Поскольку центральным предложением императрицы являлось «восстановление древней Греческой империи», изложенный план получил в исторической литературе название «Греческий проект».
Монаршее письмо было составлено на основе разработок статс-секретаря царицы, имевшего малороссийское происхождение, Александра Безбородко.
Восстановить «Греческую империю» планировалось за счёт вытеснения с Балкан османов. Кроме собственно греческих территорий в возрождённую «Византию» предлагалось включить Болгарию, Македонию и значительную часть Албании. Столицей греков разработчикам плана виделся, конечно же, Константинополь, а правителем — второй внук Екатерины Константин Павлович. Российский принц должен был отречься «навсегда от всяких притязаний на русский престол».
Проектом предусматривалось создание также буферного государства на границе трёх империй (Российской, Австрийской и Греческой) под названием Дакия, куда вошли бы Молдавия, Валахия и Бессарабия.
Российскую империю Екатерина II считала необходимым расширить за счёт Буго-Днестровского междуречья, где находилась турецкая крепость Очаков. Австрии предлагалось определить свои территориальные притязания в случае согласия принять участие в реализации данного плана.
Иосиф II сформулировал их в ответном письме в ноябре того же года: Хотинский округ на севере Пруто-Днестровья, значительная часть Сербии с Белградом, Северная Албания, а также Истрия и Далмация.
Споры о том, являлся ли «Греческий проект» реальной программой переустройства Балкан или всего лишь дипломатической игрой накануне поглощения Россией Крымского ханства, идут и по сей день. Вероятно, доподлинного ответа на этот вопрос получить уже не удастся.
Однако бесспорным является тот факт, что «Греческий проект» кроме геополитического имел и важный внутрироссийский аспект. Он являлся своеобразной сделкой по привлечению греческих элит к совместной борьбе по сокрушению Османской империи. Причём значительная часть этой работы осуществлялась во вновь присоединённом к России Причерноморском регионе — Новороссии.
Первый шаг к оформлению «Греческого проекта» был сделан в разгар «Румянцевской» русско-турецкой войны 1768 — 1774 годов. Прибывший в Россию по рекомендации прусского короля Фридриха II известный греческий монах и богослов Евгений Булгарис на церемонии представления императрице открыто высказал сожаление в том, что она не является греческой императрицей. «Греция после Бога на тебя (Державнейшая Императрица) взирает, тебя молит, к тебе припадает», — заявил он.
Вскоре в Петербурге издали труд Булгариса под названием «Размышления о нынешнем критическом состоянии Оттоманской державы». В книге, вышедшей на французском и греческом, а затем и на русском языках, содержался призыв к окончательному разгрому христианскими государствами (прежде всего Россией) Порты. Европейские владения последней, по мнению автора, целесообразно поделить между небольшим Греческим княжеством и христианскими державами. Такая стратегия мыслилась ему как способ достижения «европейского равновесия».
Булгарис стал хранителем личной библиотеки императрицы, действительным членом Императорской Академии наук, затем он был назначен архиепископом Славянским и Херсонским. Эта епархия располагалась на территории недавно образованных Новороссийской и Азовской губерний, в которые привлекались греческие переселенцы.
Возвышение известного соотечественника в ведущей европейской монархии было с воодушевлением воспринято греческими общинами. При дворе Екатерины II Булгарис получил статус дипломатического лица. Он представлял интересы соотечественников, готовил материалы по ситуации в Элладе, писал книги патриотического содержания для распространения на родине. В своих трудах он пропагандировал идею освобождения Греции силой русского оружия.
Большую симпатию деятельность Булгариса вызывала и в российском обществе. Императрица, чуткая всегда к общественному мнению, сделала в 1779 г. знаковый шаг навстречу филэллинским настроениям.
Уже упомянутый второй внук Екатерины II получил весьма распространённое среди византийских императоров имя. При выборе его, вероятно, учитывалось широко известное в Греции поверье о том, что освобождение Константинополя от османов произойдёт благодаря человеку, носящему имя Константин.
Один Константин основал Константинополь, при другом столица Византии пала и потеряла свое имя, при новом Константине Византийская империя возродится — утверждалось в пророчествах.
