https://ukraina.ru/20220923/1038999273.html
В декабре будет перелом на фронте и возвращение Россией потерянных городов — Александр Артамонов
В декабре будет перелом на фронте и возвращение Россией потерянных городов — Александр Артамонов - 09.08.2024 Украина.ру
В декабре будет перелом на фронте и возвращение Россией потерянных городов — Александр Артамонов
Украина.ру, 09.08.2024
2022-09-23T08:04
2022-09-23T08:04
2024-08-09T11:07
украина
россия
спецоперация
интервью
референдум
оружие
александр артамонов
вооружения
мобилизация
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/103217/67/1032176762_117:0:760:361_1920x0_80_0_0_5fbffe529a1ac263d91ea47bc26a78d5.jpg
Где ВСУ постоянно атакуют и почему безуспешно, чем будут экипировать мобилизованных бойцов и как обеспечить безопасность референдума рассказал военный обозреватель медиахолдинга «Правда.ру» Александр Артамонов в интервью Украина.ру.— Александр Германович, расскажите, как будет обеспечиваться безопасность проведения референдума? Насколько это возможно? Какие меры могут быть приняты для отражения ракетных атак и террористических актов?— Я думаю, что у нас безопасность обеспечивается одними и теми же методами, отработанными достаточно хорошо еще со времен Второй чеченской войны. Если брать макробезопасность, потому что по идее меры делятся на те, которые нацелены на группу людей и на те, что на какие-то крупные объекты.Здание любое, Крымский мост, это обеспечивается с помощью систем ПВО, как известно, вокруг всех крупных городов она развернута. На Донбассе она многоступенчатая.Но там, где нет необходимости — может не такая комплексная. Это использование всех уровней, «Бук», «Тор» и прочие. По этому поводу ничего нового не произойдет, все и так находится в состоянии повышенной боевой готовности.— А террористы? С ними как бороться?Что касается работы на местности или в поле. Это, прежде всего, работа по предупреждению терактов, для этого необходимо внедрение в террористические сети.Если с точки зрения исламистов у нас эта работа налажена достаточно давно, то в отношении наших братьев славян, эта работа, насколько я понимаю, еще не до конца организована. Только сейчас она получила необходимую глубину. Судя по тому, что прорывы здесь есть.Как я понимаю, подобные меры будут только углубляться. На момент проведения референдума, естественно, будет увеличено количество полиции, Росгвардии — это вполне очевидные мероприятия. Никаких других сверхъестественных, кроме контроля за черным интернетом, «блэкнет» так называемый, не будет. Есть нормальный интернет, а есть вот такой.Потому что в конечном счете вся координация подобного рода преступных актов делается через эти сети. Это легко и просто. От флешмобов всяких нежелательных до терактов.Все эти мероприятия в России, которая прошла сирийскую кампанию, две чеченских, Цхинвал как таковой, — все это отработали, наелись.— То есть в Запорожской и Херсонской областях это все будет применяться, как и на Донбассе?— В этих областях и на Донбассе это будет применяться усиленно, «Панцирь», «Бук», «Тор», не хочу пугать техническими называниями… Там С-300, С-400 — вся система. Зенитные установки и все прочее смотрит в небо, чтобы не было прилетов.Но мы знаем, что подобные прилеты организовывались даже, к сожалению, против Таганрога уже 4 месяца назад. Представьте, «Точка-У», которая ударила бы по Таганрогскому авиационному научно-техническому комплексу имени Бериева. Мало того, что это территория континентальной России. Сбили на подлете к Таганрогу.Я думаю, что как раз на линии фронта сейчас и специалистов хватает, и меры сейчас приняты необыкновенно эффективные. Мы же все понимаем, что решения о присоединении областей в административных границах предполагает отвоевание этих границ. Поэтому враг сейчас будет с особым ожесточением кидаться на нас.— В стране объявлена частичная мобилизация. Как скоро те, кто будут призваны в ряды ВС России прибудут на фронт? Насколько это изменит обстановку и ход боевых действий?— На фронт они прибудут относительно не скоро, потому что у нас нет практики кидания людей в бой в лучших старинных традициях — «вы умрите не сейчас, а после обеда». Поэтому 100% пройдет 3-4 месяца. Если брать классическую практику подготовки пехотинца базовых специальностей, не военный врач, а на передовой, то это приблизительно до 6 месяцев.Я думаю, мы почувствуем разницу. Ставлю на то, что первые какие-то перемены хорошие начнутся в конце ноября — начале декабря, до католического рождества. Мы начнем чувствовать с 20-х чисел ноября, а что-то решительное произойдет до 25 декабря.