"Если природа враждебна отечеству —выслать подальше ее!"
12:10 16.04.2023 (обновлено: 12:13 16.04.2023)
В светлый день Пасхи Христовой хочется о чем-то светлом. И думать, и писать. О добре, побеждающем зло. О вере, превозмогающей уныние, самый страшный грех. О любви, которая выше справедливости и даже милосердия. О мире, который так нужен людям, чтобы жить.
Поэтому -- о птицах, которые подарили людям надежду летать и у которых все чувства в полете -- и блистательнее, и убедительнее. О голубях, символизирующих мир, продляющий жизнь на земле, дарованную и выстраданную Спасителем. И о лебедях – символе верной любви, делающей нашу жизнь немножко осмысленнее и красивее. И о поэтах, которые словом вознеслись над бренной землей, чтобы принести на нее тоже немножко неба. И надежды.
Птицы – символы свободы этого мира. Они живут по-разному, но они, как и поэты, умеют летать, отрываясь от этой земли и от ее проблем. Воздух свободы – вот среда обитания поэзии, поэтов и птиц.
У этих двух русских поэтов, таких разных по таланту и по жизни, общее только одно: они хотели, чтобы вокруг все было хорошо, по-божески, но были одинаково не нужны были своим странам – Российской империи и сменившему ее в новом обличье СССР. И они добровольно ушли из жизни. Их ничего не держало на это земле. Даже дети.
Он -- Николай Саблин, революционер-народник и террорист, застрелился 3 марта 1881 года в Санкт-Петербурге, когда к нему на квартиру ворвались жандармы. Но по-любому его повесили бы уже ровно через месяц, потому что он тоже готовил успешное покушение на императора Александра II, которого убили 1 марта того же 1881 года Софья Перовская, Андрей Желябов и вся их компания. Его компания: у него на конспиративной квартире была динамитная мастерская, там убийц готовили и держали свои бомбы.
Саблин
О будущем ребенке Саблин мог вообще и не знать. На квартире он жил в гражданском браке с Гесей Гельфман, которая досталась ему в "революционное наследство" от другого террориста Николая Колодкевича, арестованного двумя месяцами раньше.
Ребенок же спас жизнь матери: Гесю не повесили вместе с другими цареубийцами 3 апреля 1881 года потому, что она была беременна. От кого – осталось неизвестным. Но в ноябре того же года она родила дочь. По другим данным – мальчика, который вообще вошел в историю России как Александр Керенский, глава Временного правительства, который потом и сверг царизм. А уже потом, в октябре 1917-го, большевики свергли его. Молох, ими порожденный, потом пожирал всё и всех…
Она -- Марина Цветаева, поэтесса и переводчица, к революции вообще и к революциям 1917 года в частности относилась мягко говоря, индифферентно и, надо понимать, брезгливо. Как всякая свободная женщина и эстетка. Революция и красные революционеры-победители ей этого, конечно, не простили. И по очереди забрали мужа-белогвардейца Сергея Эфрона, потом помогли умертвить голодом младшую дочь Ирину и разлучили с двумя старшими детьми – дочерью Ариадной и сыном Георгием (Муром).
Цветаева
Через более чем 60 лет после самоубийства Саблина она повесилась – тоже сама! -- 31 августа 1941 года в Елабуге, куда ее выслали из советских столиц – Москвы и Санкт-Петербурга, уже ставшего Ленинградом.
И это тоже был ее выход. Точнее – спасительный исход от мучительной голодной смерти в одиночестве. К тому времени ее мужа уже расстреляли, старшую дочь посадили, младшую она сама не уберегла от голода, а сына, родившегося уже в эмиграции, после возвращение в СССР отлучили от нее и сослали в Среднюю Азию. А потом забрали в армию, где он и погиб, защищая Родину в Великой Отечественной войне.
Ничего этого она не знала и не узнала, написав в предсмертной записке сыну: "Мурлыга! Прости меня, но дальше было бы хуже. Я тяжело больна, это уже не я. Люблю тебя безумно. Пойми, что я больше не могла жить. Передай папе и Але — если увидишь — что любила их до последней минуты и объясни, что попала в тупик".
Где могилы Саблина и Цветаевой тоже неизвестно. Но во всем остальном они разные. Особенно в таланте. Он писал стихи явно натужно, чтобы в доступной и облегченной форме иносказательно рассказывать угнетенным массам, как они плохо живут и что с этим нужно делать -- звал в революцию. Его "начальник по революции", упомянутый выше цареубийца Желябов даже приглашал его для этого в революционные газетки и боевые листки. И там Саблин был довольно популярным: революционерам важна была суть, а не красивые словесные обертки или чувственные смысловые обертоны.