После заключения Кучук-Кайнарджийского мира с Турцией в причерноморские провинции, опекаемые архиепископом Булгарисом, хлынул поток иностранных переселенцев. Они получили от российского правительства значительные льготы, но самыми существенными привилегиями пользовались греки. Выходцы из Эллады удостоились исключительного права создавать национальные вооружённые формирования из числа участников войны с османами. Некоторые греческие поселения получили статус самоуправляемых колоний, строились греческие храмы, создавались образовательные учреждения для греков.
В 1775 г. в Петербурге на казённые средства была создана Греческая гимназия, которая к концу правления Екатерины II получила статус кадетского корпуса. Обязательным условием для принятия в гимназию было знание греческого языка, хотя при обучении большое внимание уделялось изучению русского языка, законов Российского государства, военных и военно-морских дисциплин. Наряду с гражданскими чинами с 80-х годов стали выпускаться офицеры: подпрапорщики, прапорщики и мичманы.
Набирались же учащиеся в основном из районов преимущественного проживания греческих переселенцев: Причерноморья и Приазовья. Таким образом осуществлялась интеграция иммигрантской молодёжи в российское общество.
Практическое значение деятельности гимназии проявилось уже в «Потёмкинской» русско-турецкой войне 1787 — 1791 годов, когда в ходе сухопутных и морских боёв отличились многие её выпускники.
В 1783 г. Екатериной II было принято решение о переводе данного образовательного учреждения из Петербурга в Херсон под непосредственный контроль наместника юга Григория Потёмкина. Однако в силу ряда причин данное предписание осталось невыполненным.
Наиболее известными выпускниками Греческой гимназии являлись Иван Бардаки (адмирал, капитан над Севастопольским портом, директор Черноморского штурманского училища в Николаеве), Адам Балла (генерал-майор, командир Егерской бригады в корпусе Дохтурова, герой Смоленской битвы 1812 г.), Николай Критский (контр-адмирал, известный гидролог, обер-интендант Черноморского флота).
Греки инкорпорировались в гражданскую систему управления новороссийских провинций. В 1779 г. архиепископ Евгений (Булгарис) попросился на покой, предложив в качестве своего преемника другого выходца из Греции, известного педагога и проповедника Никифора Феотоки.
На плечи нового архиепископа легла сложнейшая задача по обустройству многочисленной греческой общины (свыше 18 тыс. человек), переселившейся в 1778 г. в Новороссию из Крымского ханства. Вот как он наставлял своих соотечественников на жизнь в России:
«В Империи же Русских за единоверие ты равночестен, вне подозрения, любим. Мы любим превыше всех других народов русских, потому что мы братья по вере, они же любят нас, как единоверных, превыше всех других родов».
Никифор активно содействовал формированию в Таганроге греческого полка русской армии. Его стараниями на юге России началось фактическое воссоединение старообрядцев с Русской православной церковью, получившее впоследствии название «единоверческого движения».
Примером успешной гражданско-административной службы этнических греков в Новороссии является карьера дворянина Ивана Калагеорги.
Юные годы он провёл при царском дворе, воспитываясь вместе с великим князем Константином Павловичем. В 1794 г. грек женился на Елизавете Тёмкиной, предполагаемой дочери Григория Потёмкина и Екатерины II. В самом начале XIX в. Калагеорги переехал на юг, в новый губернский город Херсон.
Здесь он сделал успешную карьеру. Начав службу в Херсонской казённой палате, в 1809 г. Калагеорги уже получил должность вице-губернатора, а в 1817 г. возглавил Екатеринославскую губернию. Незадолго до назначения в Екатеринослав грек направлялся «на усиление» администрации Бессарабской области, где полномочный наместник Алексей Бахметев как раз начинал резонансные административные реформы по развитию шляхетского самоуправления.
Считается, что последнее официальное упоминание о «Греческом проекте» было сделано Екатериной II в 1792 г. в кратком завещании императрицы. В нём она, высказав пожелания по поводу своих будущих похорон, сделала следующее заявление: «Мое намерение есть возвести Константина на престол Греческой восточной империи».
По сути это высказывание стало политическим наказом правительницы своим преемникам.
