Никита Мендкович: Сейчас происходит вымирание украинской армии

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.

— В этой непростой ситуации максимум возможного, с учетом ошибок Еревана, сделали наши миротворцы. Нам действительно удалось приостановить вооруженную операцию Азербайджана, добиться прекращения гибели мирных жителей и вернуть все в политическое переговорное русло, чтобы избежать возобновления событий 2020 года.

Россия, как ни странно, в последние годы демонстрировала гораздо большую заботу о сохранности жителей Карабаха и его квазигосударственности, чем официальный Ереван. Несмотря на то, что именно для армянского народа, для этнических армян очень важным регионам является Карабах, так называемый Арцах, с культурной, с исторической, с иной точки зрения.

Именно Россия в 2020 году, когда начались боевые действия, предлагала компромиссный проект договора, размен так называемых спорных районов на юге Карабаха, на основную территорию Карабаха с преимущественно армянским населением, с признанием ее особого статуса.

Пашинян тогда этот компромисс саботировал, пошли длительные боевые действия, которые были проиграны карабахским правительством, которое не нашло поддержки армянской армии.

Напомню, де-юре Армения Карабах не признает, нет дипломатических отношений, нет официальных заявлений по поводу статуса ни в качестве отдельного региона, ни в качестве отдельного государства, ни в качестве региона Армении.

Позже в рамках переговоров с Азербайджаном Пашинян пошел на изменнический шаг, он фактически отказался от любого участия Армении в судьбе Карабаха и признал де-факто юрисдикцию Азербайджана.

Это произошло фактически уже после назначения российских миротворцев в регион, и мы попали в совершенно абсурдную ситуацию. Мы приходим делать ремонт в квартиру, о котором с нами договорились два владельца. Внезапно один владелец дарит долю другому, и тот говорит: «А теперь все, разойдитесь, я сам стены буду ломать».

В этих условиях наши миротворцы продемонстрировали максимум выдержки, максимум дипломатичности, потому что какой бы то ни было силовой ресурс после заявления Пашиняна у них отсутствовал. Обе стороны конфликта признали Карабах суверенной территорией Азербайджана, что лишало российских миротворцев какого-либо правового статуса с правом на насилие.

Подчеркну, в отличие, например, от южно-осетинского конфликта, где присутствовали наши миротворцы в двухтысячные годы, Карабах стороной (договора) не являлся. Он не являлся субъектом. Было два субъекта: Армения и Азербайджан. Карабах должна была защищать Армения и фактически посередине переговоров она сказала, что мы умываем руки, разбирайтесь сами.

Это позиция Пашиняна, сейчас она ведет к достаточно трагичным для армян последствиям. Карабах прекращает свое историческое существование, длительную историю — он упоминался еще впервые в средневековых хрониках, как отдельное армянское образование, но сейчас это все уходит в прошлое.

Сейчас регион превращается в часть Азербайджана, скорее всего, будет очень большой исход армянского населения, не только людей, связанных с госструктурами, но и рядовых жителей. Потому что мы знаем, какие непростые отношения с войны девяностых годов между армянами и азербайджанцами.

Ситуация будет очень сложной, и это вина правительства Пашиняна. Россия делает все, чтобы ее смягчить, но в условиях саботажа всех наших инициатив Ереваном и прозападным режимом Пашиняна, у нас возможностей для улучшения ситуации не так много.

— Если говорить о гуманитарном аспекте и об открытии Лачинского коридора в Нагорный Карабах, как будет развиваться ситуация здесь?

— Изначально предполагалось, что в условиях промежуточного статуса Карабаха после подписания соглашений будет постепенно налаживаться транзит в интересах всех стран Закавказья, включая и Армению, и Азербайджан. И как раз основной функцией присутствия России в Карабахе и было обеспечение безопасности этого коридора, третьей независимой стороны.

