https://ukraina.ru/20230214/1043540240.html
Андрей Пинчук: Не будем сильными и беспощадными — сомневающиеся украинцы не перейдут на сторону России
Андрей Пинчук: Не будем сильными и беспощадными — сомневающиеся украинцы не перейдут на сторону России - 12.12.2023 Украина.ру
Андрей Пинчук: Не будем сильными и беспощадными — сомневающиеся украинцы не перейдут на сторону России
Исполнительный директор Союза добровольцев Донбасса полковник Андрей Пинчук в интервью Украина.ру сказал, что Зеленский — такая же законная цель российской армии как и любой другой вражеский солдат
2023-02-14T06:09
2023-02-14T06:09
2023-12-12T14:34
андрей пинчук
сво
интервью
спецоперация
украина
владимир зеленский
северный поток
сша
теракт
диверсия
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/03/10/1044441409_93:13:841:434_1920x0_80_0_0_cc0b4fda21ffe0be4fdc6abe3b7c46f7.jpg
— Андрей, министр иностранных дел России Сергей Лавров недавно констатировал: американцы не отпираются от того, что они причастны к взрыву на газопроводе «Северный поток». В таком случае, как России с такими террористическими актами бороться и как на это отвечать? Может, и нам что-то у них взорвать? Или это «не наши методы»?— Методы — это всегда производная от общей политической позиции, от политической субъектности государства, если говорить о межгосударственных методах, в том числе методах давления.Для того чтобы четко определить методы ответа и профилактики, нужно сначала определить политическую позицию Российской Федерации.Мы имеем военную агрессию, силовую агрессию, потому что, по сути, на «Северные потоки», как бы мы их не называли «коммерческими программами», распространялся российский суверенитет. Это ровно та же история, как если бы американцы уничтожили, например, нашу атомную подводную лодку или любой другой корабль.Можно ли это было бы считать агрессией? Мне кажется, это довольно очевидный вопрос. И тогда перед нами появляется следующая проблема: произошла агрессия в отношении Российской Федерации, не какого-то там объекта РФ — это неправильный подход… когда мы говорим «они всего лишь взорвались», мы тогда взорвемся до Садового кольца, если будем так беззаботно отмахиваться. Мы так доотмахивались с 2014 года от Донбасса. Кончилось это тем, что мы сейчас наблюдаем.Если мы говорим о том, что произошла агрессия, то позиция, с моей точки зрения, внешнеполитическая не должна быть таким вихлянием: «мы знаем, что это вы, но ничего страшного» или «это плохо, и мы хотели, чтобы вам стало стыдно», потому что звучит это примерно так.Мы констатировали, что произошла агрессия в отношении России, агрессия со стороны Соединенных Штатов Америки, как было заявлено. Причем официальная власть Российской Федерации с этим даже не спорит. Когда главный внешнеполитический чиновник говорит, что «мы знаем», значит, он с этим не спорит.— А дальше тогда что?— С моей точки зрения, должны были последовать заявления о том, что мы не просто знаем, а мы констатируем факт агрессии, оставляем за собой право на любые адекватные ответные меры.С моей точки зрения, самой первой ответной мерой был бы… асимметричный ответ, связанный с поставками вооружения для Украины из США. То есть мы имеем здесь двойную агрессию: с одной стороны, государства, которое взорвало эти «Северные потоки», с другой стороны, оружие и техника, которая поставляется для последующих боевых действий в отношении Российской Федерации.Как вы знаете, несколько дней назад из США прибыл на континент первый груз «Бредли» и другой техники. И все знали, что какие-то российские подводные лодки мощно поразят этот груз и не дадут ему возможности достичь границ Украины. Предположить, что сейчас их загрузили на какие-то автовозы и вот теперь автовозы будут взрывать — я считаю, что это наивно. У нас был корабль, это был корабль той стороны, которая уничтожила «Потоки», и этот корабль вез соответствующий груз.Это примерно как история с Зеленским и английским самолетом — раз мы в английском самолете, то мы его подрывать не будем. Я считаю, что это несправедливо и нечестно по отношению к тем солдатам, мобилизованным, строевым бойцам, которые сейчас находятся на передовой.То есть ими мы жертвовать можем, исходя из политической целесообразности, а Зеленским из каких-то политических политесов мы не можем жертвовать, а с кораблем со стороны агрессора, который взорвал «Потоки», мы не можем действовать.