Об этом он сказал в интервью изданию Украина.ру.
— Сергей. Мы видели фотографии арестованного Медведчука — судя по всему, он давно находится в застенках СБУ, и, чтобы сгладить эффект от сдачи в плен украинских морпехов, я так понимаю, Медведчука достали и предложили обменять. Все предыдущие разговоры, что он сбежал, где-то прячется, не соответствовали действительности. Почему сложилась именно такая ситуация с ним, почему он не эвакуировался?
— Для того, чтобы ответить на вопрос, надо знать ситуацию изнутри, я ее не знаю. Не очень понимаю, почему Медведчук в предыдущий месяц с лишним не смог покинуть территорию, контролируемую украинской властью, мне кажется, возможности для этого были. Одно из двух — либо он что-то серьезно недопонимал в том, что происходит, или он ждал того, что российские войска сейчас быстро займут Киев, или на самом деле он с самого начала, когда исчез, он уже исчез в СБУ. То есть тогда, когда он якобы сбежал, на самом деле, тогда его и забрали, тогда его и спрятали в изолятор, и все это время держали.
Других объяснений у меня нет, потому что я думаю, что техническая возможность за это время, особенно в первые две недели — уйти с территории, которую контролирует киевская власть, — она была. И мы знаем, что большое количество людей из тех, кто хотел уйти — они ушли. Я лично знаю людей, которые смогли уйти на территорию, подконтрольную российским войскам, а потом переправились в Россию или в ДНР и т. д. Если эта возможность была у гораздо более простых людей, наверное, у Медведчука такая возможность была тоже.
Почему он ее не реализовал, мне трудно сказать. Может быть, он на что-то надеялся, может быть, он неправильно оценил ситуацию, или ему такого шанса не дали, и он сразу исчез? Вид (на фото. — Ред.) у него однозначно замученный, скорее всего, его пытали и били. В общем, он выглядит человеком, который сидел в заключении, причем подвергался очень серьезному физическому и психологическому давлению. Уж совершенно точно взяли его не позавчера. Это однозначно. Вид совершенно изможденный, страшно постаревший.
С моральной точки зрения эти видео и фото еще раз подтверждают звериный, не говорю даже «бесчеловечный», просто совершенно ублюдочный характер украинской власти и лично Зеленского. Они издеваются над слабым беззащитным стариком, и они бравируют этим, они упиваются своей властью над этим человеком, они получают от этого удовольствие. Все тот же извращенный садизм, который присущ всему тому, что делает украинская власть. Такой вот сатанизм в политической форме.
Не исключаю, что это видео с откровенным издевательством над этим человеком, которое Зеленский у себя выложил — это может даже на Западе вызвать неоднозначную реакцию. Я не говорю про политиков, журналистов или экспертов, я говорю про наблюдателей, обычных людей.
Выглядит это отвратительно, а Зеленский, похоже, этого не понимает уже, или, может, вообще никогда не понимал. Он не понимает, что его издевательства над Медведчуком выглядят отвратительно для нормального порядочного человека, а именно таким его представляют западные СМИ.
Поэтому это может иметь определенный негативный характер, хотя на этот счет я не обольщаюсь. Вспомните, как Хиллари Клинтон публично радовалась издевательствам и убийству Каддафи, а потом еще стала кандидатом в президенты США и набрала кучу голосов — некоторые считают, что чуть ли не больше Трампа, просто проиграла по комиссиям. Это тоже к вопросу состояния западного общества. Культ насилия извращенного оно давно легализовало и этим упивается.
Теперь по поводу конкретной политической ситуации, почему именно сейчас. Самое расхожее объяснение — это сдача в плен более тысячи морских пехотинцев украинских, из 36-й бригады. Это все ближе и ближе к тому, чтобы поставить точку на событиях в Мариуполе, а они же из Мариуполя целый мемориал выстроили у себя в информационных сетях. Судя по всему, от него уже ничего не остается, причем эти пленные, некоторые из них дают показания, интервью, они сейчас много чего понарасскажут совсем неприглядного. Некоторые откровенно говорят: «Нас киевская власть бросила, нас предали».
