Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Александр Юрьевич, поступило несколько сообщений, что ВС РФ наконец-то взяли Марьинку. В интернете появились видео с нашими флагами на западных окраинах города. Можете ли вы подтвердить эту информацию?
— Весь первый год СВО я детально следил за ситуацией на всей линии фронта. Это было связано с тем, что подразделения «Союза добровольцев Донбасса» были практически везде. Я регулярно катался между этими подразделениями, и я хорошо знал обстановку на каждом из направлений.
Но сейчас я командую штурмовой бригадой на конкретном участке. Хотя Донецк не так далеко от моего текущего местонахождения, ситуацию я знаю хуже. Но я очень надеюсь, что Марьинка наконец-то полностью зачищена.
Сразу отмечу, что мы еще не решили вопрос с Авдеевкой. Поэтому нам рановато трубить в вувузелы и трясти маракасами.
Да, Марьинка — это определенный результат. Это весьма укрепленный узел обороны ВСУ. Ради контроля над этим узлом обороны мы пролили немало крови. Это результат. Но это результат неидеальный. До победы еще придется прошагать.
— Какова же ситуация на других направлениях, где находятся подразделения СДД?
— Сейчас на фронте наблюдается некоторое затишье. Но по ряду участков мы начинаем двигаться вперед. Это не стремительное продвижение, которое порадовало бы людей в тылу. Продвижение медленное и упорное. Оно связано с боями и потерями.
Да, по целому ряду участков у нас есть продвижение на 1000, 1200 и 1500 метров. Но мы пока продавливаем оборону противника.
Это не классическое наступление по учебникам, когда артиллерия и авиация сносит противника на переднем крае, а пехотные подразделения на бронетехнике устремляются в прорыв (они буквально едут в наступление), останавливаясь, чтобы подавить очаги сопротивления. К сожалению, такого наступления у нас нет нигде.
Да, если мы прорвем фронт на любом участке СВО, оборона ВСУ посыпется. Мы чувствуем определенную моральную и техническую просадку противника. Мы понимаем, что они экономят снаряды, хотя по-прежнему стреляют достаточно интенсивно.
Отмечу также, что враг пытается компенсировать нехватку артиллерийских боеприпасов за счет более активного использования беспилотников (FPV-дронов, дронов-бомбардировщиков и дронов-разведчиков). У ВСУ этого добра всегда было навалом. А теперь за счет их дешевизны их стало еще больше.
Поэтому нам часто приходится ждать плохой погоды с ледяным дождем и снегом. Это единственная погода, в которой мы можем двигаться и работать.
— Последние несколько месяцев идут сообщения, что ФСБ задерживает того или иного чиновника ДНР достаточно высокого уровня за хищения и растраты (около 500 млн рублей). Почему сейчас активизировались эти процессы?
— На бывших территориях Украины коррупция всегда носила африканский характер (с точки зрения социологии). Изжить эти нравы чрезвычайно сложно. Когда люди дорывались до какого-то уровня власти, соблазны, которые возникали перед ними, оказывались для них непреодолимыми. И то, что по этому поводу с нашей стороны началась работа, это хорошо.
Вообще эта работа началась давно. Просто сейчас она интенсифицировалась. Это хорошо. Наконец-то руки дошли.
Вообще все новые регионы все плотнее и плотнее интегрируются в состав РФ. Это естественно. В Крыму происходил тот же самый процесс. Там он тоже не был мгновенным. Он нарастал постепенно.
— Вы сказали, что у противника ощущается нехватка боеприпасов и некоторый износ техники. И в этой связи я бы хотел спросить об урезании западной помощи Киеву. Да, США не урезают полную поддержку Украины. Но размеры этой поддержки и риторика Вашингтона уменьшилась. Почему скудеют западные подачки? Хватит ли их Украине в целом и армии в частности? И в какой степени эту нехватку можно компенсировать дронами?
— Конечно, эту нехватку никакими дронами не компенсируешь. Дронами можно нанести существенные потери, но выиграть войну ими нельзя. Тем более что мы беспилотниками тоже работаем интенсивно. Теперь у нас их тоже много.