В конце правления Екатерины II российское правительство фактически свернуло «Греческий проект». На фоне нарастания напряжённости в Европе была выбрана стратегия «мирного сосуществования» с Османской империей. Руку к её реализации приложил и Михаил Кутузов, возглавлявший посольство России в Османской империи и сгладивший ряд противоречий евразийских империй.
Умиротворение отношений России и Турции вызвало недовольство многих представителей очень неоднородной греческой общины в России. Проявлением фронды военных кругов можно считать выход из подчинения российского командования греческого капера на русской службе Ламброса Кациониса.
В 18-летнем возрасте этот уроженец греческой Левадии волонтёром присоединился к русскому флоту в ходе Первой Архипелагской экспедиции. После переселения в Россию Кационис поступил на службу в Таганрогский Греческий полк, дослужился до чина капитана, получил дворянское достоинство. В начале «Потёмкинской» войны он возглавил добытое собственными руками каперское судно.
После удачных действий на Чёрном море Кационис был отправлен в Восточное Средиземноморье для действий против османов. Его усилиями удалось сформировать каперскую эскадру в 10 судов (около 500 моряков), которая причиняла большие беспокойства противнику. За самоотверженные действия во время войны грек удостоился «Святого Георгия» IV степени и поместья в Крыму.
Заключение Ясского мира (1792 г.) с Турцией было негативно воспринято Кационисом. Он не подчинился приказу прекратить боевые действия и попытался вести свою собственную войну против османов, расположившись на венецианских Ионических островах. Однако в 1794 г. капер был вынужден вернуться в Россию и покаяться перед императрицей.
В правление императора Павла I «Греческий проект» России переживал непростые времена.
Греческий кадетский корпус в столице был закрыт, эллинские вооружённые формирования на русской службе сокращались. Вместе с тем благодаря русско-турецкой экспедиции к Ионическим островам Россия обзавелась подконтрольной греческой территорией (Республика Семи Островов) у западного побережья Балкан. Фактический протекторат над Корфу продолжался до заключения с Францией Тильзитского мира (1807 г.).
После восхождения на престол императора Александра I была предпринята попытка возрождения и переформатирования «Греческого проекта».
Данную работу осуществлял фактический глава российского МИДа после Венского конгресса, грек и уроженец Корфу Иоанн Каподистрия. Он попытался совместить активную политику на Балканском направлении со стремлением императора избегать военных конфликтов с другими монархами в условиях возникшего «Священного союза».
Каподистрия взял курс на выстраивание сотрудничества c группировкой константинопольских греков — фанариотов, оказывавшей большое влияние на политику Порты, фактически контролировавшей граничившие с Россией Дунайские княжества.
К тому времени многие греческие вельможи султана стали тяготиться владычеством Стамбула, тем более что военные конфликты начала XIX в. всё отчётливее показывали закат османского могущества. По мнению дипломата, греческие элиты могли бы поспособствовать отделению от Турции её европейских владений.
В начале Венского конгресса (1814 г.) личную аудиенцию у Александра I получил бывший митрополит Валахии (греческого происхождения) Игнатий. Митрополит вынашивал проект, направленный на активизацию российской «мягкой силы» в отношении европейских и османских греков: поддерживать греческих студентов в западных вузах, спонсировать эллинские филантропические общества.
Также Игнатий предлагал превратить Крым и Бессарабию в опорные точки греческого влияния: открывать здесь греческие школы и типографии, стимулировать греческую торговлю. По сути это был проект создания греческой национально-культурной автономии и свободной экономической зоны на территории России.
В 1816 г. на имя императора был подан проект бывшего господаря Валашского и Молдавского княжеств Константина Ипсиланти.
Нашедший пристанище в Киеве после бегства из Османской империи, экс-господарь ратовал за новую войну с османами. Важнейшей частью его плана было создание пояса малых полунезависимых государств, дружественных России: Молдавии, Валахии и Сербии, а в перспективе и Болгарии. При этом для «усыпления бдительности» османов и доказательства русского бескорыстия европейцам Ипсиланти предлагал царю уступить Молдавии Бессарабию.
