Фразочки на средневековом русском языке из пьесы Михаила Булгакова "Иван Васильевич", а точнее – из фильма Леонида Гайдая "Иван Васильевич меняет профессию", давно вошли в наш быт. Ну кто не возглашал, вместо того, чтобы выругаться, или просто в шутку "какое твоё житие, пёс ты смердящий"?
Начнём, пожалуй, с констатации очевидного вроде бы факта, что язык со временем претерпевает довольно существенные изменения и речь современников Ивана Грозного, не говоря уже о современниках Ярослава Мудрого, произвела бы на нас примерно такое же впечатление как болгарский или сербский язык – вроде бы что-то знакомое и родное, только ничего не понятно почему-то.
Много ли среди нас людей, которые знают, что "комонь" это конь, "кмет" – воин, а "молонья" – молния?
Конечно можно возразить, что большая часть литературы, дошедшей до настоящего времени, либо имеет богослужебный характер, т.е. писалась на церковнославянском языке, довольно сильно отличающемся от бытового, либо же это актовый материал, писаный канцеляритом.
Но, по счастью, именно из времён Ивана Грозного у нас есть достаточно произведений сугубо светских и не имеющих официального характера, написанных в расчёте на буквальное понимание читающего. Это, например, переписка Ивана Грозного с князем Андреем Курбским, релоцировавшимся в Литву страха иудейска для (царь Иоанн гневаться на него изволили, что грозило летальным исходом).
Ну вот вам цитата из письма Грозного: "почто, о княже, аще мнишися благочестие имети, единородную свою душу отвергл еси? Что даси измену на ней в день страшнаго суда? Аще и весь мир приобрящеши, последи смерть всяко восхитит тя..."
20 марта 2021, 07:45"Вокруг Булгакова"
«Вокруг Булгакова»: «Иван Васильевич» — пьеса, фильм и историяФильм Леонида Гайдая сам по себе стал явлением культурной жизни и давно разобран на цитаты. Писать о судьбе пьесы Булгакова в отрыве от фильма сейчас просто бессмысленно: читатель автоматически представляет себе персонажей фильма. Потому и мы будем писать о пьесе в сравнении с фильмом и акцентируя внимание на их отличияхСогласитесь – в целом понятно, но о странное написание спотыкаешься, а над значением слов приходится задумываться. Как оно выглядело на слух представить себе трудно – возможно было бы более понятно (дело привычки, в конце концов), а возможно стало бы вовсе непонятно (автор, например, может кое-как читать по-польски со словарём, но на слух ни слова не понимает).
Понятно, что и в пьесе, и в фильме Иван Васильевич говорит на современном русском языке (отличиями языка Булгакова от языка Пелевина можно пренебречь), но эта речь разбавлена соответствующими вставками. Ну а Якин просто несёт чушь. Или не совсем?
Начнём, наверное, с песни.
В пьесе соответствующий фрагмент звучит так:
"Гусляры (поют). А не сильная туча затучилася. А не сильные громы грянули... Куда едет собака крымский царь...
Бунша. Какая это собака? Не позволю про царя такие песни петь! Он хоть и крымский, но не собака! (Дьяку.) Ты каких это музыкантов привёл? Распустились здесь без меня!"
В сценарии фильма:
"Хор (поет). То не сильная туча затучилась. Туча! То не сильные громы грянули. Громы! Куда едет собака крымский царь? Собака!
Бунша. Какая это собака? Не позволю про царя такие песни петь! Распустились здесь без меня! Что за репертуар у вас? Надо что-то массовое петь, современное".
Описывая эту сцену Булгаков почти ничего не придумал, а использовал исторический источник– песню, записанную в начале XVII века пастором Ричардом Джемсомв Москве или Архангельске (происхождение песни не очень понятно, но нам достаточно того, что сам Джемс её придумать никак не мог).
Текст выглядит так:
"А не силная туча затучилася,
а не силнии громы грянули:
куде едет собака крымской царь?
(…)
Побежал еси, собака, крымской царь" и т.п.
Посвящена песня походу крымского хана Девлет Герая на Москву в 1572 году. Годом ранее ему удалось рассеять опричное войско и поджечь столицу (помогли жара и ветер), но не захватить её. На новый поход возлагались большие надежды, но Иван Васильевич наступил на горло своей песне и объединил опричное и земское войско под общим командованием не пользующегося доверием царя, но талантливым воеводой боярином князем Михаилом Воротынским. В общем – "побежал еси, собака, крымский царь". Нехорошо получилось. Представители Меджлиса* сейчас охотно вспоминают поход 1571 года, но почему-то не любят вспоминать битву при Молодях. Даже странно… Могли бы актом геноцида объявить.