К сожалению, из-за позиции правительства Пашиняна это соглашение пошло под откос. Ничего не работало, возникали постоянные конфликты, и Россия могла лишь обеспечивать чисто гуманитарный аспект ситуации — обеспечение минимальной безопасности армянского населения региона в условиях азербайджанского военного присутствия.

На текущий момент, скорее всего, после окончательного захвата Карабаха Азербайджаном — а это вопрос практически предрешенный, на тех или иных условиях Степанакерт на это пойдет — мы будем наблюдать перезаключение всевозможных соглашений о транзите.

И, как я предполагаю, с участием Ирана, Азербайджана и частично Армении, потому что там все-таки часть возможного транспортного коридора проходит через территорию Армении в признанных ООН границах.

Посмотрим, что из этого выйдет. Это был бы лучший вариант, потому что торговать и возить товары лучше, чем воевать, а общий бизнес делает стороны не заинтересованными в новых вспышках насилия.

Подчеркну: сейчас рано об этом говорить, на данный на момент главное — обеспечить хотя бы мирный транзит Карабаха. Раз он был сдан Арменией — значит, нужно минимизировать человеческие жертвы и трагедии. Этим занимается Россия.

— Перейдем к другой теме — украинский конфликт и заявленная третья волна украинского наступления. Что должен успеть Киев и сколько времени ему на это отвели?

— Американские военные эксперты говорили в конце августа о том, что Украине осталось еще около тридцати-сорока дней на проведение наступательных операций. Будем исходить из этой оценки, потому что речь идет об оценках Пентагона, который фактически и планирует военную операцию так называемой украинской армии.

Речь идет о том, что Украина проиграла наступление летнее, мы видим многочисленные данные об очень больших потерях, которые подтверждаются и украинскими, и западными источниками.

Я в рамках своего телеграм-канала провел анализ ряда сообщений западных корреспондентов, которые беседовали с офицерским составом, и некоторых украинских СМИ, например, это газета «Полтавщина», которая сообщила о судьбе мобилизованных украинцев из Полтавской области.

Речь идет о потерях шокирующих, о десятках тысяч убитых. Перевалило за сотню тысяч убитых и раненых, несомненно. Речь идет об очень серьезной потере морального духа армии, потому что число сдающихся в плен людей растет гигантскими темпами.

По данным российских источников, буквально за последние месяцы почти четыре тысячи человек сдались в плен. Очень большое распространение получила акция «Вызови "Волгу"», договоренности о сдачи в плен через специально созданные радиостанции России.

Все это говорит о том, что наступление проиграно. Были достигнуты очень незначительные тактические успехи в районе Работино, удалось продвинуться в предполье и только выйти к основной российской линии обороны. При этом потерян большой массив техники, очень большая масса личного состава.

И главное — потерян боевой дух и вера в победу.

Была (у Киева. — Ред.) надежда на то, что повторятся события у украинцев сентября-октября прошлого года, когда они достаточно быстро наступали на Харьковском направлении. Сейчас этого не произошло. Происходит не наступление, происходит вымирание украинской армии.

Сейчас идут разговоры о «третьей волне» наступления, о новом наступлении зимой, но объективно гораздо интереснее вопрос, когда будет наступление России, когда возникшими возможностями воспользуется российская армия и перейдет к освобождению новых регионов Украины, находящихся под фашистской оккупацией.

— Сейчас нередко говорят о так называемой гибридной войне. В какой момент конфликт на Украине начал приобретать отчетливые формы гибридной войны? Или он изначально задумывался Западом как таковой?

— Насколько я могу судить, война изначально задумывалась как гибридная. Мы помним заявления на тот еще момент крупного функционера администрации президента Арестовича*, которые были сделаны в 2019 году.

Он прямым текстом говорил, что в 2016–2018 году были достигнуты соглашения с Западом о том, что Украина будет выступать форпостом против России, велась подготовка к войне.

В интервью 2022 года Зеленский признал эти факты. Известны заявления Олланда и Меркель о том, что изначально Минские соглашения планировались просто как механизм передышки, чтобы вооружить Киев и подготовить его к новой войне.