Никак это не вписывается в героическую картинку Зеленского. Не исключаю, что именно поэтому сейчас они это и вытаскивают, чтобы отвлечь внимание в первую очередь украинской аудитории. Может быть, действительно у них есть надежда на то, что Медведчука можно поменять на каких-то пленных.
Мое личное мнение — не надо менять. Я ему, несомненно, сочувствую, но менять его на какое-то большое количество пленных не имеет смысла. В конце концов, давайте один к одному, давайте одного Медведчука поменяем на одного старшего офицера в составе тех, кто сдался — там 169 офицеров, пусть даже самого старшего среди тех, кто сейчас сдался. А так, какие-то театральные жесты в стиле плохих сериалов, условно говоря, на одного Медведчука тысячу пленных — нет. Я лично считаю, что это было бы неправильно.
В целом же, мне кажется, эта ситуация только обозлит российскую власть. И я не исключаю, что лично к Зеленском могут быть применены меры воздействия — он напрашивается. И он неадекватно себя оценивает. Штайнмайера прогнал — тоже глупый поступок с его стороны, показывающий неадекватность его оценки ситуации, неадекватность его самого.
В конце концов, они свое поражение традиционно выставляют как перемогу, как победу, а в реальности никакой победы нет. Да, не так быстро, как хотелось бы нам, но дела для Зеленского и Украины, украинской армии, с каждым днем все хуже и хуже.
— Вернемся к Мариуполю — 1026 человек из 36-й бригады, согласно заявлению Минобороны РФ, сдались в плен. Но показательно заявление Арестовича, что все в порядке, бойцы 36-й бригады соединились с подразделениями «Азова» на «Азовстали», что все хорошо. Я вспомнил аэропорт, который долго продолжали удерживать киборги. Почему столь силен украинский миф, почему некоторые украинские бойцы до последнего не хотели сдаваться, ведь украинские войска — будто бы входят в Крым, подходят к Ростову, и вообще — сплошная победа? Почему продолжает существовать этот миф?
— Контакты с людьми с той стороны говорят о том, что украинские СМИ настолько загадили мозг людям, что они реально совершенно не представляют картины мира. Это свойственно всей украинской политической идее. Они предварительно историю полностью переписали, и люди уверены, что единственной проблемой бедных украинцев, которые существуют, как минимум, с эпохи мезозоя, единственным врагом были страшные русские, москали.
Здесь есть масса моментов. Первое, что меня удивляло еще до 2014 года — это какая-то повышенная внушаемость населения Украины. С чем это связано? Это почти мистические вещи. Я лично, как человек верующий, связываю это с этим фактом многократного предательства, которое в украинской истории, в националистической (версии. — Ред.), было возведено в ранг добродетели. Этот грех предательства был возведен в ранг добродетели, и это, если честно, очень серьезно меняет всю картину мира и ориентиров у человека. Он начинает верить во всякую белиберду. Это как блуждать в трёх соснах. Кого Бог перестает любить — того разума лишает.
Огромное количество феноменов на Украине и в прошлое время, и сейчас, когда масса людей верит в откровенную чушь, причем верит бездоказательно. Верит потому, что им приятно в это верить. Верит, потому что им хочется мечтать о кренделях небесных, которые завтра сами посыплются им в рот. Эти вещи надо изучать с социальным психологом. Мне кажется, на Украине поставлен какой-то жуткий психологический эксперимент в масштабе целого народа. Вспомните, как они верили в свое время в то, что золото какого-то гетмана (Полуботка. — Ред.) скоро найдут, распилят и каждому по слитку дадут. Нормальный человек может в это верить? А на Украине миллионы в это верили.
