Один, «Об особенностях государственной политики переходного периода», внесен депутатом "Евросолидарности" Ириной Геращенко и еще шестью депутатами из этой фракции Петра Порошенкор, не выглядит реальной альтернативой и не заслуживает подробного описания, ибо в основных положениях повторяет правительственный законопроект. А в части местных выборов даже жестче так как предполагает их проведение лишь одновременно с очередными выборами Верховной рады. Однако в нем есть и выгодные отличия от правительственного.
Проект "Евросолидарности"
Так, проект «Евросолидарности» не признает акты регистрации гражданского состояния, выданные в ДНР и ЛНР, равносильными украинским и не требует, чтобы люди на основании этих актов получали свидетельства о рождении смерти и браке украинского образца. Также признаются и документы об образовании, выданные в республиках: аттестация для подтверждения результатов обучения не предполагается.
Отсутствуют в нем и такие одиозные моменты правительственного законопроекта, как отмена всех законов относительно автономии Крыма и запрет всем неуполномоченным президентом парламентариям и официальным лицам контактировать с Россией ее представителями на предмет Донбасса и Крыма (правительственный документ позволяет запретить даже выступления депутатов на российских ток-шоу).
Разумеется, проект внесенный «Евросолидарностью» не совместим с Минскими соглашениями и не заслуживает похвал. Однако он хорошо оттеняет правительственную инициативу, наглядно показывая, что Зеленский не просто продолжает политику Порошенко по Донбассу, но и идет дальше.
Проект Сивохо
Второй альтернативный законопроект именуется «Об основах реинтеграции временно неподконтрольных территорий Украины». Его формальный автор внефракционный депутат Виктория Гриб, которая баллотировалась в Раду от «Оппозиционного блока». Но фактически документ разработан Платформой примирения и согласия, организованной Сергеем Сивохо. И Платформа и ее глава активно пиарят его в соцсетях, говоря, что смысл законопроекта в том, чтобы «вернуть людей, а с ними — и территории!» и что он является «единственной адекватной альтернативой» правительственному.
И действительно этот документ немало отличается от кабминовского, хотя частично заимствует его фразеологию (в частности, используя понятие «переходного периода»).
Так, в тексте не упоминаются Минские соглашения, однако основные вопросы урегулирования предполагается решать на основе 1) резолюции Совбеза ООН № S/RES/2202 (2015) от 17.03.2015, которой одобрены Минские соглашения и куда они включены как приложение, 2) украинского закона «Об особом порядке местного самоуправления».
Да, это, конечно, неплохо, но обратим внимание, что в других обстоятельствах идеологи законопроекта боятся употреблять слова «Минские соглашения» и ссылаться на соответствующую резолюцию Совбеза ООН. Ведь в постах Платформы примирения и единства и самого Сивохо на их страницах «Фейсбука» об этих вещах уже много месяцев не говорилось.
Также в законопроекте не используется термин «оккупированные» территории (только «неподконтрольные»), нигде не говорится напрямую о «российской агрессии», и нет там и положений об ограничении хождения российского рубля.
Однако нет в этой части и полного разрыва с идеологией правительственного проекта. В частности, существует норма о запрете «представителям государства — участника вооруженного конфликта» и других стран членов ОДКБ участвовать в миротворческих администрациях. Никаких новых переговорных механизмов проект не предлагает.
Надо отметить также и другие особенности закона.
Создается должность Уполномоченного по делам неподконтрольных территорий, который назначается Кабмином по итогам конкурса. Но видно, что он мог бы помочь решить проблемы отдельных людей, однако не смог бы серьезно влиять на политику власти в отношении Донбасса.
Гарантируется право на социальные выплаты для всех жителей неподконтрольных территорий, но не прописан механизм гарантий и не предполагается создание такого механизма. То есть, выглядя на словах несколько привлекательнее правительственного документа в этой части, законопроект Гриб не предполагает реальных изменений.
Проект не предполагает и автоматического признания свидетельств о рождении, смерти и браке, выданных в ДНР и ЛНР. На их основе можно получать соответствующие украинские документы, но процедура не выглядит простой.
