https://ukraina.ru/20240319/1053951121.html
Михаил Мягков: Россия засела на "Кюстринском плацдарме", чтобы ВСУ не устроили ей "Белоруссию" 1944 года
Михаил Мягков: Россия засела на "Кюстринском плацдарме", чтобы ВСУ не устроили ей "Белоруссию" 1944 года - 19.03.2024 Украина.ру
Михаил Мягков: Россия засела на "Кюстринском плацдарме", чтобы ВСУ не устроили ей "Белоруссию" 1944 года
Наше командование, используя опыт двух мировых войн, разрабатывает комплексную стратегию. На каком-то этапе эта стратегия предусматривает проведение быстрых и мощных операций, когда враг будет сломлен. Пока же надо истощать войска противника нашими средствами поражения
2024-03-19T05:13
2024-03-19T05:13
2024-03-19T13:10
интервью
всу
россия
сво
великая отечественная война
германия
белоруссия
авдеевка
запад
артиллерия
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/0b/19/1041212924_48:16:866:476_1920x0_80_0_0_3fd2a8c70308d1fccdb192309b3743b7.jpg
Возможно, что это приведет к прорыву фронта ВСУ, считает научный директор "Российского военно-исторического общества" Михаил Мягков.Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.– Михаил Юрьевич, мы много раз говорили о том, что ВСУ копируют тактику вермахта. Только на данном этапе вместо тактики городов-крепостей противник пытается наносить нашим войскам контрудары по всем направлениям. Насколько я знаю, некоторые из таких контрударов гитлеровцев были для Красной Армии весьма болезненными. Как мы с этим справлялись тогда? Как справимся сейчас?– ВСУ действительно копируют тактику вермахта 80-летней давности. Немцы тоже наносили нам контрудары в 1943–1944 годах во время обороны в Донбассе и на правобережной Украине, а также летом 1944 года в ходе операции "Багратион".Что касается фестунгов, то Гитлер пытался превращать в крепости Вильнюс, Винницу, Тернополь, Будапешт и Кенигсберг. Украина тоже превратила Авдеевку в укрепленный район, чтобы попытаться истощить наши силы и ресурсы, нанести нам потери, получить дополнительное оружие с Запада и переломить ход боевых действий.Но тогда Красная Армия окружала фестунги, в результате которых немцы, румыны и венгры несли огромные потери. Например, в Будапеште мы окружили и уничтожили 188-тысячную группировку противника. Такая тактика только ослабила военную мощь Третьего рейха. Авдеевка тоже пала. Потери ВСУ и националистов там тоже достигли серьезных размеров.Более того, потеря Авдеевки ударила по моральному духу Украины. Потери фестунгов тоже серьезно били по моральному духу гитлеровцев, которые утверждали, что все эти фестунги никогда не будут взяты. Но мы их брали. Мы праздновали победы, а противник получал серьезный военный, политический и психологический ущерб.Я уверен, что в ситуации с СВО мы добьемся еще больших таких успехов.– Вы сказали про окружение городов во время Великой Отечественной, но в СВО мы города охватываем, а не окружаем. Почему?– За 80 лет не только изменился характер оперативно-тактических боевых действий. Изменилось оружие.Раньше войска Красной армии могли наступать на дальнее расстояние. Например, при освобождении правобережной Украины впереди действовала конно-механизированная группа Плиева (танковые войска и кавалерия, которая прекрасно передвигалась по бездорожью). Действовал 23-й танковый корпус под командованием генерала Пушкина. Да, немецкая авиация воздействовала на наши передовые части, и они несли потери. Но после того как мы ввели в бой наши авиационные силы и стали захватывать аэродромы, гитлеровские авиации уже не представляли для нас серьезной опасности. И угроза окружения наводила панику в войсках противника.Сегодня мы не можем рассчитывать, что наши механизированные колонны выдвинутся на десятки километров. Они растянутся и попадут под удар украинских FPV-дронов и ракет. Это очень опасно. Сегодня мы с наименьшими потерями занимаем населенные пункты, нанося противнику наибольший ущерб.