И сейчас если бы взорвали какую-то газовую нитку или нефтяную нитку, то это было бы наивно, потому что это несоразмерный ущерб. Они в Европу гонят сжиженный газ, то есть этих кораблей много, нет критической зависимости от «Потоков» как у нас, ее нет.— Для чего «Потоки» были взорваны?— А чего так рано? Это в первую очередь было сделано для того, чтобы убрать у Германии альтернативу разворота в российском направлении в случае каких-то переговоров.В первую очередь цель была в этом, потому что там же тоже непростые отношения у Старой Европы и США. В любой момент при смене очередного канцлера и очередного правительства, она представляла угрозу.Английские и американские аналитики, проанализировав эти угрозы, решили точку невозврата для Германии, для всей Европы зафиксировать путем уничтожения этих «Потоков».В первую очередь это удар по Европе, но это удар и по нам, это наша собственность, сколько бы нам ни рассказывали про международные консорциумы, что немцы тоже заплатили, но в первую очередь платил российский бюджет, платили простые граждане России.И просто так отмахнуться — это те деньги, которые не пошли в российское пенсии, в строительство промышленных и социальных объектов — это мы все заплатили за этот «Северный поток». Поэтому не надо рассказывать, что там еще немцы заплатили. Немцы пусть сами разбираются друг с другом.И если мы зафиксировали, что произошел акт агрессии, что должны вести себя соответствующим образом, как положено великой державе, а не просто смиренно разводить руками и говорить: ой, нас опять взорвали, ну ничего, будем работать как-то, дай бог, чтобы наши противники, а если честно, враги, одумались. Вот и вся позиция.— Ликвидирован испанский наемник, торговавший органами российских солдат. Стоит ли нам, когда известен тот или иной акт садизма, пыток и убийства уже в плену в отношении российских военнопленных и установлена личность, занимавшаяся этим непотребством, ее уничтожать, засылая спецгруппу для уничтожения садиста?— Это последствие голливудского мышления, если честно, команда «бесславных ублюдков», которые на кого-то там охотятся. Это Тарантино. Я считаю, что попытка селективного мышления, то есть выборочного, в отношении наших врагов нас и так уже привела к очень печальным последствиям.Враг он весь враг, нет такого — здесь он немножко враг, а тут мы «азовцев»* не выдаем, а здесь выдаем, эти менее вражеские, а эти чуть более вражеские.Эта позиция торгашей привела к тому, что и последующие меры начинают выстраиваться в логике торгашей. Здесь у нас бизнес, а тут война, здесь гибнут, а тут торгуем немножко с этой Украиной. И такая история, когда мы кого-то выбираем, считаем менее врагами, а кого-то более врагами, приводит к этим печальным последствиям.Это мышление, что есть хорошие пленные, есть плохие пленные. Хорошие пленные — те, кто перешли на нашу сторону и стали воевать против киевского режима. А все остальное — это враги, которые с нами воевали.Я считаю, что мы очень сильно ушли в большой блуд. Мы, с одной стороны, канонизировали, и правильно сделали, Великую Отечественную войну, а с другой стороны, ни на уровне управленческих решений, ни на уровне отношения к врагу не берем пример с того отношения, которое демонстрировали нам наши деды.У них было все просто — «Убей немца!» Никто не спорил с этим призывом Ильи Эренбурга. Он не говорил: «Убей немца из такого-то района или подразделения, эсэсовца убиваем, а это же простые ребята, солдаты — мы их не трогаем». Не было же такого.Поэтому весь враг должен уничтожаться беспощадно. Все те, кто являются заблудшими и сомневающимися, на примере этого уничтожения быстрее встанут под наши знамена, потому что именно эта слабость, селективность, торгашество, которое периодически демонстрируется и дает возможность сомневающимся украинцам сомневаться, и как следствие, становиться на сторону сильного и беспощадного. Такого они видят в нынешнем киевском режиме и в том Западном мире, который их поддерживает.Поэтому меньше слабости, меньше выборочного отношения к врагу — и тогда все будет хорошо.— Правильно ли я понял по поводу английского самолета? Вы считаете, что господин Зеленский такой же вражеский солдат, как и все остальные? Раз он вражеский солдат, идет война, поэтому спокойно можно запустить ракету по английскому самолету и уничтожить его, не стесняясь. Правильно?