С момента установления Украиной эффективного контроля над неподконтрольными территориями на них действует спецрежим инвестиционной деятельности сроком на 25 лет.
Люстрация не предполагается.
Допускается создание переходных администраций, в том числе и международных (здесь отличий от правительственного проекта нет).
После восстановления украинского контроля предполагается «охрана и защита» подразделениями МВД отдельных объектов, обеспечивающих жизнедеятельность населения и государственное управление. Перечень данных объектов очень широк и подробно прописан — от предприятий жизнеобеспечения до музеев. За данным пунктом на мой взгляд стоит прежде всего желание Ахметова, и других олигархов сохранить свою собственность. Реализация такой нормы на практике легализовала бы массовое присутствие украинских силовиков на ныне неподконтрольном Донбассе.
Под амнистию не подпадают геноцид, военные преступления и преступления против человечности. Перечень не подпадающих под амнистию преступлений меньше, чем в правительственном проекте, однако предполагается что он может быть расширен на основании закона. Кроме того, говорится, что эти преступления не подлежат и помилованию, чего в правительственном проекте нет. А запрет помилования заблокировал бы обмены.
Среди «мер по недопущению повторной потери контроля над отдельными территориями Украины» указана и такая: «осуществление эффективного консенсусного правового регулирования, в частности, в сфере языковой и религиозной политики, а также сохранения исторической памяти украинского народа». То есть задекларирована необходимость пересмотра существующей гуманитарной политики.
В общем ничего особенного и важного в плане «возвращения людей» этот документ не предлагает, однако при всех немалых недостатках, он в большинстве положений совместим с Минскими соглашениями, а, значит, его принятие не поставило бы крест на переговорном процессе, как произойдет в случае с правительственным проектом.
Но ясно и другое — что шансы на его принятие нулевые. Фактически весь его реальный смысл — демонстрация людьми Ахметова своей позиции, чтобы сохранять их влияния в донбасском электорате на подконтрольной территории.
Венецианская комиссия
Практически, на судьбу правительственного законопроекта «О государственной политике переходного периода» куда больше повлияет не наличие альтернативных проектов, а мнение Венецианской комиссии (ВК), вес которого возрастает после того, как спикер Верховной Рады Дмитрий Разумков недавно направил туда законопроект об олигархах.
Поясню в чем дело. На выводы Венецианской комиссии Киев до сих пор реагировал по-разному — в одних случаях они игнорировались, а в других оказываются руководством к действию. Однако основную модель поведения увидеть можно.
Если закон направлялся в комиссию после его принятия, то он все равно не менялся, каким бы критическим ни было мнение европейских экспертов. Примеры — законы о декоммунизации, образовании, языке.
Но если законопроект направлялся заблаговременно, а заключение делалось до его принятия в целом или до начала его рассмотрения в сессионном зале, то мнение комиссии обычно учитывалось. Так было, например при Порошенко, когда был снят с рассмотрения первый вариант законопроекта о Высшем антикоррупционном суде. Да и само направление таких проектов в ВК зачастую было делом рук их противников в Раде, которые трезво прогнозировали нужные для них выводы.
В случае же с законом об олигархах, его оппоненты актуализировали тезис о том, что не стоит принимать закон, с нормами которого не согласна Венецианская комиссия. При этом власть, пока что никак против этого тезиса не возражает. Заключение же по этому проекту появится не раньше следующего пленарного заседания Венецианской комиссии, которое состоится в октябре. Но в октябре она же обещает выдать заключение по законопроекту «О государственной политике переходного периода», который был направлен туда еще в июне.
Однако если мы признаём, как важно мнение Венецианской комиссии по закону об олигархах, то придется признавать столь же важными и другие ее заключения, которые появятся в ближайшее время. То есть если ее выводы по закону о переходном периоде окажутся негативными, то игнорировать их будет труднее, чем можно было ожидать летом.
Вопрос только будут ли они негативными? Ведь если закон об олигархах направлялся туда явно вопреки желанию Офиса президента, то инициатива аналогичной отправки закона о фактическом выходе из Минских соглашений принадлежала вице-премьеру Алексею Резникову.
Значит, он был уверен в успехе. Через месяц с небольшим станет ясно верны ли были его расчеты.
