Однако в Минске с недоверием относятся к любой общественной активности, идущей снизу. Такое мнение в интервью изданию Украина.ру выразил белорусский политик, руководитель незарегистрированного пророссийского движения «Гражданское согласие» Артем Агафонов.
— Артем, когда речь заходит о необходимости принятия поправок в Конституцию, нет понимания, для чего белорусскому руководству менять модель управления и создавать еще один орган (Всебелорусское собрание). Как вы думаете, для чего это нужно власти?
— Всебелорусское народное собрание представляет в первую очередь номенклатуру — депутатов, чиновников, крупные общественные объединения, которые в Белоруссии все контролируются государством и поддерживают власть. Рядовой гражданин республики вообще, как правило не участвует в формировании этого органа. Думаю, цель этих поправок — создание резервного контура управления государством.
— Способна ли конституционная реформа и референдум смягчить политический кризис в республике?
— Предлагаемые поправки к Конституции вообще не про это. В недавнем президентском послании вообще не было ни слова про политический кризис и раскол общества. Напротив, Александр Григорьевич (Лукашенко - Ред.) говорил о народном единстве и призывал «беглых» оппозиционеров вернуться, покаяться и понести наказание. Он уже уверен в том, что политический кризис завершился его окончательной победой.
— Поменяется ли на практике модель управления и политика в Белоруссии после реализации конституционных поправок, в частности, создания Всебелорусского собрания и деятельности президента с урезанными полномочиями?
Уже объявлено, что Лукашенко сможет, несмотря на очевидный конфликт интересов, совмещать должности президента и председателя ВНС, сохраняя таким образом тотальный контроль над государством. Все изменится после его ухода с одного из постов.
В новой Конституции заложена возможность двоевластия. Ослабленному, но все еще достаточно сильному президенту, контролирующему силовиков и региональные власти, будет противопоставлен глава ВНС и вероятность кризиса, подобного казахстанскому в этом случае весьма велика.
— На фоне сворачивания политики «многовекторности» и ограничением деятельности прозападных политиков, СМИ и НКО у многих российских экспертов были надежды на формирование пророссийского гражданского общества: партий и движений. Этого не случилось?
— Белорусская власть, казалось бы, заинтересована в развитии пророссийского и просто антизападного гражданского общества, которое смогло бы уравновесить влияние прозападных НКО, десятилетиями взращиваемых на деньги западных фондов. Однако проблема ее в том, что она с недоверием относится к любой общественной активности, идущей снизу, которую она сама не инициировала.
— До какой степени Белоруссия готова идти на интеграцию с Россией?
Что касается ее президента — он не готов делиться полномочиями и передавать их на наднациональный уровень, стремится сохранить абсолютный контроль над республикой и призывает своих граждан платить за суверенитет и независимость.
— Есть ли еще у Минска шанс на оттепель отношений с Западом и возвращение многовекторности хотя бы в режиме «лайт»?
— У белорусской власти безусловно есть желание восстановить многовекторность. Даже несмотря на преобладание антизападной риторики, явно звучавшей в президентском послании 28 января. Однако, с одной стороны этому мешает стигматизация Лукашенко на Западе, «откатить» которую будет уже невозможно, а с другой — понимание ненадежности и недолговечности дружбы с Западом.
В начале 2020 года с многовекторностью у Лукашенко было все хорошо, однако после выборов все выстраиваемые много лет отношения были разрушены. Возобновление хороших отношений с Западом для Лукашенко возможно только после начала либеральных политических реформ, на которые он в обозримом будущем пойти не может.