— Зеленский — не просто вражеский солдат, он главнокомандующий вооруженными силами, которые уничтожают наших солдат, которые ведут с нами беспощадную войну без каких-либо компромиссов. Не надо пересказывать ту блажь о том, что все войны заканчиваются переговорами, как мы это часто слышимБольшинство войн не заканчиваются переговорами — они заканчиваются капитуляцией, они заканчиваются победами. В этом смысле Зеленский как человек, который ведет с нами эту войну, о чем он сам неоднократно заявлял, он является не просто законной целью, а целью номер один.— Надо ли нам организовать охоту за украинскими генералами: Залужным, Сырским, ну и за министром обороны Резниковым? Их ликвидация ведь улучшит ситуацию на фронте, лишив ВСУ ее командования?— Сырский сейчас в Бахмуте сидит. Он недалеко от линии фронта находится. Военачальники они действительно вполне приличные, что доказали не словом, а делом, и тем важны, конечно же, вопросы их уничтожения, потому что они являются, как и Зеленский, ключевыми командирами.Когда мы гордимся тем, как наши великие партизаны, такие, как Кузнецов и другие, уничтожали немецких военачальников, то мы же не задаемся вопросами или сомнениями, почему партизаны приносили себя в жертву ради этой благородной цели.Мы все знаем, что это повлекло за собой потерю боевого духа, соответствующее ослабление вооруженных сил Германии и, соответственно, помогло нашей победе.Я еще раз этим примером обращаю внимание, что у нас есть гарантированная калька для действия. Были партизанские отряды, были тематические партизанские отряды и группы, которые уничтожали военачальников немецких? — Были.Мы ими гордимся? — Гордимся!— Откуда у нас сомнения о том, что это правильно или нет, если у нас есть исторический пример?— Я считаю, что те, у кого возникают такие сомнения — это люди, которые в таком случае сомневаются в историческом примере Великой Отечественной войны. И тогда надо определиться, как в известном анекдоте — или крестик снять, или штаны надеть.А так, это, конечно, надо делать, и для этого надо выделять спецгруппы. В теории они сформированы, но в отличие от Украины мы пока не видим каких-то важных значимых специальных актов в поддержку специальной военной операции, к сожалению. Я надеюсь, что эта ситуация как-то изменится, потому что в этом есть настоятельная необходимость.* Организация признана экстремистской, ее деятельность запрещена в России.
https://ukraina.ru/20230209/1043422998.html
https://ukraina.ru/20230207/1043337827.html
https://ukraina.ru/20230209/1043422998.html
https://ukraina.ru/20230206/1043293110.html
украина
сша
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
андрей пинчук, сво, интервью, спецоперация, украина, владимир зеленский, северный поток, сша, теракт, диверсия
— Андрей, министр иностранных дел России Сергей Лавров недавно констатировал: американцы не отпираются от того, что они причастны к взрыву на газопроводе «Северный поток». В таком случае, как России с такими террористическими актами бороться и как на это отвечать? Может, и нам что-то у них взорвать? Или это «не наши методы»?
— Методы — это всегда производная от общей политической позиции, от политической субъектности государства, если говорить о межгосударственных методах, в том числе методах давления.
Для того чтобы четко определить методы ответа и профилактики, нужно сначала определить политическую позицию Российской Федерации.
Мы имеем военную агрессию, силовую агрессию, потому что, по сути, на «Северные потоки», как бы мы их не называли «коммерческими программами», распространялся российский суверенитет. Это ровно та же история, как если бы американцы уничтожили, например, нашу атомную подводную лодку или любой другой корабль.
Можно ли это было бы считать агрессией? Мне кажется, это довольно очевидный вопрос. И тогда перед нами появляется следующая проблема: произошла агрессия в отношении Российской Федерации, не какого-то там объекта РФ — это неправильный подход… когда мы говорим «они всего лишь взорвались», мы тогда взорвемся до Садового кольца, если будем так беззаботно отмахиваться. Мы так доотмахивались с 2014 года от Донбасса. Кончилось это тем, что мы сейчас наблюдаем.
Если мы говорим о том, что произошла агрессия, то позиция, с моей точки зрения, внешнеполитическая не должна быть таким вихлянием: «мы знаем, что это вы, но ничего страшного» или «это плохо, и мы хотели, чтобы вам стало стыдно», потому что звучит это примерно так.