Последнее предложение, вероятно, определялось тем, что Ипсиланти имел цель вернуться на молдавский или валашский (а возможно и объединённый) престол.
В диалог с Петербургом включились и действующие греческие господари Дунайских княжеств. В 1818 г. правители Валахии и Молдавии Караджа и Каллимахи во время прибывания Александра I и Каподистрии в Бессарабии направили туда своих дипломатических секретарей.
Стремясь расположить российское правительство к своим правителям, посланники сообщали о множестве вымогательств и злоупотреблений, чинимых османами в княжествах в нарушение действовавшего Бухарестского мира. Тогда же от имени Иоанна Караджи был преподнесён проект новой русско-османской конвенции и особого регламента для Дунайских княжеств.
Предложения валашского господаря предусматривали усиление автономии княжеств и укрепление в них российского влияния. Так вывоз продовольствия и строительных материалов в Турцию предлагалось осуществлять по фиксированным ценам, установленным специальной комиссией под председателем русского консула. К слову, должности дипломатических представителей России в Дунайских княжествах в тот период также зачастую занимали греки.
Таким образом, по мере втягивания фанариотов в обсуждение «Греческого проекта» создание «Дакии» превращалось в нём из второстепенной в основную задачу. Определялось это тем, что сами фанариоты стремились к консолидации своей власти в Молдавии и Валахии, поскольку считали их важнейшим активом.
Но для того, чтобы перейти к наступлению на позиции Порты требовалась одобрительная санкция российского императора. Пытаясь получить её, Каподистрия выдвинул следующий тезис: дунайские народы являются скорее данниками, нежели подданными султана. Соответственно, поддержка их свободолюбивых устремлений не противоречит принципам «Священного союза».
Кроме того, статс-секретарь предлагал поставить Дунайские княжества под совместный протекторат европейских государств, посадить на их престолы, в конце концов, германских принцев.
Однако, Александр I оставался непреклонен. Его нежелание вновь (после войны 1806 — 1812 годов) втягиваться в дунайские дела, определялось, видимо, и обострением противоречий между валашско-молдавскими и греко-фанариотскими элитами в регионе. Это очень напоминало конфликт между русской и польской аристократией в Западном крае Российской империи.
Тем не менее, политическая игра Каподистрии и сотрудничавшим с ним фанариотам «принудить» Александра I к реализации «Греческого проекта» едва не увенчалась успехом. Во время вторжения в пределы Османской империи с территории российской Бессарабии вооружённого отряда Александра Ипсиланти (лидера освободительной организации греков «Филики Этерия») в 1821 г. Порта вдруг стала проявлять поразительную уступчивость в вопросах реформирования Дунайских княжеств.
Административные и церковные органы Молдавии и Валахии, контролируемые фанариотами, поразительно быстро перешли на строну лидера этеристов. Опасаясь в те дни вступления российской регулярной армии в пределы своего государства, турецкие дипломаты неожиданно согласились на ограничение своей торговой монополии в Молдавии и Валахии, восстановление таможенной границы по Дунаю, участие России в утверждении новых финансовых регламентов княжеств, контроле над ценообразованием.
Однако как только выяснилось, что Александр I не поддержал демарша своего бывшего адъютанта (Ипсиланти) готовность Порты к уступкам быстро исчезла.
В тех условиях Каподистрия был вынужден просить отставку и удалиться за пределы Российской империи, чтобы непосредственно участвовать в греческом освободительном движении, а за тем стать первым главой воссозданного Греческого государства.
Решение «Греческого вопроса» всё же не обошлось без участия России.
В 1828 г. император Николай I объявил войну Османской империи, по итогам которой возникла автономная Греция. Тогда же Российская империя установила свой протекторат над Дунайскими княжествами. Русское доминирование в Молдавском и Валашском княжествах продолжалось до Крымской войны. Греческое же государство весьма быстро попало под влияние западноевропейских держав.
Безусловно «Греческий проект» был идеалистичен, что особенно проявилось в эпоху Александра I. Тем не менее, он не стал для России пустой тратой сил. Благодаря ему Российская империя получила дополнительный демографический и интеллектуальный ресурс, который был особенно востребован при освоении Причерноморья.