Пленные из ВСУ: "Нам врали: это не наша война"
12:46 31.10.2022 (обновлено: 17:23 31.10.2022)
© Пресс-служба Минобороны РФ
нтрактники или мобилизованные, они пошли служить киевскому режиму не от хорошей жизни. Либо же вообще против своей воли. Однако их «боевой путь» оказался коротким. Но российский плен спас жизнь и здоровье четырёх пленных, с которыми удалось поговорить корреспонденту Украина.ру.
У небольшого здания в одном из городов ДНР стоит военная охрана: просто так внутрь не попасть, случайных людей здесь нет. Даже с военной аккредитацией здесь делать нечего: для разговора с пленными необходимо разрешение начальства и сопровождение Народной милиции.
Съёмка запрещена вне специально отведённой для разговора комнаты. Военнослужащий, отвечавший за проведение интервью, дал распоряжение вывести из камер пленных, кто раньше никогда не разговаривал с прессой.
По закону, пленные подписывают обязательство не брать в руки оружия: в случае, если их пленят повторно, они предстанут перед российским судом.
Впрочем, на лицах бывших «вояк» и не видно желания вернуться в бессмысленную бойню, спасение от которой нашлось в российском плену.
Один из солдат — Вячеслав Симбирский из Измаила. Родился в 1998 году. Контрактник, который, впрочем, даже не прошёл курса молодого бойца перед отправкой на фронт.
Пленный ВСУ Симбирский Вячеслав
Вячеслав трясущимися пальцами достаёт из пачки три сигареты и прячет их в порванный карман вэсэушного термобелья. Такова традиция: журналисты дают пленным покурить.
Пойти на заключение контракта с киевскими силовиками его заставили жизненные обстоятельства: ушлые родственники «отжали» у Вячеслава квартиру. Он говорит, что остался сиротой, а хлеб и кров предоставить смогли только ВСУ.
В военкомате пообещали спокойную службу в тогда ещё подконтрольном Киеву Мариуполе: в 2021 году действовал режим тишины. Определили Вячеслава в печально известное подразделение — 56-ю бригаду, известную сейчас как «бригада смертников».
Месяц за месяцем проходила служба, но Вячеславу так и не удавалось пройти элементарного курса молодого бойца. С началом СВО его с остальными бросили в гущу военных действий: там неопытного, практически гражданского человека контузило.
Выписавшись из госпиталя, Вячеслав не торопился вернуться на линию фронта. В Днепропетровске его нашла комендатура, и, избив, погрузила в транспорт — на линию соприкосновения.
Командующие в его подразделении использовали такие же методы «мотивации» бойцов.
«Назар (ротный), с одной стороны объясняет нам, что мы мясо, "иди и умри", а с другой стороны — что воевать надо, "если надо, пацаны, я с вами лягу". Мой друг рассказывал, как Назар с позиций просто убегал. Ему никто не верил, он одного из наших даже избил просто при строе», — рассказал Вячеслав.
Командиры просто-напросто обманывают своих бойцов, продолжает пленный:
«Возникло ощущение "мяса". В Песках возникало... Нас обманывают. Говорят, что поедете на усиление, а кидают на штурм. Вас на подъезде просто разбирают».
Хвалёные западные вооружения и курсы НАТО лишь яркий фантик для «работы с населением», убеждён Вячеслав. На снабжении у его подразделения были сломанные каски, старые «плитоноски» без аптечек вместо бронежилетов, на позициях — два мешка с едой и перекрытия из веток вместо блиндажей.
«С другой стороны, я видел, как ваших раненых ваше же БМП забирает. А у нас другая ситуация. Если ты тяжело ранен, если ты "триста", это равносильно тому, что ты "двести". За тобой техника не приедет», — продолжает рассказывать Вячеслав об отношении киевского командования к своим подчинённым.
Но у его истории военной службы счастливый конец. Рассказы командиров ВСУ о пытках в российском плену оказались неправдой. Дело теперь за Украиной: включат ли сироту в список на обмен?
Другой источник пополнения личного состава ВСУ — пожилые люди. Проблемы со здоровьем зачастую не преграда для мобилизации. Так случилось с Владимиром Жданюком из Волынской области — из мирной рабочей жизни на заводе его выдернула повестка.
Другой источник пополнения личного состава ВСУ — пожилые люди. Проблемы со здоровьем зачастую не преграда для мобилизации. Так случилось с Владимиром Жданюком из Волынской области — из мирной рабочей жизни на заводе его выдернула повестка.
Пленный ВСУ Жданюк Владимир
Владимир провёл длительное время в военных госпиталях, но постоянная боль в позвоночнике не спасла: «годен к строевой».
Товарищи Владимира, скорее всего, погибли в задымлённых окопах. Он оказался единственным, кто смог выбраться из-под обстрела, из гари, и побежать в сторону союзных войск.
«С нашей стороны не было ответки, но потом, когда меня взяли в плен, потом якобы начало что-то прилетать с нашей стороны.
— По вам? В тот район, где вас взяли в плен?
— Да. Есть ли мы там, или нас нет в живых — просто били в то место, где был наш наблюдательный пункт».
Владимир осознаёт, что воевать его заставили против своих принципов. Аккуратно отвечая на наши вопросы, осторожно рассказывает, что оба его деда воевали в Великую Отечественную. Нерешительно упоминает, что рассказывал об этом детям. На современной Украине за «пропаганду» борьбы с нацизмом можно получить тюремный срок.
Зато Владимир успел увидеть «подарки» новому нацистскому режиму: хвалёную ПТУР NLAW. Обучения бойцы не проходили: инструкции для орудия войны против братского народа простые, «как детский конструктор в картинках».
Были среди пленных и те, кто был арестован не на поле боя. Капитану теробороны Мариуполя Сергею Щербине удалось проработать в родном и уже освобождённом от нацистов городе пару месяцев — в строительной компании. Он планировал перевезти туда семью из Киева. Но скрыть «вэсэушное» прошлое от органов правопорядка не удалось.
Пленный ВСУ Щербина Сергей
Бывший офицер отрицает всякое участие в боевых действиях: «стоял на блокпостах, занимался планированием оргмероприятий». По его словам, об «азовцах»* у мариупольцев «особого мнения не было», однако видеть, как родной завод становился военной целью из-за окопавшихся там нацистов, Сергею было тяжело.
Пленный теперь надеется лишь на одно: вернуться в родной город и жить мирной жизнью.
Из пленённых не по своей воле и Омелян Кабан с Ивано-Франковщины, мобилизованный. Разговаривал с нами по-украински. В бою перепутал, куда бежать, и оказался на позициях союзных войск.
Пленный ВСУ Омелян Кабан
— Вас наши били.
— Нi, — отрезает Омелян.
На его теле нет следов пыток. Не было их и на других пленных. Солдаты РФ, по его словам, накормили и дали воды.
Но и он не хотел воевать. По словам Омеляна, большинство мобилизованных не понимает, зачем их вообще призвали.
Это был последний солдат ВСУ, с которым нам удалось поговорить. При выключенной камере сопровождавший меня сотрудник объяснял Омеляну, почему Украина не станет торопиться запрашивать его, простого солдата, на обмен: ведь он не «Калына» или «Волына», а так, человекоматериал.
Омелян попросил нас опубликовать информацию о нём, чтобы родные узнали, что он жив и здоров. Все, с кем нам удалось поговорить, живы и здоровы.
* «Азов» — экстремистская организация, деятельность которой в России запрещена.