Как они верили в 2014 году, что сейчас они подпишут ассоциацию с Европой… и по три тысячи евро будет пенсия. Нормальный человек может в это верить? Они верили. Миллионы людей на Украине верят во многую другую белиберду. Может быть, это связано с низким образовательным уровнем, может, еще с чем-то. Для меня это признак метафизического морока, явной тяжелой духовной болезни огромного количества людей, когда они начинают верить в откровенную чушь, потому что им это нравится.
Действительно, украинская пропаганда очень эффективно работает в том числе потому, что много лет ее технологически, системно, методически поддерживают, а иногда просто за нее делают работу. Огромное количество специалистов по пиару из Европы и США. Американцы, британцы, европейцы, куча пиар-компаний, которые в разное время к этому подключались, и сейчас, судя по всему, работает на это дело. Мы имеем дело не с Арестовичем… На самом деле мы имеем дело с огромной системой информации, с огромной информационной машиной, с огромным количеством западных профессионалов, которые сидят и все это дело лепят и забрасывают. Это серьезный противник.
Для меня это до сих пор не очень понятно — какой-то странный гуманизм российской стороны, с точки зрения воздействия на эти СМИ. Как по мне, я давно бы разбомбил все эти телестудии, телеканалы — физически разбомбил бы. Мы, конечно, ругаем американцев за войну в Югославии. Да, она была неправильная, но я напомню, что они сделали первым делом. Первым делом они нанесли удар по Министерству обороны, а вторым делом — по телерадиокомпании. Это было ужасно все, но они сразу решили две задачи — дезорганизовали принятие военных решений, а второе — решили вопрос контрпропаганды. Почему мы этого не делаем? Для меня это загадка.
Я понимаю, что есть интернет, многие вещи работают даже не с территории Украины. Для этого тоже можно просто вырубить связь путем отрубания электричества. Я с самого начала об этом говорил, потому что действия СМИ, пожалуй, больший вред наносят, чем действия бригады морской пехоты. С ней понятно, что делать, а с этим что делать? Если не воздействовать физически, не очень понятно.
Плюс ко всему есть вопрос адекватности самих этих людей. В эти сказки верить — это надо информацию иметь. У всех есть какая-то связь. У них достаточно хорошо поставлена разведка, средства связи. Есть интернет, телефоны. Мне очень странно, что они не имели никакой альтернативной информации ни от кого и были абсолютно изолированы. Это очень странно. Может быть, некоторые из них начинают врать по ходу дела? Хотя, похоже, что это упорное сопротивление действительно стимулировалось тем, что им рассказывали, что сейчас будет прорыв, что Россия уже разваливается, что в Москве дерутся за продукты, а американские войска уже на подходе к Петербургу. Поймите, чтобы верить в такие вещи — надо быть полным идиотом.
— Как вы оцениваете наше освещение спецоперации, влияние на внутреннего потребителя, потому что на внешнего — это абсолютно бесполезно, особенно на западного. Хотя довольно эффективные методы воздействия есть, мы видим в Европе акции в поддержку России. Также хотелось бы услышать вашу оценку ходу специальной военной операции. Но начнем с информационного освещения.
— Начнем с конца! Я не готов оценивать ход этой военной операции, потому что я не знаю планов. Путин выступил на космодроме «Восточный» и сказал, что все идет по плану. Если такой был план — я немножко удивлен, но, с другой стороны, если он считает, что все идет по плану, какой смысл мне оценивать ход операции. Я этих планов не видел, я не знаю, как принимаются решения сейчас, как они принимались ранее.
Могу сказать только одно: тот факт, что боевые действия идут на территории Украины — это уже поражение Украины. Тот факт, что за полтора месяца они не смогли организовать ни одного серьезного контрнаступления — это тоже факт не в их пользу. Думаю, в любом случае, уже решен вопрос членства Украины в НАТО. Чем бы это ни закончилось, Украины в НАТО не будет. Это значит, что тридцатилетнее движение Украины в НАТО остановлено за тридцать дней.