Поэтому несомненно, гибридная война планировалась давно, просто она пошла не по плану с точки зрения своего содержания.

Было ожидание, что Украина в течение начала марта 2022 года начнет агрессию на Донбассе и вторжение в Крым. Против России одновременно введут шоковый пакет санкций, активизируют нашу внутреннюю американскую агентуру, которая поднимет какие-то протестные действия — и удастся самое позднее к маю добиться свержения российского правительства.

Удастся заставить подписать соглашение о сдаче Крыма, о выплате репараций и допустить миротворческие контингенты НАТО на территорию России.

Это был вполне конкретный план, о котором открыто говорили в кулуарах мои западные коллеги.

Но этот расчет полностью провалился. Россия справилась с санкциями, Россия не дала начаться агрессии, отразила первые атаки, первые артиллерийские обстрелы и начала освобождение оккупированных марионеточным режимом в Киеве территорий.

Я считаю, что это было абсолютно правильное решение со стратегической точки зрения. Возможно, тактически нужно было действовать иначе, потому что у нас тоже были ложные ожидания, у нас были надежды договориться с украинским генералитетом, избежать полномасштабной войны, которая идет сейчас.

Но, повторюсь, выбора у нас не было. Мы должны были сохранить свою свободу, свою независимость, отстоять жизнь и безопасность наших соотечественников на оккупированных территориях и на освобожденных территориях Донбасса.

Сейчас идет борьба за нашу общую свободу. До тех пор, пока не будут освобождены все русские территории, находящиеся под оккупацией Украины, в особенности Херсонская область, Запорожье, северо-восток Донбасса, не говоря уже о ряде других регионов, — мира, к сожалению, быть не может.

Россия хотела бы договориться, но мы помним официальную позицию Киева, в которой он артикулирует позицию Вашингтона. Они говорят, что договориться до тех пор, пока Россия не капитулирует, пока не сдаст собственное население оккупантам, невозможно.

Значит, нам придется бороться до конца. Это вопрос выживания нашей страны, нашей общей жизни и жизни нашего потомства.

— На текущий момент обсуждались вопросы в европейских кулуарах, это частично проникало в прессу, — о создании малого НАТО. Страны Балтии плюс Польша, они как раз не так давно проводили совместные военные учения. Предполагалось создание некой группировки совместной, которая бы вошла на Западную Украину.

Было не вполне понятно, как велика будет зона оккупации по площади, предполагается ли просто охрана украинских тылов, или это подготовка к компромиссу после падения Киева, чтобы оккупировать какой-то участок.

Польше это особенно интересно, поскольку Западная Украина — это так называемые Восточные Кресы, которые Польша давно хочет присоединить, и присоединение этих территорий позволило бы нынешнему руководству войти в историю.

На текущий момент у меня есть сильные сомнения, что Польша решится на этот шаг. Я обращаю внимание на последние заявления в прессе, что поляки крайне негативно относятся к возможной поддержке Украины, чем как раз и мотивируется отказ от соблюдения соглашений зерновых со стороны Польши, о допуске украинского зерна на европейские рынки.

И в целом, по слухам, результаты учений Польши и стран Балтии оказались не очень хорошими, что делает крайне сомнительной возможность создания подобного рода группировки.

Насколько я знаю, польское офицерство против такого варианта, потому что уже сейчас, без объявления войны, многие польские военнослужащие под видом наемников отправлялись на Украину. Речь идет о сотнях или даже тысячах погибших, создаются новые военные кладбища на территории Польши.

Они понимают, что полноценный ввод войск будут означать массовые потери, в том числе, возможно, гибель тех самых польских офицеров. Из-за чего польское командование крайне негативно относится — именно военное, не политическое — к подобного рода сценариям.

Если Вашингтон каким-то образом Польшу не продавит, есть надежда, что прямого включения в конфликт не будет, и славянские разногласия будут решены российской армией, без выплескивания конфликта на территорию Западной Европы.