В этом смысле СВО надо сравнивать не с Великой Отечественной, а с Первой мировой войной. В 1916 году во время Верденской мясорубки немцы пытались нанести максимальный ущерб французским войскам, захватив Верден и удержав его. Но ничего у них не вышло. Это сражение сложилось в пользу французов, потому что в ходе этих позиционных боев они добились огневого преимущества в виде пулеметов и артиллерии.Сегодня в позиционных боях главную роль играет та же артиллерия, беспилотники, ракеты, танки и авиация, которых у нас больше, чем у ВСУ. Наше огневое превосходство приносит нам неплохие результаты. Посмотрим, что будет дальше.– Все-таки хотел уточнить насчет контратак. Насколько успешно мы противостоим этой тактике ВСУ? Одно дело, когда они шли на наши подготовленные позиции на Запорожье, а другое дело, когда мы эти позиции оставляем, а они наносят нам удар.– Когда наши подразделения занимают позиции ВСУ, они сразу же закрепляются на новом месте. Мы выполняем многостороннюю задачу. Мы подвозим тылы, выполняем работу по инженерному обеспеченью, восстанавливаем разрушенные укрепления и минируем местность на пути возможного продвижения противника.Повторюсь, это не так, что мы куда-то скакнули, а потом ничего не делаем и ждем контрудара украинских войск. Мы готовимся встретить врага. ВСУ предпринимают десяток таких атак за сутки, но никакого успеха им это не приносит.Кстати, мы сейчас поступаем примерно так же, как и Красная Армия поступала на завершающих этапах Великой Отечественной войны. Возьмем ту же Берлинскую операцию. С февраля по апрель 1945 года немцы пытались наносить 1-му Белорусскому и 1-му Украинскому фронту массу контрударов, в частности, на Кюстринском плацдарме. Но гитлеровцы там несли большие потери, истощая войска, которые им были нужны для обороны Берлина.Казалось бы, конец войны. Но мы там создавали оборонительные районы на уровне полков и дивизий. Фактически мы взяли столицу Третьего рейха еще на стадии подготовки к ее последнему решающему штурму.Все это востребовано и сегодня, если мы хотим истощить врага и перейти в собственное наступление.– Некоторые западные эксперты сравнили работу наших ВКС в Авдеевке с работой союзной авиации во время высадки в Нормандию, когда она наносила удары по растянутым танковым подразделениям немцев. Мне кажется, что это все же слишком оптимистичная оценка. Когда мы добьемся такого же результата?– Господство в воздухе сейчас за нами. Если украинские самолеты взлетают с аэродромов, которые находятся вблизи линии фронта, то мы их сбиваем. Но я не уверен, что нам нужно брать в качестве примера для подражания высадку в Нормандии.Да, западные союзники добились там превосходства в воздухе. Они бомбили позиции немцев не только в районе пляжа Омаха и других точках высадки, они утюжили все на глубине в 100 километров от линии фронта. В результате этого было разрушено много дорог. Это вроде бы хорошо, потому что немцы не могли по ним передвигаться. Но это привело к обратному эффекту. Когда англичане и американцы стали расширять свои плацдармы, им самим стало трудно передвигаться по дорогам, смешанным с землей.Сегодня наша авиация работает по-другому. Мы не устраиваем ковровые бомбардировки. Мы наносим точечные, но массированные удары. Наши ФАБ-1500 разрушают самые укрепленные позиции ВСУ, глубоко зарытые под землей. Это позволяет нам минимизировать потери среди личного состава и мирных жителей, гарантированно уничтожив боевиков и технику противника.– Очень многие говорят о том, что FPV-дроны стали для СВО тем же, чем танки для Первой и Второй мировых войн. Могут ли они заменить крупные механизированные соединения, которые позволили бы перевести сегодняшнюю позиционную войну в манёвренную?