Далее мы сталкиваемся с беседой Ивана Грозного с режиссёром Карпом (в пьесе – Арнольдом) Якиным. Грозный говорит на современном русском языке, Якин пытается вставлять древнерусские (в смысле – церковнославянские, ибо древнерусского он знать не может) слова. Сделано всё это, как мы понимаем, в целях юмористических.
Иван Грозный обращается с Якиным так же, как с подданными. С одной стороны, он его князем называет (равно как и инженера Тимофеева), с другой стороны – на ты, и ругает разными смешными (с современной точки зрения) ругательствами.
"Ты почто боярыню обидел, смерд?" В общем-то известное слово из учебника, означающее несвободного человека. Шпака он вообще холопом называет (мог бы и "жидом", но у Булгакова такого не было, и Гайдай не счёл возможным шутить, как в "Бриллиантовой руке" – "ваш муж тайно посещает синагогу").
Тут никакого конфликта нет – именно при Иване Грозном дистанция между царём и подданными увеличилась несоразмерно и вошли в порядок вещей обращения от князей (чаще всего – Рюриковичей, т.е. отдалённых родственников царя) в духе "холоп твой, Ивашка, челом бьёт".
Единственно, князей в Московском царстве было не так, чтобы очень много (специалисты по этому периоду княжеские семьи легко перечислят на память), и ни Якиных, ни Тимофеевых среди них отродясь не было. Впрочем, почему царь их так называет как раз понятно – со смердами и холопами ему невместно общаться, а в сложившейся ситуации общаться-то надо. Во всяком случае логично предположить, что ход мысли Булгакова был именно такой.
"Ну так и женись, хороняка!" Слово "хороняка" используется в трагедии Алексея Константиновича Толстого (известен по роману "Князь Серебряный" и как соавтор Козьмы Пруткова) "Смерть Иоанна Грозного": "дома заперся, как хороняка". От слова "хорониться" – прятаться, в смысле – трус (считается, почему-то, полонизмом…).
Средневзвешенный современный зритель слов Якина не понимает (сейчас мало кто знаком с церковнославянским), но если бы и понимал, то эффект был бы немногим лучше. Якин действительно ляпает что попало.
Благодаря царя за шубу он бормочет "вельми понеже". "Вельми" – очень, весьма, а "понеже" — поскольку, потому что. Нашли смысл? Так не надо было искать…
"Поелику мы зело на самолёт опаздываем" – тут правильное словоупотребление: "поскольку мы сильно…" Просто слова устаревшие и с самолётом как-то не очень стыкуются, что и определяет комический эффект.
21 марта 2021, 17:09"Вокруг Булгакова"
«Вокруг Булгакова»: «Я, пожалуй, князь, да. А что тут удивительного?»Обоятельнейший вор Жорж Милославский в блистательном исполнении Леонида Куравлёва оказался центральным персонажем фильма «Иван Васильевич меняет профессию», не только затмив Александра Демьяненко, но и потеснив самого Юрия Яковлева. Между тем, Булгаков, пожалуй, удивился бы режиссёрской трактовке своего персонажаНу и "паки, паки, иже херувимы, смилуйтесь" – "снова, снова, которые ангелы, смилуйтесь". Бессмыслица? Для героя Михаила Пуговкина, 1923 года рождения, да. А вот для героя булгаковской пьесы – нет.
Как бы ни был молод Якин (а по пьесе он молодой и наглый), вряд ли ему на момент действия (не позже 1936 года) меньше 25 лет. Скорее немного больше, как Илье Вайсфельду, оставившему небольшие воспоминания о работе с Булгаковым по экранизации "Мёртвых душ" (инициатором был Иван Пырьев) – он 1909 года рождения. Сам Пырьев – 1901, а Григорий Александров (Булгаковы с ним дружили, он даже звонил им после сообщения о смерти Кирова – в это время у них в гостях была его жена Любовь Орлова) – 1903 года.
Кто бы ни был прототипом Якина, в 1918 году он был вполне школьного возраста и учил Закон Божий. "Иже херувимы" – бытовое название исполняемой во время литургии "Херувимской песни". Бессмыслица плавно превращается в стон школяра, которого строгий учитель снова и снова заставляет повторять "иже херувимы тайно образующе, и животворящей Троице Трисвятую песнь припевающе…"
