- Владимир, ранее был проведен опрос ВЦИОМ, согласно которому 70% граждан России поддерживают спецоперацию на Украине. В Крыму такие же показатели или есть различия?
— Есть различия, здесь цифры повыше. Это легко объяснимо, потому что на протяжении этих восьми лет мы знали, что такое Украина с ее агрессивным режимом, постоянной угрозой безопасности и попытками совершить теракт. Некоторые из терактов удавались, другие были пресечены на стадии организации, шла постоянная борьба разведок.
Все это было нам слишком хорошо знакомо, и поэтому мы понимали, что это гнойник нельзя вылечить, его можно только вскрыть. Все, что сейчас происходит, — это то, что копилось восемь лет и подошло к своему логическому завершению.
В качестве небольшой ремарки могу заметить, что в интервью вашему изданию мы неоднократно обсуждали возможные варианты развития событий и оказались своеобразными провидцами относительно того, как стали развиваться события. Так что есть повод для определенной гордости, если бы речь не шла о столь серьезных вещах, как ведение боевых действий во время спецоперации.
- Все идет так, как задумано? Или мы все же недооценили сопротивление врага и настроения украинского общества?
— Да, недооценили. Многие рассчитывали на то, что повторится сценарий Крымской весны в несколько ином варианте. Но оказалось, что время берет свое и многое оказалось практически невозможным. Вначале многие не ожидали, с какой агрессивностью встречали наших воинов на этой территории.
Тут целый комплекс причин, начиная с обычного человеческого страха. Давайте не забывать, что люди просто боятся. Они боятся войны, а страх приводит к гневу. И, конечно, здесь есть сознательная работа активистов.
Поэтому видно, что настроения были одни, сейчас они изменились. Но тут для меня главным было то, что изменились настроения в самой России. Если начало операции для всех стало абсолютной неожиданностью и некоторое время все приходили в себя, то меня приятно удивило, что произошло объединение вокруг фигуры национального лидера, вокруг решения, которое он принял, и вокруг событий, которые развиваются сейчас на наших глазах.
- Вы сказали, что в Крыму спецоперацию поддерживают даже побольше, чем в остальной России, но недавно был скандал с избиением пожилого мужчины за то, что он приклеил на машину символ Z. Откуда берутся такие люди?
— Нужно понимать, что Россия, сколько бы на нее ни клеветали, является демократическим государством. Здесь присутствуют различные взгляды на происходящие события. Они иногда выражаются в радикальной форме, которая должна быть пресечена.
Этот печальный эпизод лишний раз подтверждает, что есть люди, которые придерживаются противоположного отношения, и некоторые из них готовы переступить через рамки закона, особенно если они находятся под воздействием наркотических веществ или алкоголя.
Но самое главное состоит в том, что помимо этого пенсионера множество людей устанавливают на свои автомобили значок Z и их совершенно не волнует, что по этому поводу думают противники спецоперации.
- Противник предпринимал попытку запустить ракету по Таганрогу, были обстрелы Белгородской области. Вы в Крыму себя чувствуете в безопасности?
— Да. С момента начала операции Крым почувствовал облегчение. Мы видели лишь движение войск, которые шли на север. По Крыму тоже пытались запустить ракеты, был сбит самолет-мишень. Но самое главное, что мы видим практические результаты спецоперации.
Мы с вами неоднократно обсуждали вопрос с водоснабжением Крыма. Меня мои коллеги в шутку называли «крымским Гудерианом» по поводу того, какие варианты решения водной проблемы я предлагал. Но как мы видим, именно эти варианты были реализованы. Наши танки открыли воду для снабжения Крыма. И с точки зрения безопасности региона это ключевой результат на данном этапе.
— Хотелось бы уточнить по поводу водоснабжения. Я слышал, что проблем с курортной частью полуострова особенно никогда не было, но в степной части Крыма проблемы были всегда. Так ли это и когда будет полностью решена проблема?
— Северо-Крымский канал — это советское инженерное сооружение, которое целиком и полностью изменило всю систему проживания в Крыму, сняв исторические ограничения. Водоснабжение сельских районов сняло ограничение по численности населения, потому что для людей нужны были ресурсы. Этот рост, конечно, не безграничный, но это было достаточно заметно. Второе — введение новых форм сельского хозяйства, повышение продуктивности и превращение Крыма в один из серьезнейших водных регионов.
Сейчас возвращение и начало водоснабжения Крыма естественными источниками воды из Днепра позволяет нам вернуться к восстановлению сельского хозяйства в полном объеме. В результате Крым сможет занять неплохое место в ряду сельхозпроизводящих регионов современной России — а это одно из немногих государств, полностью обеспечивающих себя продовольствием, в том числе благодаря импортозамещению.