– БПЛА очень важны для позиционной войны. В том смысле, что они могут уничтожить замаскированную огневую точку противника и корректировать артиллерийский огонь для уничтожения укрепленных позиций врага. Надеюсь, что у нас их будет больше. Но я сомневаюсь, что они прямо сейчас могут перевести боевые действия в новую фазу.Если дальность действия беспилотника ограничивается 5–7 километрами, то при большом наступлении нам постоянно придется передвигать стационарные пункты управления ими. Надо создавать условия, чтобы и сами пункты управления, и операторы БПЛА были более транспортируемыми и мобильными. Это очень серьезная задача. В СВО еще не было опыта, когда беспилотники ближнего радиуса действия быстро и эффективно уничтожают личный состав и технику противника при прорыве.Мы к этому готовимся. У нас есть определенные тактические наработки. Посмотрим, как это будет выглядеть в будущем.– Многие историки говорят, что примером идеального штурма времен Великой Отечественной войны, который мы должны повторить сегодня, был штурм Кенигсберга, когда идеально сработала артиллерия, авиация, танки, инженерные войска и спецназ. Так ли это?– Вся Восточно-Прусская операция длилась довольно долго. Мы завязали там бои еще в конце 1944 года. В феврале 1945 года умер от ран командующий Третьим Белорусским фронтом Иван Черняховский. Пришлось менять командующего. С Восточной Пруссией мы разбирались аж до апреля 1945 года, когда уже вовсю шла Берлинская операция. Но само взятие самого главного пункта "цитадели прусского милитаризма" произошло всего за четыре дня с 6 по 9 апреля 1945 года. Это действительно был идеальный штурм.Мы разведали в Кенигсберге каждый пункт. Мы подготовили группы штурмовиков-саперов с превосходным оружием и индивидуальными средствами защиты (специальные бронещиты). К каждой такой группе от 15–20 человек придавались пулеметы, огнеметы, минометы и противотанковые орудия. И все это поддерживалось авиацией.Я работал в Центральном архиве Минобороны РФ в Подольске. Я видел доклады о том, как точечно работали наши самолеты. Там было подробно сказано, как отработал тот авиационный полк на тот или ином направлении. И к каждому этому документу были приложены фотографии с фиксацией их работы. Самолеты работали так, что как бы немцы ни закапывались в самом Кенигсберге или в пригородах, их оборонительные позиции смешивались с землей, а потом наши штурмовые группы их зачищали, используя опыт уличных боев в том же Сталинграде. Мы захватывали подвал за подвалом, пока враг не начинал сдаваться. Мы взяли город за четыре дня с минимальными потерями. А немцы в буквальном смысле сходили с ума от нашего огня, который нарушал их психику.Надеюсь, то же самое будет сегодня в результате наших мощных ракетно-бомбовых ударов по позициям ВСУ.– Наши войска освободили населенный пункт Мирное между Ореховом и Гуляйполем. Есть мнение, что нам не надо наступать на Запорожском направлении, потому что ВСУ там все хорошо укрепили, а вопрос с самим Запорожьем надо решать в рамках комплексной операции по отрезанию всей вражеской группировки от Днепра. А что вы думаете по этому поводу?– Нам всем бы хотелось, чтобы ВС РФ проводили бы масштабные операции по окружению крупных группировок ВСУ. Сегодня это невозможно. Надо учитывать фактор нового оружия и тактики ведения боевых действий.Понятно, что победы в СВО нельзя достичь без решительных действий наших войск по моральному и физическому уничтожению основной группировки вражеских сил. Но если мы попытаемся отрезать ВСУ от Днепра наступлением с северо-восточного направления, мы растянем войска и подвергнем им высокоточным оружием.