Если говорить о техническом аспекте боевых действий, то ВСУ быстро подстраиваются под меняющуюся ситуацию. Но и у нас эти успехи колоссальные. В войсках появляется даже то, о чем мы в прошлом году вообще не знали. И мы это правильно используем.
Что касается западной помощи, то тут тоже не надо торопиться с выводами. Да, ее поток оскудел в связи с внешнеполитическими и внутренними проблемами коллективного Запада. Европейские арсеналы иссякли. Но это только на время.
Вообще главная цель США в отношении Украины достигнута. Европа экономически серьезно ослабла. Этой цели Вашингтон добивался еще с 2014 года — уничтожить Европу как экономического конкурента. Штаты развивают свою оборонную промышленность, развивают свои арсеналы, продвигают наукоемкое производство (связанное с военными технологиями). С точки зрения экономики и внешней политики у них все хорошо.
Им все равно, что произойдет с населением Украины. Чем меньше его останется, тем лучше. Поэтому Штаты всегда будут довольны потерями с обеих сторон конфликта. Чем больше будет проливаться крови с обеих сторон, тем лучше для них. Поэтому Вашингтон будет пытаться максимально затянуть эту ситуацию.
С другой стороны, США понимают бесперспективность работы с режимом Зеленского. На Украине среди американских гауляйтеров тоже возникает борьба за власть. Очевидно, что Залужный противостоит Зеленскому. Очевидно, что Буданов работает на Великобританию. Да, американцы и англичане вроде как кузены, но противоречия между ними тоже существенные.
Да, у противника есть определенный кризис. Нам в определенном смысле повезло. С одной стороны, мы ведем необъявленную войну со всем Западом. Но основной режим, который представляет западный мир, внутренне нестабилен. Как нестабильна сама украинская власть.
А политически нестабильные режимы понимают, что в какой-то момент надо зафиксировать потери и слиться. Возможно, через какое-то время будут склонять Зеленского западные дипломаты и политики. Его будут выводить на ситуацию переговоров, чтобы навязать России корейский сценарий. Который для нас крайне нежелателен.
— Вы сказали, что мы продвигаемся вперед. Следовательно, мы ВСУ неизбежно додавим. Как же тогда США будут склонять нас к мирным переговорам? И при каких условиях мы действительно могли бы поговорить со Штатами?
— Это вопрос к тем, кто будет вести эти переговоры со стороны Москвы. Я надеюсь, что нас к этим переговорам не склонят никакие американские обещания.
Нам нельзя сохранить Украину в качестве политического субъекта. Нельзя допустить, чтобы киевский режим сохранил контроль хотя бы над частью ее территории. Для России это неприемлемо как с внешнеполитической, так и с внутриполитической точки зрения. Это будет означать, что мы просто заморозим украинскую проблему еще на некоторое время. Даже если Украина будет чрезвычайно ослаблена из-за боевых действий.
Главная проблема для Киева состоит в том, что положение дел на фронте становится очевидным даже для массы населения, которая была оболванена пропагандой. ВСУ несут серьезные потери из-за дезертирства. По некоторым данным, они теряют до бригады в неделю из-за нежелания воевать. А это очень много.
Конечно, на Украине есть проблема из-за тотальной мобилизации. Они гребут людей из центральных и восточных областей. Сопротивление населения этой мобилизации тоже растет.
— А много ли сейчас вэсэушников сдается в плен? Потому что были периоды, когда сдаются чаще, а когда сдаются реже.
— Сдаются. Я не могу оценить численность пленных в сравнении с прошлыми периодами. Просто сама по себе сдача в плен — затруднительная процедура. Даже если ты сильно этого хочешь. Тем более что ВСУ эффективно применяют заградотряды. Я уже не говорю, что штурмовая пехота противника бывает исключительно храброй за счет того, что она исключительно обдолбана наркотой. И пока действие таблетки не пройдет, они себя чувствуют суперсолдатами.
Отчасти это правда. Потому что колоссальная выносливость и спать не хочется.