Еще в советское время начиналось заполнение Северо-Крымского канала и водохранилищ, которые взаимосвязаны, затем шел полив полей. Поэтому в этом году мы увидим восстановление системы и заполнение ее водой, а в следующем году она будет работать уже в полной мере. Уже сейчас благоприятное воздействие очевидно.
- Какова сейчас ситуация с беженцами? Заметны ли они на улицах, насколько регион с ними справляется?
— Да, они заметны. Это не проблема в плане снабжения, но это проблема в плане взаимоотношения и поведения. Люди потеряли свой привычный образ жизни и ищут себя. Им нужно определиться с будущим, когда они будут возвращаться и будут ли возвращаться вообще. Многие хотели бы найти здесь работу, и с этим тоже возникают проблемы. Но самое главное, что люди в безопасности.
Крым несет определенную ответственность за беженцев, как и другие регионы, но только с небольшой поправкой. То, что пережил Донбасс, должно было произойти в Крыму. Только благодаря русской армии это не стало реальностью. Поэтому у Крыма есть некий моральный долг перед этими людьми.
- Как вы оцениваете то, что сейчас происходит в Херсоне? Дело в том, что Крым и Херсон связывали родственные и экономические связи. Но, насколько я слышал, Херсон был самым русофобским регионом юга Украины еще до всяких майданов. Что в итоге перевесит?
— Перевесит реальность. Херсон качнется в сторону того, что будет на постоянной основе. Сейчас в Сети показывают проукраинские акции протеста. Это имеет место быть, но большинство населения пока замерло в ожидании. Их можно понять, потому что восемь лет националистического террора дали о себе знать. Люди понимают, что если ты выскажешь свою поддержку новым властям и новым порядкам, а русская армия, не дай бог, уйдет, то эти негодяи получат возможность свести с ними счеты.
В плане экономики здесь начинают происходить очень серьезные подвижки. Херсонская область была одним из главных поставщиком сельхозпродукции в Крым еще в советские времена. Поэтому перспективы открытия рынка и возможности взаимодействия с платежеспособным регионом — это возможность для людей не просто свести концы с концами, но и начать развиваться.
Поэтому помимо ожидания у них есть надежда, что жизнь повернется к лучшему.
- В Крыму уже объявили о том, что через какое-то время начнет работать сухопутный коридор на материковую Украину. Но официальная Москва пока лишь требует признания статуса Крыма и Донбасса, не ставя своей целью оккупацию и расчленение Украины. Означает ли это, что в случае компромисса мы откажемся от Херсона и Запорожья?
— Сейчас мы с вами ступаем на почву, о которой у нас нет никаких данных, а есть только предположения. Российское руководство всегда отличается тем, что оно строит планы с множеством вариантов. Реализуются именно те варианты, которые подходят в конкретной ситуации.
В начале операции мы рассчитывали, что население будет более лояльно к происходящим событиям. Но оказалось, что силы националистов намного страшнее, и поэтому был выбран вариант более жесткого воздействия на эти группировки. То же самое касается Херсона и Запорожья.
Есть несколько вариантов, по которым ситуация может развиваться дальше, но в любом случае есть несколько глобальных выводов — для чего все это было нужно, если скоро это все будет потеряно? Эти вопросы висят в воздухе. Мы их можем обсуждать, но решение все равно примет высшее руководство.
- Как в Крыму сейчас оценивают перспективы туристического сезона?
— С небольшим юмором. Крым снова обретает статус всесоюзной здравницы. В последние два года стало понятно, что Крым становится общероссийской дачей. Здесь важнее не сам отдых, потому что это всего два-три месяца, а то, что возрождается медицинский курорт (что всегда было уникально).
Поэтому мы видим, что курортный сезон воспринимается как важнейший драйвер для среднего и малого бизнеса. С точки зрения самой экономики он играет незначительную роль, но в плане рабочих рук он важен.
- Как оценивают перспективы сезона с точки зрения безопасности? Сейчас же закрыто авиасообщение.
— Уже в прошлом году не авиасообщение было остальным способом доставки туристов, а автомобильное сообщение. Здесь мы говорим о развитии дорожной сети в Крыму. Также будет развиваться железнодорожное сообщение. Предполагается, что к маю фаза активных боевых действий закончится, и мы будем в другой ситуации. В любом случае Крым находится в глубоком тылу, безопасность обеспечивается, и в этом смысле перспективы хорошие.