Наше командование, используя опыт двух мировых войн, разрабатывает комплексную стратегию. На каком-то этапе эта стратегия предусматривает проведение быстрых и мощных операций, когда враг будет сломлен. Пока же надо истощать войска противника нашими средствами поражения. Возможно, что это приведет к прорыву фронта ВСУ.Например, летом 1918 года войска Антанты добились победы в Первой мировой еще на территории Франции. Там не было решающего прорыва с окружениями. Но германский фронт рухнул из-за истощения ресурсов, огромных потерь и моральному слому в командовании и войсках.Короче говоря, нам надо добиться полного превосходства в силах и нанести врагу максимальный урон, чтобы украинский фронт задрожал и начал раскалываться. А за этим последует большое продвижение наших войск.Кстати, тут мы столкнемся с новой проблемой. Нам надо подумать о тыловом обеспечении наших войск при большом продвижении наших войск. Пока у нас нет проблем со снабжением, потому что продвижение небольшое. А в ходе Белорусской операции был эпизод, когда тылы отстали минимум на 100 километров. Это замедлило наше наступление, когда мы вышли к Варшаве, в результате чего мы понесли большие потери.Необходимо этого избежать. Надо помнить, что ВСУ, как вермахт при отступлении, будут проводить политику выжженной земли, минировать местность и прикрываться мирным населением. И для этого необходимо изучать опыт Великой Отечественной войны.– Если сравнивать СВО с Великой Отечественной и Первой мировой, то до победы нам осталось еще два года. Есть что-то, что может ее затянуть?– Сейчас в ходе СВО мы находимся на середине пути. Украина пыталась использовать лето 2023 года, чтобы переломить ситуацию в свою пользу. Но она разуверилась в силе своей армии и помощи Запада. А мы поняли, что превосходим противника и точно победим.В этом смысле ситуацию можно сравнить с летом 1943 года. Но дело в том, что наше контрнаступление на Курской дуге не было решающим, потому что немцы там хорошо окопались. А потом до конца 1943 года шла битва за Днепр. Потом пришлось освобождать Правобережье и Белоруссию, а потом – Восточную Европу.Но самое главное, что Украина и Запад поняли, что не смогут одержать победу над нами. Этот моральный фактор даже поважнее танков, самолетов, беспилотников и численности личного состава. Но нам для победы понадобится провести еще два года сражений. Надеюсь, что меньше.
https://ukraina.ru/20231109/1050869806.html
https://ukraina.ru/20240317/1053926659.html
https://ukraina.ru/20240315/1053901398.html
https://ukraina.ru/20240314/1053885457.html
россия
германия
белоруссия
авдеевка
запад
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2024
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, всу, россия, сво, великая отечественная война, германия, белоруссия, авдеевка, запад, артиллерия, авиация, беспилотники
Возможно, что это приведет к прорыву фронта ВСУ, считает научный директор "Российского военно-исторического общества" Михаил Мягков.
Об этом он рассказал в интервью изданию
Украина.ру.– Михаил Юрьевич, мы много раз говорили о том, что ВСУ копируют тактику вермахта. Только на данном этапе вместо тактики городов-крепостей противник пытается наносить нашим войскам контрудары по всем направлениям. Насколько я знаю, некоторые из таких контрударов гитлеровцев были для Красной Армии весьма болезненными. Как мы с этим справлялись тогда? Как справимся сейчас? – ВСУ действительно копируют тактику вермахта 80-летней давности. Немцы тоже наносили нам контрудары в 1943–1944 годах во время обороны в
Донбассе и на правобережной
Украине, а также летом 1944 года в ходе операции "Багратион".
Что касается фестунгов, то
Гитлер пытался превращать в крепости
Вильнюс,
Винницу,
Тернополь,
Будапешт и Кенигсберг. Украина тоже превратила
Авдеевку в укрепленный район, чтобы попытаться истощить наши силы и ресурсы, нанести нам потери, получить дополнительное оружие с
Запада и переломить ход боевых действий.