Является ли это положительным результатом? Да. По многим другим позициям есть вопросы, почему так медленно, хотя никто не обещал, что будет быстро, что будет дальше, хотя никто не обещал, что будет оккупация и т. д. Я уверен, что политическая модель какая-то должна быть. И уходить с тех территорий, на которых мы подняли флаг, уже не надо. В этом смысле уход из Киевской, Черниговской области вызывает вопросы. Успех, не настолько стремительно, как кому-то хотелось бы, но он есть, это однозначно. Что касается Украины — весь ее успех в информационной сфере…
Вот, смотрите, Зеленского еще не убили — он победитель. Смотрите — Киев еще не взяли, мы победители. Хотя никто его не пытался брать. Смотрите — в Мариуполе шевелится, прошел уже целый месяц, но кто-то шевелится — мы победители. Сейчас уже не шевелится, но все равно мы победители. Арестович говорит, что уже морпехи соединились с «Азовом» и победа теперь точно гарантирована. Победа будет на том свете, хочется сказать Арестовичу, это совершенно точно. Людям без совести это бессмысленно говорить.
Теперь о внутреннем нашем освещении. Я думаю, что мы стали отчасти жертвой того, что мы этого не ожидали, мы до последнего момента — включая меня — считали, что вообще не будет никакой военной операции. Конечно, если даже министр иностранных дел Лавров чуть ли не накануне говорил, что ее не будет, то после того, как она началась, понятно, что никто не понимал, что говорить, как к этому относиться. Поэтому здесь был эффект неожиданности… причем неожиданность была обеспечена нашими властями. Отчасти это правильно, но отчасти это привело к тому, что огромное количество людей растерялись и не понимали, что будет дальше.
Плюс это было усилено эффектом ожидания, что это может быть быстро, хотя никто из наших официальных лиц этого не обещал. Поэтому на первом этапе произошло некое замешательство в информационной реакции, непонимание. Сейчас постепенно более отлаженная система информационная реакция выстраивается.
Оказалось, что у нас очень свободное общество. Мы все думали, что у нас авторитаризм, тоталитаризм, а оказалось, что на Украине абсолютно зацементированное, забетонированное информационное пространство, точно так же, как в Европе и Америке. А у нас невероятная гамма мнений, от ура-патриотизма до откровенного предательства. Я думаю, что если это и годилось для невоенного времени, то для военного времени это не годится. Но потихоньку стали зачищать пространство. Все эти «Эхо Москвы», «Дождь» канули в лету. Не уверен, что они никогда не вернутся, они могут и вернуться когда-нибудь. Тем не менее потихоньку стали зачищать, и это стало информационную картинку выравнивать.
Плюс еще проблема с интернетом и соцсетями, которые мы не контролируем, но которые за последние годы стали очень большое влияние оказывать на умы людей. Здесь у нас, скорее, проигрыш. Есть такая проблема. Думаю, надо извлекать уроки, из этого надо потихоньку выходить. Считаю, что потихоньку информационную картинку мы тоже перетягиваем на себя.
По поводу внешнего влияния. Вы сказали, «бессмысленно». Я не считаю, что бессмысленно. Думаю, у нас есть перекос в сторону западного мира. Мы даже, сами того не желая, настолько находимся в плену этого шаблона, что Запад — это и есть весь мир, что постоянно транслируя их точку зрения, мы ее поддерживаем, эту их информационную модель.
Поглядите, я последние дни постоянно привожу этот пример. Неделю назад британский журнал «Экономист» взял и подсчитал, с печалью констатировал, что да, действительно, количество стран, поддержавших санкции, формально больше, но в этих странах проживает всего 36% населения. Получается, что 64% населения проживают в тех странах, которые или нейтральны, или дружественные России. Это что означает для любителей демократии? Если бы представить себе фантастический референдум всепланетный по вопросу отношения к российской военной операции — это означает, что Запад бы проиграл на этом референдуме с двойным отрывом. 64% были бы за Россию, а 36% против.