- Восемь лет назад Крым стал частью России. Если мы спросим у среднестатистического россиянина о достижениях региона, то он первым делом скажет, что это инфраструктура и дороги. Есть ли что-то еще, что не так заметно и чем можно похвастать?
— За эти восемь лет в Крыму произошло громадное количество событий, которые на первый взгляд выглядят мелкими, но они складываются в общую картину. За эти восемь лет Крым прошел путь модернизации, который нельзя сравнить даже с советским периодом по масштабам произошедших перемен. Поэтому многие вещи просто не замечаешь.
С 2014 по 2016 год требовалось принимать решения здесь и сейчас. Энергетическая блокада, транспортная блокада, перебои со снабжением региона, которых не произошло только благодаря вмешательству на всех уровнях и работе на результат. С 2016 по 2020 год были определены главные направления развития Крыма и произошла та самая инфраструктурная модернизация. С 2020 года по настоящее время в Крыму происходит саморазвитие.
Если говорить о бытовом уровне, то, когда гуляешь по городу, в какой-то момент замечаешь, насколько резко все изменилось, и ты даже не заметил, как все произошло. Так что мы не замечали эти события, хотя принимали в них непосредственное участие.
- Каковы перспективы у крымских портов и будет ли восстановлен промышленный потенциал Керчи, о чем ранее часто сетовали?
— Сейчас происходит изменение всей мировой экономической системы. Против России действительно применили санкции «из ада», которые можно сравнить с атомным оружием, потому что атомное оружие ты можешь применить только один раз. Эти санкции тоже стали единоразовыми, и они уже разнесли все.
Прежняя система, построенная на зависимости от Запада, где она была придатком, поставлявшим сырье по доступным ценам, а финансовая система находилась под западным контролем для перекачки средств туда, рухнула в результате действий Запада. И сейчас мы строим совершенно новую социально-экономическую реальность, и в результате Россия будет не придатком, а самостоятельным игроком, который будет определять правила.
Это означает развитие связей с другими регионами. Сейчас мы делаем только первые шаги, а дальше это уже будет свершившимся фактом. На этом фоне именно развитие морской торговли будет ключевым фактором. Учитывая, что мы строим отношения на равноправной основе со странами, которые равнодушны к санкциям, именно это станет фактором развития именно этим центром.
Перед нами стоят серьезные задачи, и мы будем свидетелями того, как это будет происходить.
- Много ли жителей материковой России переехали в Крым за это время? Потому что украинская пропаганда говорила, что мы тут чуть ли не депортацию устроили, а россияне жалуются, что в Крыму квартиру не купишь.
— Девелоперские проекты стали драйверами экономического роста. Но сейчас цены на жилье все равно остаются заоблачными, что свидетельствует об активном спросе.
Что касается населения, то мы должны вычеркнуть военных, потому что из них кто-то остается, а кто-то уезжает, а число приезжающих на постоянное место жительства постепенно растет. Оно заметно на Южном берегу Крыма, особенно в Севастополе. Севастополь превращается в один из крупных центров юга России, который развивается весьма бурно. Многие хотели бы пустить там корни.
В самом Крыму речь идет только о курортах. Люди едут в сезон. Кто-то едет на праздники или на зиму, кто-то едет только на лето. Но время берет свое. Естественно, что происходит смена населения и миграция людей. Пока мы можем говорить, что это заметное явление, но пока не меняет общую картину.
А вообще же этот вопрос не имеет смысла. Крым навсегда стал частью России, поэтому мы можем говорить об этом только как о переезде из одного региона страны в другой.
- Очевидно, что когда это все закончится, мы должны будем восстанавливать территорию Украины. Какую роль в этом вопросе будет играть Крым?
— Прежде всего не надо пугать россиян, что восстановление обязательно подразумевает расходы. От этого получит выгоду не только Украина, но и сама Россия. Расширение территории и увеличение населения подразумевает вызов для экономики и возможности для экономического развития.
В последние десять лет Россия и Украина находились в состоянии стагнации. Либералы говорили, что причина в необходимости политических перемен, а глубокие экономисты говорили, что мы столкнулись с ловушкой среднего дохода. Мы достигли определенного предела и в производительности труда, и в росте доходов самого населения. Преодолеть эту ловушку без слома экономической модели было невозможно.
Но благодаря изоляции Запада это препятствие снято, и сейчас экономика получает возможность, пройдя определенный кризисный период, перейти к росту. Тем самым мы выйдем за пределы этого ограничения.
Таким образом, затраты на Украину вернутся и в виде прибыли, и в виде развития нашего единого общества.