Но тогда Красная Армия окружала фестунги, в результате которых немцы, румыны и венгры несли огромные потери. Например, в Будапеште мы окружили и уничтожили 188-тысячную группировку противника. Такая тактика только ослабила военную мощь Третьего рейха. Авдеевка тоже пала. Потери ВСУ и националистов там тоже достигли серьезных размеров.
Более того, потеря Авдеевки ударила по моральному духу Украины. Потери фестунгов тоже серьезно били по моральному духу гитлеровцев, которые утверждали, что все эти фестунги никогда не будут взяты. Но мы их брали. Мы праздновали победы, а противник получал серьезный военный, политический и психологический ущерб.
Я уверен, что в ситуации с СВО мы добьемся еще больших таких успехов.
– Вы сказали про окружение городов во время Великой Отечественной, но в СВО мы города охватываем, а не окружаем. Почему?
– За 80 лет не только изменился характер оперативно-тактических боевых действий. Изменилось оружие.
Раньше войска Красной армии могли наступать на дальнее расстояние. Например, при освобождении правобережной Украины впереди действовала конно-механизированная группа Плиева (танковые войска и кавалерия, которая прекрасно передвигалась по бездорожью). Действовал 23-й танковый корпус под командованием генерала
Пушкина. Да, немецкая авиация воздействовала на наши передовые части, и они несли потери. Но после того как мы ввели в бой наши авиационные силы и стали захватывать аэродромы, гитлеровские авиации уже не представляли для нас серьезной опасности. И угроза окружения наводила панику в войсках противника.
Сегодня мы не можем рассчитывать, что наши механизированные колонны выдвинутся на десятки километров. Они растянутся и попадут под удар украинских FPV-дронов и ракет. Это очень опасно. Сегодня мы с наименьшими потерями занимаем населенные пункты, нанося противнику наибольший ущерб.
В этом смысле СВО надо сравнивать не с Великой Отечественной, а с Первой мировой войной. В 1916 году во время Верденской мясорубки немцы пытались нанести максимальный ущерб французским войскам, захватив Верден и удержав его. Но ничего у них не вышло. Это сражение сложилось в пользу французов, потому что в ходе этих позиционных боев они добились огневого преимущества в виде пулеметов и артиллерии.
Сегодня в позиционных боях главную роль играет та же артиллерия, беспилотники, ракеты, танки и авиация, которых у нас больше, чем у ВСУ. Наше огневое превосходство приносит нам неплохие результаты. Посмотрим, что будет дальше.
– Все-таки хотел уточнить насчет контратак. Насколько успешно мы противостоим этой тактике ВСУ? Одно дело, когда они шли на наши подготовленные позиции на Запорожье, а другое дело, когда мы эти позиции оставляем, а они наносят нам удар. – Когда наши подразделения занимают позиции ВСУ, они сразу же закрепляются на новом месте. Мы выполняем многостороннюю задачу. Мы подвозим тылы, выполняем работу по инженерному обеспеченью, восстанавливаем разрушенные укрепления и минируем местность на пути возможного продвижения противника.
Повторюсь, это не так, что мы куда-то скакнули, а потом ничего не делаем и ждем контрудара украинских войск. Мы готовимся встретить врага. ВСУ предпринимают десяток таких атак за сутки, но никакого успеха им это не приносит.
Кстати, мы сейчас поступаем примерно так же, как и Красная Армия поступала на завершающих этапах Великой Отечественной войны. Возьмем ту же Берлинскую операцию. С февраля по апрель 1945 года немцы пытались наносить 1-му Белорусскому и 1-му Украинскому фронту массу контрударов, в частности, на Кюстринском плацдарме. Но гитлеровцы там несли большие потери, истощая войска, которые им были нужны для обороны
Берлина.
Казалось бы, конец войны. Но мы там создавали оборонительные районы на уровне полков и дивизий. Фактически мы взяли столицу Третьего рейха еще на стадии подготовки к ее последнему решающему штурму.