Она писала стихи, как дышала, потому не могла их не писать. Она ими жила и с их помощью гениально пропускала мир через себя. От Саблина осталось лишь несколько стихов и набросков из неоконченных поэм и баллад, с которыми знакомятся лишь узкие специалисты-историки, изучающие внутренний мир террористов.
От Цветаевой достался человечеству в наследство целый мир поэзии, которым весь мир и наслаждается.
Но есть у поэтов два стихотворения, родственные тем, что взгляд на мир в них передан через птиц, кажется, самых родных и подходящих для поэтов существ. Поэзия – это высшая, можно даже сказать, эфирная свобода, полет ума и таланта в познании и передачи словами знаний о мире и чувствах, в нем пережитых.
Николай Саблин за два года до смерти в 1879 году написал стихотворение "Голуби". О птицах, которые напоминают своей жизнью людей, но свободных. Даже как бы живущих при вожделенном революционерами социализме, но понимающих, что люди так жить не могут. Не то чтобы власть не даст, а потому что в любом насилии над людьми, над их жизнью есть что-тое неприродное. А значит, надо "если природа враждебна отечеству, выслать подальше ее!". Как власть, которая ссылает революционеров, которой они мешают гнобить народ и которой, разумеется, жаль, что и природу нельзя повесить. Такой вот замес в голове поэта…
Голуби по двору ходят, воркуют
Сизой артелью своей;
Все подозрительно как-то толкуют,
Быстро летят от людей.
Сизой артелью своей;
Все подозрительно как-то толкуют,
Быстро летят от людей.
Часто гурьбою громадной слетаются
Мирно ко мне под окно;
Целой коммуною дружно питаются,
Делят по-братски зерно.
Мирно ко мне под окно;
Целой коммуною дружно питаются,
Делят по-братски зерно.
Видно влиянье идей растлевающих
В бедной семье голубей,
Мыслей, основы основ подрывающих,
Социализма идей!..
В бедной семье голубей,
Мыслей, основы основ подрывающих,
Социализма идей!..
Где у них личность от злых ограждающий
Мудрой полиции глаз?!
Где у них кормчий, их жизнь направляющий, —
Этот порядка компас?
Мудрой полиции глаз?!
Где у них кормчий, их жизнь направляющий, —
Этот порядка компас?
Здесь анархизма пример замечается —
Страшный пример для людей!..
Браки свободны — никто не венчается,
Нет ни попов, ни церквей!
Страшный пример для людей!..
Браки свободны — никто не венчается,
Нет ни попов, ни церквей!
Голуби сизые, пташечки бедные!
Развращены вы совсем!
Кем же идеи-то эти зловредные
К вам прививаются? Кем?
Развращены вы совсем!
Кем же идеи-то эти зловредные
К вам прививаются? Кем?
Скажут — природой?.. Для благ человечества
Выскажу мненье свое:
Если природа враждебна отечеству —
Выслать подальше ее!
Выскажу мненье свое:
Если природа враждебна отечеству —
Выслать подальше ее!
Марина Цветаева в августе 1918 года написала этюд-диалог "Лебеди" в форме стихотворной сказки для детей. Не зная, кто она сейчас – жена офицера, который ушел воевать в белую армию на Дон, или уже вдова. Не имея возможности ответить дочерям, куда ушел их отец, но зная, зачем – чтобы "воронам", взявшим власть, чужие, такие белые и свободные, лебединые и журавлиные "крылья не достались".
— Где лебеди? — А лебеди ушли.
— А вороны? — А вороны — остались.
— Куда ушли? — Куда и журавли.
— Зачем ушли? — Чтоб крылья не достались.
— А вороны? — А вороны — остались.
— Куда ушли? — Куда и журавли.
— Зачем ушли? — Чтоб крылья не достались.
— А папа где? — Спи, спи, за нами Сон,
Сон на степном коне сейчас приедет.
— Куда возьмет? — На лебединый Дон.
Там у меня — ты знаешь? — белый лебедь…
Сон на степном коне сейчас приедет.
— Куда возьмет? — На лебединый Дон.
Там у меня — ты знаешь? — белый лебедь…
…От этих поэтов ее осталось наследников. Зато осталось наследство. Точнее – наследие. Как духовное руководство, как жить. Как быть независимым. Как противостоять той же власти и ее "воронам" в борьбе за свою свободу. И хоть во сне знать, до конца верить, что где-то есть свободный "лебединый Дон", а "там у меня – ты знаешь – белый лебедь".
И он действительно есть. У многих – тоже хотя бы во сне. Несмотря на возраст, время, болезни и невзгоды…