— Что вы имеете ввиду под чем-то решительным?— Это, естественно, перелом ситуации на фронте и отвоевание потерянных городов. Я говорю сейчас субъективно, не надо думать, что это основывается на каких-то конфиденциальных данных. Но по общим данным, которыми я обладаю, у меня есть ощущение, что это будет до 25 декабря.— Есть ли данные о том, что происходит на фронте? Возможно ли наступление в дни референдума?— У меня есть информация, что у них попытки наступления не прекращаются постоянно. Красный лиман держится — это важно! Там действительно стоят насмерть. Там не только регулярная армия, но и казаки. Если брать ниже по карте пробегаюсь — в районе Песок у нас идет продвижение. Артемовск, он же Бахмут — бои уже городе, то есть у них есть постоянные попытки продвижения «контрнаступа». Но они заблокированы, а по центру мы продолжаем наступление. У нас, получается, встречное было наступление в районе Авдеевки, они пытались отбить районы, в частности, Пески.Пока они держат Водяное, но мы подобрались вплотную. Параллельно наши продвигаются вперед. На южном направлении с их стороны постоянные попытки наступления опять, но они споткнулись, потому что там уже регулярные части и очень хорошо пристрелянные позиции, их постоянно перемалывают.Уже не 10 тысяч потери на юге, а гораздо больше со стороны ВСУ. Я не могу сказать, что будет какое-то большое еще контрнаступление их, потому что они, не останавливаясь, пытаются продолжать свое наступление, оно у них дальше не удается просто — линия стабилизировалась.— То есть идет прощупывание, где есть у нас слабое место?— Да, постоянно прощупывают. На Красном Лимане бесконечные стрелковые бои, на юге в районе Снегиревки идут артиллерийские дуэли, это херсонщина. Но это ни к чему не приводит, кроме потерь.Причины понятные — у нас лучше артиллерия и больше боеприпасов плюс есть господство в воздухе, теперь еще беспилотники. Это вот то, что мы называем «Герань-2», это переодетый иранский «Шахид-136», боевой ударный беспилотник.Он уже фактически официально засветился, у него интеллектуальная система наведения, уже он у украинцев вызвал большое смятение, раньше не было у них такой проблемы. Теперь украинцы просят у НАТО средства противодействия. У нас теперь насыщенность большая, они просят срочно организовать им противодействие от них.Так что я не вижу других возможностей для украинского наступления в данный момент. Мы же не просто артиллерию подтащили, там стоит «Солнцепек» или «Буратино». Оскол в нескольких местах пытались форсировать, закрепиться, везде сбрасывают воду. Берем юг, Ингулец — уровень воды на два метра стал выше, поэтому понтонная переправа нарушена в районе ставка. Нигде не удается.— С нашей стороны самое крупное наступление идет с Донецкого направления?— С центра, да, со стороны Донецка. Но там крайне тяжело идет. Потому что укрепрайон такой, что со времен линии Мажино и Атлантического вала не было. Я даже скажу более, скорее, как Мажино, потому что у немцев не было столько времени для оборудования вала, как у ВСУ.— Как проходит мобилизация и чем будут оснащены бойцы? Все стандартно или будет что-то новое?— Военных тайн раскрывать не буду, у нас есть оружие новое кое-какое с системой детекции, то есть нахождение, определение и целеуказание. Это должно скоро поступить на вооружение. Ускорился выпуск истребителей пятого поколения. Это не касается, конечно, трехсот тысяч мобилизованных.Вооружены пехотинцы? Там классический АК, гранатометы, ничего сверхъестественного. Нам просто не хватает физически пехоты, чтобы держать линию фронта.Поэтому сейчас обстрелянные все части встанут вдоль линии фронта, второй эшелон займут вот эти мобилизованные 300 тысяч, чтобы содержать границу и второй эшелон.— Боец после мобилизации что получает? Калаш, бронежилет, нож, форму, что еще?— Индивидуальные средства защиты, штык-нож, берцы, броник — полный комплект, каска у нас считается лучшая в мире, по способности останавливать стрельбу! Американская считается хуже. Это не мои слова, это заключение швейцарской комиссии по каскам. Ну и индивидуальная аптечка.— Уточните, какой автомат именно дают?— АК-74, классический, с обвесом и всеми необходимыми приспособлениями. Ничего особенного. И есть СВД — снайперская винтовка. Ей уже 30—40 лет. Есть элитные части, снабженные нашей винтовкой Лобаева, стреляет до 4,5 километров, хотя есть и рекорд до 7 километров. У американцев хуже.