Мы констатировали, что произошла агрессия в отношении России, агрессия со стороны Соединенных Штатов Америки, как было заявлено. Причем официальная власть Российской Федерации с этим даже не спорит. Когда главный внешнеполитический чиновник говорит, что «мы знаем», значит, он с этим не спорит.
— С моей точки зрения, должны были последовать заявления о том, что мы не просто знаем, а мы констатируем факт агрессии, оставляем за собой право на любые адекватные ответные меры.
С моей точки зрения, самой первой ответной мерой был бы… асимметричный ответ, связанный с поставками вооружения для Украины из США. То есть мы имеем здесь двойную агрессию: с одной стороны, государства, которое взорвало эти «Северные потоки», с другой стороны, оружие и техника, которая поставляется для последующих боевых действий в отношении Российской Федерации.
Как вы знаете, несколько дней назад из США прибыл на континент первый груз «Бредли» и другой техники. И все знали, что какие-то российские подводные лодки мощно поразят этот груз и не дадут ему возможности достичь границ Украины. Предположить, что сейчас их загрузили на какие-то автовозы и вот теперь автовозы будут взрывать — я считаю, что это наивно. У нас был корабль, это был корабль той стороны, которая уничтожила «Потоки», и этот корабль вез соответствующий груз.
Это примерно как история с Зеленским и английским самолетом — раз мы в английском самолете, то мы его подрывать не будем. Я считаю, что это несправедливо и нечестно по отношению к тем солдатам, мобилизованным, строевым бойцам, которые сейчас находятся на передовой.
То есть ими мы жертвовать можем, исходя из политической целесообразности, а Зеленским из каких-то политических политесов мы не можем жертвовать, а с кораблем со стороны агрессора, который взорвал «Потоки», мы не можем действовать.
И сейчас если бы взорвали какую-то газовую нитку или нефтяную нитку, то это было бы наивно, потому что это несоразмерный ущерб. Они в Европу гонят сжиженный газ, то есть этих кораблей много, нет критической зависимости от «Потоков» как у нас, ее нет.
— Для чего «Потоки» были взорваны?
— А чего так рано? Это в первую очередь было сделано для того, чтобы убрать у Германии альтернативу разворота в российском направлении в случае каких-то переговоров.
В первую очередь цель была в этом, потому что там же тоже непростые отношения у Старой Европы и США. В любой момент при смене очередного канцлера и очередного правительства, она представляла угрозу.
Английские и американские аналитики, проанализировав эти угрозы, решили точку невозврата для Германии, для всей Европы зафиксировать путем уничтожения этих «Потоков».
В первую очередь это удар по Европе, но это удар и по нам, это наша собственность, сколько бы нам ни рассказывали про международные консорциумы, что немцы тоже заплатили, но в первую очередь платил российский бюджет, платили простые граждане России.
И просто так отмахнуться — это те деньги, которые не пошли в российское пенсии, в строительство промышленных и социальных объектов — это мы все заплатили за этот «Северный поток». Поэтому не надо рассказывать, что там еще немцы заплатили. Немцы пусть сами разбираются друг с другом.
И если мы зафиксировали, что произошел акт агрессии, что должны вести себя соответствующим образом, как положено великой державе, а не просто смиренно разводить руками и говорить: ой, нас опять взорвали, ну ничего, будем работать как-то, дай бог, чтобы наши противники, а если честно, враги, одумались. Вот и вся позиция.
— Ликвидирован испанский наемник, торговавший органами российских солдат. Стоит ли нам, когда известен тот или иной акт садизма, пыток и убийства уже в плену в отношении российских военнопленных и установлена личность, занимавшаяся этим непотребством, ее уничтожать, засылая спецгруппу для уничтожения садиста?
— Это последствие голливудского мышления, если честно, команда «бесславных ублюдков», которые на кого-то там охотятся. Это Тарантино. Я считаю, что попытка селективного мышления, то есть выборочного, в отношении наших врагов нас и так уже привела к очень печальным последствиям.
Враг он весь враг, нет такого — здесь он немножко враг, а тут мы «азовцев»* не выдаем, а здесь выдаем, эти менее вражеские, а эти чуть более вражеские.