Но вопрос не в этом. Вопрос в том, что мы сами этим 64% вообще никакого внимания не уделяем. Их нет в нашем информационном пространстве. Мы говорим: «Запад говорит, что нас изолировал весь мир, но это неправда», и дальше опять — журнал «Экономист» сказал, Байден сказал, Моравецкий сказал, Зеленский сказал, эстонцы сказали, немцы сказали и прочее. Таким образом, во-первых, мы подробнейшим образом доносим до нашего потребителя их версию событий, чего может быть, иногда вовсе и не надо делать. Кто вам сказал, что надо обязательно подробно объяснять нашим людям, что по этому поводу думают или что по этому поводу придумали европейцы или американцы. Это далеко не всегда нужно.
— Это как зачитывание требований украинской стороны.
— Да. А зачем это делать? Мы доносим их версию событий до нас и одновременно косвенно подтверждаем, что мы сами признаем, что они — это и есть весь мир, они — это номер один. Мы поддерживаем их геополитический расизм. Где в нашем информационном пространстве эксперты или политики из Индии, Китая, из Бразилии, из Африки, с Ближнего востока? Их нет. На «Россия сегодня» они мелькают иногда, но федеральные каналы или федеральных СМИ — их там нет. Таким образом мы сами ставим себя в ущербную позицию. Эта вторичность по отношению к Западу играет злую шутку даже с теми, кто считает себя патриотами.
С одной стороны, доносить нашу позицию до англосаксонского мира очень тяжело, или до европейского. Но на самом деле есть остальной мир, в который вы должны активно доносить свою позицию. Мы должны этих людей сюда, в наше пространство привлекать, чтобы видели, что на самом деле Байден, Джонсон и условный Моравецкий — это не весь мир.
— Сейчас мы видим паломничество западных лидеров на Украину. Этот визит президентов Польши и стран Прибалтики, военная и информационная поддержка Запада — насколько серьезно она помогает устоять Украине? Насколько позволяет зацементировать общество изнутри и создать иллюзию, что «весь мир с нами»?
— Я бы одной ракетой их всех бы и накрыл. Может быть, было бы больше толку. В конце концов, когда говорят «гуманизм» — настоящий гуманизм будет в том, чтобы как можно быстрее одержать победу. Потому что именно в этом случае мы сможем сохранить жизни как можно большего количества людей. А такой гуманизм, когда надо по кусочкам хвост отрезать, он довольно странный, тем более что эти люди напрашиваются.
Не будем эти кровожадные призывы совершать, но тем не менее они в отношении нас не стесняются ни по какому поводу. Американцы собираются вроде как поставить Украине какое-то оружие, которое будет доставать до наших аэродромов, на нашей территории. Они совершенно себя ни в чем не стесняют.
Что касается, насколько это позволяет цементировать общество — здесь есть два фактора. Первый фактор — это работа с украинским обывателем. Именно так и формируются у украинского обывателя ощущения, что победа близка, что весь мир с ними. Вот они (западные политики — Ред.) приезжают, их там показывают, и по украинскому телевидению, и говорят: «Буквально немного — и все. В Москве уже всех ежиков съели, Путина не сегодня-завтра снесут, российская армия остановилась, да еще поляки с прибалтами к нам приехали — победа близка»! Это влияет, несомненно, на общество. Приезжают те, кто является лоббистами украинских интересов внутри Евросоюза и НАТО. В этом смысле данные визиты все-таки важны, потому что они таким образом подтягивают все это западное сообщество к поддержке Украины.
Насколько я понимаю, по косвенным разным данным, и по прямым свидетельствам некоторых людей с Запада, в Западной Европе и даже в Америке эта тема начинает надоедать. Например, в Америке все больше и больше раздражают разговоры Байдена про то, что все проблемы с экономикой — это исключительно из-за Путина. Потому что верить в это можно, раз услышать, два, но слышать это постоянно — все-таки, это довольно странно. В Западной Европе это тоже надоедает, потому что у них есть там свои проблемы, тем более что эти украинские беженцы понавалили, их все больше и больше, с ними что-то надо делать, надо тратить деньги. Ведут они себя не всегда адекватно, и т.д.
