Ранее глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что высказывание главы европейской дипломатии Жозепа Борреля по Украине существенно меняют правила игры. Ранее Боррель заявлял, что кризис вокруг Украины должен быть решен на поле боя.
- Олег, правила игры действительно поменялись? Или Боррель сказал лишь то, что мы и так знали?
— В данном случае Лавров имел в виду прежние заявления Запада, что они отстаивают систему международных отношений, основанных на правилах, а не на международном праве. Лавров постоянно спорил с этой модной западной концепцией, указывая на то, что международные отношения должны регулироваться международным правом, а не задаваемыми из Вашингтона правилами. И Лавров еще раз указал, что слова, которые звучат со стороны Запада и Борреля в частности, не укладываются ни в международное право, ни в те правила, которые Запад вроде как пытался отстаивать. Вот Лавров и делает акцент на несостоятельности концепции международных отношений, основанных на западных правилах.
- Советник главы Офиса Зеленского Алексей Арестович заявил, что вооруженное противостояние между Россией и Украиной постепенно примет формат арабо-израильского конфликта и может продлиться до 2035 года. Нам действительно стоит готовиться к нечто подобному?
— Украинские представления о целях и задачах существования Украины и украинского народа, который запечатлен в украинском национализме, предполагают вечную борьбу с москалями, с Россией и с ее ставленниками на Украине. Очень трудно представить, как может существовать такой народ, имеющий конкретные исторические задачи, если москалей вдруг не станет. Это выбивается из всей теоретической основы украинского национализма.
А не стать их может не только в случае физического истребления, но и в результате заключения крупного мира между Россией и Украиной, когда получится так, что Россия и Украина будут мирно сосуществовать рядом. Получается, что бороться с москалями уже и не надо.
Такой формат существования с Россией и русским в украинстве не предполагается. Поэтому идеологи этой концепции, в числе которых выступает и Арестович, настраивают народ на продолжительную войну. Кампания действительно переросла в масштабные боевые действия, которые с точки зрения украинского национализма вряд ли быстро закончатся.
А вообще Арестович поскромничал. Наверное, он хотел сказать, что война будет длиться вечно, но потом понял, что народ сильно пугать нельзя, и ограничился 2035 годом. Это ориентация на вечную борьбу до истребления одной из сторон.
- Просто есть мнение, что мы не подготовили общественное мнение к затяжному вооруженному противостоянию.
— Российская спецоперация была начата вообще без всякой информационной подготовки. До сих информационное обеспечение операции проводится очень спорными методами. До сих пор не заявлено никаких позитивных целей операции, только негативные.
- Может, это как раз хорошо, что мы ничего конкретного не заявляем. На то и спецоперация…
— Да, это удобно для того, чтобы ни у кого не было критериев оценки ее эффективности, но это плохо для того, чтобы российское и украинское общество могло четко определиться в своем отношении к спецоперации. Мы пришли на Украину и не предоставляем там образ будущего, с которым мы пришли. Что мы хотим для Украины?
Денацификация и демилитаризация — это все набор негативных действий. А будущее, которое должно начаться после завершения спецоперации, не обозначено. В связи с этим мы не имеем даже в занятых территориях Украины своей группы поддержки. Население просто дезориентировано в целях России.
- Будет это меняться? Или мы будем действовать скрытно?
— Это вопрос не ко мне. Судя по тому, что цели не заявлены, а операция идет довольно давно, было решено проводить ее именно в этом режиме, не заявляя конкретных целей.
- У нас было интервью с одним польским экспертом, и он сказал, что победой России будет считаться только свержение режима Зеленского и пацификация большей части территории Украины. Но пока, на его взгляд, Россия может лишь воссоединить Донбасс и обеспечить сухопутный коридор в Крым. А вы что думаете по этому поводу?
— Я не военный эксперт. Я не могу оценивать военные методы борьбы. Мне кажется, что на Украине много чего можно было сделать в интересах России и русскоязычного населения невоенными методами. К сожалению, Россия к этим методам еще ни разу не прибегала.
Цель смещения Зеленского мне кажется сомнительной. Россия заявила, что она хочет признания Крыма и Донбасса со стороны Киева, а для этого нужно прибегать к международно признанным властям Украины.
Если сместить Зеленского и нынешнюю политическую элиту, можно посадить своих людей, но ждать признания совершенно бессмысленно, потому что для международного сообщества оно не будет значить ничего. Будет действовать очередное правительство в изгнании, и мировое сообщество будет ориентироваться на него. И то, что эта власть была законно избрана, Россия признавала и признает по сей день. Скорее всего, расчет ставится на то, чтобы договориться с этой властью.
- И все-таки хотел бы уточнить. То, что мы не заявляем конкретных целей, — мы это делаем намеренно или спецоперация действительно была некоей импровизацией?
— Я сомневаюсь, что такие операции могут быть импровизацией. Это делается только для того, чтобы не давать общественному мнению оценки спецоперации. Но если те, кто ее проводит, до сих пор не определились в своих целях, то это очень грустное предположение.
- Украинская пропаганда утверждает, что, начав эту спецоперацию, Россия создала украинскую политическую нацию, и поэтому они априори победили. Есть на это что возразить?
— Нет, это так и есть. Даже если бы эта спецоперация продлилась несколько дней, она бы все равно завершила дело Ленина о формировании единой украинской нации. А благодаря тому, что спецоперация приняла затяжной характер, эта нация становится крепче.
Другое дело, что если спецоперация закончится разделом Украины, то появится возможность отпадения от единой нации тех территорий, которые войдут в российскую зону контроля. Если же говорить о территориях, которые сейчас находятся под контролем Киева, к сожалению, о прежних пророссийских настроениях на Юго-Востоке приходится просто вспоминать. Этот шок действительно привел к моральному объединению украинской нации.
Но насколько украинская нация сможет воспользоваться таким проектом, будет зависеть от результатов спецоперации на Украине.