Эта позиция торгашей привела к тому, что и последующие меры начинают выстраиваться в логике торгашей. Здесь у нас бизнес, а тут война, здесь гибнут, а тут торгуем немножко с этой Украиной. И такая история, когда мы кого-то выбираем, считаем менее врагами, а кого-то более врагами, приводит к этим печальным последствиям.
Это мышление, что есть хорошие пленные, есть плохие пленные. Хорошие пленные — те, кто перешли на нашу сторону и стали воевать против киевского режима. А все остальное — это враги, которые с нами воевали.
Я считаю, что мы очень сильно ушли в большой блуд. Мы, с одной стороны, канонизировали, и правильно сделали, Великую Отечественную войну, а с другой стороны, ни на уровне управленческих решений, ни на уровне отношения к врагу не берем пример с того отношения, которое демонстрировали нам наши деды.
У них было все просто — «Убей немца!» Никто не спорил с этим призывом Ильи Эренбурга. Он не говорил: «Убей немца из такого-то района или подразделения, эсэсовца убиваем, а это же простые ребята, солдаты — мы их не трогаем». Не было же такого.
Поэтому весь враг должен уничтожаться беспощадно. Все те, кто являются заблудшими и сомневающимися, на примере этого уничтожения быстрее встанут под наши знамена, потому что именно эта слабость, селективность, торгашество, которое периодически демонстрируется и дает возможность сомневающимся украинцам сомневаться, и как следствие, становиться на сторону сильного и беспощадного. Такого они видят в нынешнем киевском режиме и в том Западном мире, который их поддерживает.
Поэтому меньше слабости, меньше выборочного отношения к врагу — и тогда все будет хорошо.
— Правильно ли я понял по поводу английского самолета? Вы считаете, что господин Зеленский такой же вражеский солдат, как и все остальные? Раз он вражеский солдат, идет война, поэтому спокойно можно запустить ракету по английскому самолету и уничтожить его, не стесняясь. Правильно?
— Зеленский — не просто вражеский солдат, он главнокомандующий вооруженными силами, которые уничтожают наших солдат, которые ведут с нами беспощадную войну без каких-либо компромиссов. Не надо пересказывать ту блажь о том, что все войны заканчиваются переговорами, как мы это часто слышим
Большинство войн не заканчиваются переговорами — они заканчиваются капитуляцией, они заканчиваются победами. В этом смысле Зеленский как человек, который ведет с нами эту войну, о чем он сам неоднократно заявлял, он является не просто законной целью, а целью номер один.
— Надо ли нам организовать охоту за украинскими генералами: Залужным, Сырским, ну и за министром обороны Резниковым? Их ликвидация ведь улучшит ситуацию на фронте, лишив ВСУ ее командования?
— Сырский сейчас в Бахмуте сидит. Он недалеко от линии фронта находится. Военачальники они действительно вполне приличные, что доказали не словом, а делом, и тем важны, конечно же, вопросы их уничтожения, потому что они являются, как и Зеленский, ключевыми командирами.
Когда мы гордимся тем, как наши великие партизаны, такие, как Кузнецов и другие, уничтожали немецких военачальников, то мы же не задаемся вопросами или сомнениями, почему партизаны приносили себя в жертву ради этой благородной цели.
Мы все знаем, что это повлекло за собой потерю боевого духа, соответствующее ослабление вооруженных сил Германии и, соответственно, помогло нашей победе.
Я еще раз этим примером обращаю внимание, что у нас есть гарантированная калька для действия. Были партизанские отряды, были тематические партизанские отряды и группы, которые уничтожали военачальников немецких? — Были.
Мы ими гордимся? — Гордимся!
— Откуда у нас сомнения о том, что это правильно или нет, если у нас есть исторический пример?
— Я считаю, что те, у кого возникают такие сомнения — это люди, которые в таком случае сомневаются в историческом примере Великой Отечественной войны. И тогда надо определиться, как в известном анекдоте — или крестик снять, или штаны надеть.
А так, это, конечно, надо делать, и для этого надо выделять спецгруппы. В теории они сформированы, но в отличие от Украины мы пока не видим каких-то важных значимых специальных актов в поддержку специальной военной операции, к сожалению. Я надеюсь, что эта ситуация как-то изменится, потому что в этом есть настоятельная необходимость.
* Организация признана экстремистской, ее деятельность запрещена в России.