Все это востребовано и сегодня, если мы хотим истощить врага и перейти в собственное наступление.
– Некоторые западные эксперты сравнили работу наших ВКС в Авдеевке с работой союзной авиации во время высадки в Нормандию, когда она наносила удары по растянутым танковым подразделениям немцев. Мне кажется, что это все же слишком оптимистичная оценка. Когда мы добьемся такого же результата? – Господство в воздухе сейчас за нами. Если украинские самолеты взлетают с аэродромов, которые находятся вблизи линии фронта, то мы их сбиваем. Но я не уверен, что нам нужно брать в качестве примера для подражания высадку в Нормандии.
Да, западные союзники добились там превосходства в воздухе. Они бомбили позиции немцев не только в районе пляжа Омаха и других точках высадки, они утюжили все на глубине в 100 километров от линии фронта. В результате этого было разрушено много дорог. Это вроде бы хорошо, потому что немцы не могли по ним передвигаться. Но это привело к обратному эффекту. Когда англичане и американцы стали расширять свои плацдармы, им самим стало трудно передвигаться по дорогам, смешанным с землей.
Сегодня наша авиация работает по-другому. Мы не устраиваем ковровые бомбардировки. Мы наносим точечные, но массированные удары. Наши ФАБ-1500 разрушают самые укрепленные позиции ВСУ, глубоко зарытые под землей. Это позволяет нам минимизировать потери среди личного состава и мирных жителей, гарантированно уничтожив боевиков и технику противника.
– Очень многие говорят о том, что FPV-дроны стали для СВО тем же, чем танки для Первой и Второй мировых войн. Могут ли они заменить крупные механизированные соединения, которые позволили бы перевести сегодняшнюю позиционную войну в манёвренную?
– БПЛА очень важны для позиционной войны. В том смысле, что они могут уничтожить замаскированную огневую точку противника и корректировать артиллерийский огонь для уничтожения укрепленных позиций врага. Надеюсь, что у нас их будет больше. Но я сомневаюсь, что они прямо сейчас могут перевести боевые действия в новую фазу.
Если дальность действия беспилотника ограничивается 5–7 километрами, то при большом наступлении нам постоянно придется передвигать стационарные пункты управления ими. Надо создавать условия, чтобы и сами пункты управления, и операторы БПЛА были более транспортируемыми и мобильными. Это очень серьезная задача. В СВО еще не было опыта, когда беспилотники ближнего радиуса действия быстро и эффективно уничтожают личный состав и технику противника при прорыве.
Мы к этому готовимся. У нас есть определенные тактические наработки. Посмотрим, как это будет выглядеть в будущем.
– Многие историки говорят, что примером идеального штурма времен Великой Отечественной войны, который мы должны повторить сегодня, был штурм Кенигсберга, когда идеально сработала артиллерия, авиация, танки, инженерные войска и спецназ. Так ли это?
– Вся Восточно-Прусская операция длилась довольно долго. Мы завязали там бои еще в конце 1944 года. В феврале 1945 года умер от ран командующий Третьим Белорусским фронтом Иван Черняховский. Пришлось менять командующего. С Восточной Пруссией мы разбирались аж до апреля 1945 года, когда уже вовсю шла Берлинская операция. Но само взятие самого главного пункта "цитадели прусского милитаризма" произошло всего за четыре дня с 6 по 9 апреля 1945 года. Это действительно был идеальный штурм.
Мы разведали в Кенигсберге каждый пункт. Мы подготовили группы штурмовиков-саперов с превосходным оружием и индивидуальными средствами защиты (специальные бронещиты). К каждой такой группе от 15–20 человек придавались пулеметы, огнеметы, минометы и противотанковые орудия. И все это поддерживалось авиацией.
Я работал в Центральном архиве Минобороны РФ в Подольске. Я видел доклады о том, как точечно работали наши самолеты. Там было подробно сказано, как отработал тот авиационный полк на тот или ином направлении. И к каждому этому документу были приложены фотографии с фиксацией их работы.