На поле сражения судьба будет решаться, и она решается сейчас. Для России важны три вещи. Первая — это демонстрация военного успеха. Пусть даже не быстрый, но он — на нашей стороне. Второе — это устойчивость перед санкциями. Пока нам прогнозировали 36 дней — и полный крах. 36 дней прошло. Теперь они говорят — два-три месяца. Они ждут два-три месяца, у нас закончится высокоточное оружие, они закачают себе газ, и все будет хорошо. И третье — это консолидация общества.
Три вещи, три составляющих, которые, так или иначе, не знаю, какими темпами, но приведут нас к тому, что успех будет на нашей стороне. Исторический успех на нашей стороне, я в этом не сомневаюсь. Эти зверства украинской власти совершенно запредельные. Запредельный звериный цинизм и жестокость, причем — смакование их… Это все говорят о том, на чьей стороне морально-нравственное превосходство. Что бы ни говорили про Россию, но Россия таких вещей себе не позволяет и не позволяла никогда. Это очень важно понимать — на чьей стороне морально-нравственное превосходство.
С той стороны мы видим глубинный оккультизм. Особенно ролик с этой дурой обдолбанной, которая отрезает серпом, перерезает горло якобы российскому военнопленному и рассуждает про какого-то бога из глубин Днепра, украинского бога из глубин Днепра. Слушайте, это чистой воды сатанизм. Что же это за бог, которому так молится Украина? Ну точно, не Христос, кто угодно, но не Христос.
И я лично считаю, что сейчас на самом деле, как свинью на заклание языческим жрецам — режут саму Украину. Они так увлеклись этим оккультизмом, они так увлеклись сатанизмом, этим неоязычеством, что сами не заметили, как стали жертвой, а именно этого язычники всегда и требовали — человеческих жертв. Они стали жертвой, подражая своим бесам, которых они называют «богами». Они стали жертвой на этом алтаре. Сейчас как свинью на алтаре языческим жрецам под их гогот сатанинский, режут саму Украину, но они этого не понимают.
- Насколько реальная военная поддержка США и Европы может помочь Украине?
— Это может помочь продлить войну, без всякого сомнения, недооценивать этого не надо. В этом смысле я не очень понимаю, почему недостаточно наши вооруженные силы работают по коммуникациям на Западной Украине. Надо блокировать все эти поставки на Западной Украине, тем более, оттуда эта зараза и приползла. Получается, основные жертвы и разрушения происходит на востоке Украине, где у нас потенциально гораздо больше сторонников, чем на Западе. А на западе, откуда вся эта зараза приползла — там они живут более-менее спокойной жизнью. Да, прилетает по каким-то складам, военным объектам, но думаю, что этого мало. Этих людей надо немножко взбодрить.
С точки зрения военной логистики, коммуникации надо (уничтожать — Ред.). Я не знаю, почему это делается недостаточно. Уверен, что у военных есть свои объяснения, и лезть к ним с советами я не рискую, но тем не менее, вопросы есть. Все-таки, коммуникации и эти поставки надо там останавливать. Когда они доходят до поля боя, на то, чтобы их нейтрализовать, уйдет гораздо больше сил, средств, и жертв будет больше.
В начале всех этих вещей Путин сказал, что — «если вы попробуете помогать им, то ответ будет такой, что мало не покажется». Это что, о чем это? Может быть, речь идет об ударах по территории стран НАТО? Ну что, если они это очень хотят, думаю, что и это возможно. Хотя, мне кажется, пока самым правильным было бы останавливать все эти вещи там, на Западной Украине. И, если честно — нам там делать нечего. Отдать все это полякам, в крайнем случае, если до этого дойдет, и пусть они там лечат друг друга.