https://ukraina.ru/20220209/1033237358.html
https://ukraina.ru/20220922/1038985437.html
https://ukraina.ru/20220921/1038917947.html
https://ukraina.ru/20220907/1038521221.html
украина
россия
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
украина, россия, спецоперация, интервью, референдум, оружие, александр артамонов, вооружения, мобилизация
Где ВСУ постоянно атакуют и почему безуспешно, чем будут экипировать мобилизованных бойцов и как обеспечить безопасность референдума рассказал военный обозреватель медиахолдинга «Правда.ру» Александр Артамонов в интервью Украина.ру.
— Александр Германович, расскажите, как будет обеспечиваться безопасность проведения референдума? Насколько это возможно? Какие меры могут быть приняты для отражения ракетных атак и террористических актов?
— Я думаю, что у нас безопасность обеспечивается одними и теми же методами, отработанными достаточно хорошо еще со времен Второй чеченской войны. Если брать макробезопасность, потому что по идее меры делятся на те, которые нацелены на группу людей и на те, что на какие-то крупные объекты.
Здание любое, Крымский мост, это обеспечивается с помощью систем ПВО, как известно, вокруг всех крупных городов она развернута. На Донбассе она многоступенчатая.
Но там, где нет необходимости — может не такая комплексная. Это использование всех уровней, «Бук», «Тор» и прочие. По этому поводу ничего нового не произойдет, все и так находится в состоянии повышенной боевой готовности.
— А террористы? С ними как бороться?
Что касается работы на местности или в поле. Это, прежде всего, работа по предупреждению терактов, для этого необходимо внедрение в террористические сети.
Если с точки зрения исламистов у нас эта работа налажена достаточно давно, то в отношении наших братьев славян, эта работа, насколько я понимаю, еще не до конца организована. Только сейчас она получила необходимую глубину. Судя по тому, что прорывы здесь есть.
Как я понимаю, подобные меры будут только углубляться. На момент проведения референдума, естественно, будет увеличено количество полиции, Росгвардии — это вполне очевидные мероприятия. Никаких других сверхъестественных, кроме контроля за черным интернетом, «блэкнет» так называемый, не будет. Есть нормальный интернет, а есть вот такой.
Потому что в конечном счете вся координация подобного рода преступных актов делается через эти сети. Это легко и просто. От флешмобов всяких нежелательных до терактов.
Все эти мероприятия в России, которая прошла сирийскую кампанию, две чеченских, Цхинвал как таковой, — все это отработали, наелись.
— То есть в Запорожской и Херсонской областях это все будет применяться, как и на Донбассе?
— В этих областях и на Донбассе это будет применяться усиленно, «Панцирь», «Бук», «Тор», не хочу пугать техническими называниями… Там С-300, С-400 — вся система. Зенитные установки и все прочее смотрит в небо, чтобы не было прилетов.
Но мы знаем, что подобные прилеты организовывались даже, к сожалению, против Таганрога уже 4 месяца назад. Представьте, «Точка-У», которая ударила бы по Таганрогскому авиационному научно-техническому комплексу имени Бериева. Мало того, что это территория континентальной России. Сбили на подлете к Таганрогу.
Я думаю, что как раз на линии фронта сейчас и специалистов хватает, и меры сейчас приняты необыкновенно эффективные. Мы же все понимаем, что решения о присоединении областей в административных границах предполагает отвоевание этих границ. Поэтому враг сейчас будет с особым ожесточением кидаться на нас.
— В стране объявлена частичная мобилизация. Как скоро те, кто будут призваны в ряды ВС России прибудут на фронт? Насколько это изменит обстановку и ход боевых действий?
— На фронт они прибудут относительно не скоро, потому что у нас нет практики кидания людей в бой в лучших старинных традициях — «вы умрите не сейчас, а после обеда». Поэтому 100% пройдет 3-4 месяца. Если брать классическую практику подготовки пехотинца базовых специальностей, не военный врач, а на передовой, то это приблизительно до 6 месяцев.
Я думаю, мы почувствуем разницу. Ставлю на то, что первые какие-то перемены хорошие начнутся в конце ноября — начале декабря, до католического рождества. Мы начнем чувствовать с 20-х чисел ноября, а что-то решительное произойдет до 25 декабря.
— Что вы имеете ввиду под чем-то решительным?
