеально — непрекращающаяся война в Донбассе, содержащая риск прямого военного конфликта с Россией.
Переворот 2014 года, понятно, не Меркель делала — и без нее желающих хватало. Но она его поддержала. Потом играла в миротворца, одновременно вполголоса подсказывая Киеву, что никто ни полслова не скажет, если не выполнять соглашения и намекая на ту самую военную помощь, на отсутствие которой сетует сейчас Зеленский (может, она действительно что-то обещала, не выполнила и теперь ему рассказали).
Изменится ли что-то после ухода Меркель? Нет. Германии нужно, чтобы СП-2 работал на полную мощность, а украинская ГТС работала ровно настолько, чтобы Киеву было чем воевать. Ну разве что политическая игра будет более примитивной.
