Дело Виталия Кличко: когда Россия перестала быть Украиной

Ну, казалось бы, прорвало так прорвало. И особняком меньше, особняком больше — новости для города, перешедшего грань инфраструктурного коллапса под руководством мастера ораторского искусства, вполне обыденные.

Но повод для размышлений всё же есть, причём не столько о Виталии Кличко, сколько о том, когда Россия перестала быть Украиной.

Многие граждане Украины до сих пор воспринимают Россию как ухудшенную версию их страны, только с Владимиром Путиным, плохой едой и отвратительным климатом.

В рамках этой логики бытовало мнение, что бардака в России должно быть уж точно не меньше, чем на Украине, а чиновники должны быть таким же бестолковыми и обременёнными клептоманией. Следовательно, если на стороне Украины все страны Запада, то победить Россию не составит труда.

Поэтому у российских чиновников искали иностранную собственность, арестовывали счета и запрещали им въезд в США и ЕС.

Составлявшиеся ещё с 2014 года санкционные списки после начала СВО стали поистине бесконечными, а с июня 2023 года европейские санкции стали вводить и против родственников физических лиц из России.

Тем не менее никакого толку от введённых персональных санкций нет — политический курс России остался неизменным. О причинах этой устойчивости на Западе только гадали, а на Украине, в принципе, и не задумывались, в силу стереотипного восприятия России.

С начала 2000-х в России произошло несколько знаковых реформ, которые на Украине так и не смогли провести, что и сделало возможным покупку Кличко (а он его задекларировал) особняка в Германии площадью в 750 квадратов.

· В 2001 году политические партии в России стали финансировать из государственного бюджета, что сократило их зависимость от олигархии. В 2005 году за решётку отправился главный Михаил Ходорковский* (признан в РФ иноагентом) — олигарх с неуёмными амбициями, что ознаменовало запрет для крупного капитала на участие в федеральной политике. На Украине в это время как раз началась олигархическая вольница.

· В 2009 году заработал портал «Госуслуги», оцифровавший множество государственных услуг и создавший между чиновников и гражданином ряд преград, не позволяющих давать и принимать взятки на низовом уровне. Украинский аналог «Госуслуг» заработал лишь в 2020 году.

· В 2012 году был принят закон «Об иностранных агентах» и началось сокращение влияния финансируемых извне НКО на российское общество и через него на политику. С 2007 года гранты НКО внутри России выдавали из федерального бюджета, а к 2017 году объёмы поддержки некоммерческих организаций увеличили, а заодно изменили и систему распределения денег — ответственным за их выделение стал Фонд президентских грантов. Государство гранты на Украине выдавать так и не начало.

· В 2012 году был принят 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам», и с 1 января 2013 года в России введён контроль за крупными расходами государственных и муниципальных служащих, а также работников организаций государственного сектора. По сути, 230-ФЗ создал схожий с украинским механизм контроля за чиновниками, с той лишь разницей, что в России бюрократию контролировала прокуратура, а на Украине — подконтрольные США и ЕС антикоррупционные органы. И произошло это раньше, чем были созданы украинские НАБУ и САП.

· В апреле 2013 года отдельным категориям российских чиновников запретили хранить деньги в банках за пределами России, а также владеть ценными бумагами иностранных эмитентов. Заодно чиновников обязали задекларировать свою иностранную недвижимость.

· В 2014 году вступил в силу закон о втором гражданстве: граждан России обязали уведомить государство о наличии у них гражданства какой-либо страны, помимо РФ. После внесения поправок в конституцию России в ней появилась норма о запрете на двойное гражданство или вид на жительство для премьер-министра, министров, глав федеральных органов, губернаторов, сенаторов, депутатов и судей. В развитие нормы конституции президентом в Госдуму был внесён 51 законопроект о запрете второго гражданства для государственных и муниципальных служащих, а также силовиков.

Как видно из этой длинной хронологии, Россия начала путь по превращению в «не Украину» ещё в начале нулевых, а к январю 2014 года — тогда Верховная рада приняла «диктаторские законы», включая нечто похожее на украинский аналог закона об иностранных агентах — Россия окончательно перестала быть Украиной.