— Это, естественно, перелом ситуации на фронте и отвоевание потерянных городов. Я говорю сейчас субъективно, не надо думать, что это основывается на каких-то конфиденциальных данных. Но по общим данным, которыми я обладаю, у меня есть ощущение, что это будет до 25 декабря.
— Есть ли данные о том, что происходит на фронте? Возможно ли наступление в дни референдума?
— У меня есть информация, что у них попытки наступления не прекращаются постоянно. Красный лиман держится — это важно! Там действительно стоят насмерть.
Там не только регулярная армия, но и казаки. Если брать ниже по карте пробегаюсь — в районе Песок у нас идет продвижение. Артемовск, он же Бахмут — бои уже городе, то есть у них есть постоянные попытки продвижения «контрнаступа».
Но они заблокированы, а по центру мы продолжаем наступление. У нас, получается, встречное было наступление в районе Авдеевки, они пытались отбить районы, в частности, Пески.
Пока они держат Водяное, но мы подобрались вплотную. Параллельно наши продвигаются вперед. На южном направлении с их стороны постоянные попытки наступления опять, но они споткнулись, потому что там уже регулярные части и очень хорошо пристрелянные позиции, их постоянно перемалывают.
Уже не 10 тысяч потери на юге, а гораздо больше со стороны ВСУ. Я не могу сказать, что будет какое-то большое еще контрнаступление их, потому что они, не останавливаясь, пытаются продолжать свое наступление, оно у них дальше не удается просто — линия стабилизировалась.
— То есть идет прощупывание, где есть у нас слабое место?
— Да, постоянно прощупывают. На Красном Лимане бесконечные стрелковые бои, на юге в районе Снегиревки идут артиллерийские дуэли, это херсонщина. Но это ни к чему не приводит, кроме потерь.
Причины понятные — у нас лучше артиллерия и больше боеприпасов плюс есть господство в воздухе, теперь еще беспилотники. Это вот то, что мы называем «Герань-2», это переодетый иранский «Шахид-136», боевой ударный беспилотник.
Он уже фактически официально засветился, у него интеллектуальная система наведения, уже он у украинцев вызвал большое смятение, раньше не было у них такой проблемы. Теперь украинцы просят у НАТО средства противодействия. У нас теперь насыщенность большая, они просят срочно организовать им противодействие от них.
Так что я не вижу других возможностей для украинского наступления в данный момент. Мы же не просто артиллерию подтащили, там стоит «Солнцепек» или «Буратино». Оскол в нескольких местах пытались форсировать, закрепиться, везде сбрасывают воду. Берем юг, Ингулец — уровень воды на два метра стал выше, поэтому понтонная переправа нарушена в районе ставка. Нигде не удается.
— С нашей стороны самое крупное наступление идет с Донецкого направления?
— С центра, да, со стороны Донецка. Но там крайне тяжело идет. Потому что укрепрайон такой, что со времен линии Мажино и Атлантического вала не было. Я даже скажу более, скорее, как Мажино, потому что у немцев не было столько времени для оборудования вала, как у ВСУ.
— Как проходит мобилизация и чем будут оснащены бойцы? Все стандартно или будет что-то новое?
— Военных тайн раскрывать не буду, у нас есть оружие новое кое-какое с системой детекции, то есть нахождение, определение и целеуказание. Это должно скоро поступить на вооружение. Ускорился выпуск истребителей пятого поколения. Это не касается, конечно, трехсот тысяч мобилизованных.
Вооружены пехотинцы? Там классический АК, гранатометы, ничего сверхъестественного. Нам просто не хватает физически пехоты, чтобы держать линию фронта.
Поэтому сейчас обстрелянные все части встанут вдоль линии фронта, второй эшелон займут вот эти мобилизованные 300 тысяч, чтобы содержать границу и второй эшелон.
— Боец после мобилизации что получает? Калаш, бронежилет, нож, форму, что еще?
— Индивидуальные средства защиты, штык-нож, берцы, броник — полный комплект, каска у нас считается лучшая в мире, по способности останавливать стрельбу! Американская считается хуже. Это не мои слова, это заключение швейцарской комиссии по каскам. Ну и индивидуальная аптечка.
— Уточните, какой автомат именно дают?
— АК-74, классический, с обвесом и всеми необходимыми приспособлениями. Ничего особенного. И есть СВД — снайперская винтовка. Ей уже 30—40 лет. Есть элитные части, снабженные нашей винтовкой Лобаева, стреляет до 4,5 километров, хотя есть и рекорд до 7 километров. У американцев хуже.