Самолеты работали так, что как бы немцы ни закапывались в самом Кенигсберге или в пригородах, их оборонительные позиции смешивались с землей, а потом наши штурмовые группы их зачищали, используя опыт уличных боев в том же
Сталинграде. Мы захватывали подвал за подвалом, пока враг не начинал сдаваться. Мы взяли город за четыре дня с минимальными потерями. А немцы в буквальном смысле сходили с ума от нашего огня, который нарушал их психику.
Надеюсь, то же самое будет сегодня в результате наших мощных ракетно-бомбовых ударов по позициям ВСУ.
– Наши войска освободили населенный пункт Мирное между Ореховом и Гуляйполем. Есть мнение, что нам не надо наступать на Запорожском направлении, потому что ВСУ там все хорошо укрепили, а вопрос с самим Запорожьем надо решать в рамках комплексной операции по отрезанию всей вражеской группировки от Днепра. А что вы думаете по этому поводу? – Нам всем бы хотелось, чтобы ВС РФ проводили бы масштабные операции по окружению крупных группировок ВСУ. Сегодня это невозможно. Надо учитывать фактор нового оружия и тактики ведения боевых действий.
Понятно, что победы в СВО нельзя достичь без решительных действий наших войск по моральному и физическому уничтожению основной группировки вражеских сил. Но если мы попытаемся отрезать ВСУ от Днепра наступлением с северо-восточного направления, мы растянем войска и подвергнем им высокоточным оружием.
Наше командование, используя опыт двух мировых войн, разрабатывает комплексную стратегию. На каком-то этапе эта стратегия предусматривает проведение быстрых и мощных операций, когда враг будет сломлен. Пока же надо истощать войска противника нашими средствами поражения. Возможно, что это приведет к прорыву фронта ВСУ.
Например, летом 1918 года войска Антанты добились победы в Первой мировой еще на территории
Франции. Там не было решающего прорыва с окружениями. Но германский фронт рухнул из-за истощения ресурсов, огромных потерь и моральному слому в командовании и войсках.
Короче говоря, нам надо добиться полного превосходства в силах и нанести врагу максимальный урон, чтобы украинский фронт задрожал и начал раскалываться. А за этим последует большое продвижение наших войск.
Кстати, тут мы столкнемся с новой проблемой. Нам надо подумать о тыловом обеспечении наших войск при большом продвижении наших войск. Пока у нас нет проблем со снабжением, потому что продвижение небольшое. А в ходе Белорусской операции был эпизод, когда тылы отстали минимум на 100 километров. Это замедлило наше наступление, когда мы вышли к
Варшаве, в результате чего мы понесли большие потери.
Необходимо этого избежать. Надо помнить, что ВСУ, как вермахт при отступлении, будут проводить политику выжженной земли, минировать местность и прикрываться мирным населением. И для этого необходимо изучать опыт Великой Отечественной войны.
– Если сравнивать СВО с Великой Отечественной и Первой мировой, то до победы нам осталось еще два года. Есть что-то, что может ее затянуть?
– Сейчас в ходе СВО мы находимся на середине пути. Украина пыталась использовать лето 2023 года, чтобы переломить ситуацию в свою пользу. Но она разуверилась в силе своей армии и помощи Запада. А мы поняли, что превосходим противника и точно победим.
В этом смысле ситуацию можно сравнить с летом 1943 года. Но дело в том, что наше контрнаступление на Курской дуге не было решающим, потому что немцы там хорошо окопались. А потом до конца 1943 года шла битва за Днепр. Потом пришлось освобождать Правобережье и
Белоруссию, а потом –
Восточную Европу.
Но самое главное, что Украина и Запад поняли, что не смогут одержать победу над нами. Этот моральный фактор даже поважнее танков, самолетов, беспилотников и численности личного состава. Но нам для победы понадобится провести еще два года сражений. Надеюсь, что меньше.