Но мало принять законы, нужно ещё и обеспечить их исполнение.

За последние десять лет за решёткой оказались разные влиятельные и крайне небедные люди: экс-сенатор от Карачаево-Черкесии Рауф Арашуков вместе со своим отцом Раулем приговорен к пожизненному заключению.

Отсидел и вышел по УДО экс-глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев. За хищения и мошенничество к 19 и 18 годам лишения свободы приговорены братья Зиявудин и Магомед Магомедовы.

12 лет получил бывший министр «открытого правительства» Михаил Абызов. Лишился бизнеса Сергей Сопчук, «совмещавший» статус депутата Госдумы от «Единой России» с управлением золотодобывающей компанией.

Под угрозой изъятия агрохолдинг «Покровский» с 50 дочерними предприятиями — прокуратура подозревает, что его владелец Андрей Коровайко создал коррупционным путём.

В общем, сажали в «тоталитарной» России много, ещё больше изымали денег. С 2013 по 2019 годы прокуроры инициировали свыше 1,5 тыс. процедур контроля в рамках 220-ФЗ, изъяв у чиновников имущества на 14 млрд рублей.

В 2019 году у коррупционеров изъяли имущества на 20 млрд рублей, в 2020 году — на 10 млрд рублей, в 2021 году уже на 74 млрд рублей, а по итогам 2022 года и вовсе на 90 млрд рублей.

Активно изымать коррупционные деньги стали после дела экс-полковника Захарченко, у которого в 2019 году конфисковали 9 млрд рублей. Родственники Захарченко попытались вернуть деньги в 2022 году, но безуспешно — они указывали, что в федеральном законодательстве нет нормы, предусматривающей изъятие денег у коррупционеров (под конфискацию попадало всё, кроме денег).

Но жалобы не помогли, а в марте 2022 года вступила в силу норма, позволяющая изымать у чиновников деньги, законность получения которых невозможно доказать.

В 2019 году Головинский суд Москвы обратил в доход государства 800 млн руб., 72 млн долларов и 8 млн евро, изъятые в ходе обыска у экс-начальника второго отдела управления «К» Службы экономической безопасности ФСБ Кирилла Черкалина.

В 2020 году Гагаринский суд Москвы конфисковал 32,54 млрд рублей, принадлежавшие бывшему министру по делам «открытого правительства» Михаилу Абызову, а год спустя доначислил ему еще 22 млн долларов, которые также квалифицировал как часть коррупционного дохода.

Как видно, по антикоррупционным делам Россия также давно перестала быть Украиной.

Весь этот длинный антикоррупционный экскурс автор совершил не столько для убеждения кого-либо из числа граждан бывшей Украины в том, что Россия Украиной быть перестала — воевать со стереотипами дело мучительное и неблагодарное.

Важно другое. Представить, что у московского градоначальника Собянина есть как минимум вид на жительство в Германии и особняк там, как у Кличко, было фантастично еще до начала СВО, а после и вовсе невозможно.

Владеть зарубежными счетами и особняками для чиновника приятно, и отказывались чиновники от подобных привилегий не от хорошей жизни. Отказ в части «национализации элит» растянулся на десятилетие, происходил со скрипом и под нажимом со стороны президента и его Администрации.

По ходу дела из властной обоймы выпали десятки губернаторов и иных чиновников — не зря ведь была создана «Школа губернаторов», а на очереди ещё и «Школа мэров» — а некоторые из элитариев ещё и за решётку угодили.

Но отказаться заграничных благ и статусных погремушек пришлось. Теперь вместо шопинга в Париже — приём курьеров из Дубая, вместо отдыха в Монако — курорт в Сочи, а дети попрощались с Лондоном и вернулись в Москву.

От всего этого как раз не пожелала отказываться украинская элита, сделавшая, как отмечает философ Алексей Чадаев, выбор в пользу колониальной, а не суверенной и тем более цивилизационной модели государства.

Трагедия Украины не в том, что у Кличко появился новый особняк, а в том, что там за 30 с лишним лет независимости не нашлось никого, кто смог бы за десятилетие создать новые условия для бюрократии, уподобив её лягушке, варящейся на медленном огне.