Повезло. Провел несколько дней в обществе «моей прекрасной леди» — очаровательной Сюзанны Масси. Пили горький кофе и сладкую мадеру. Обсуждали разное. Сюзанна просила не говорить о политике, хотя постоянно на нее сбивалась. Да и я ее не мог не провоцировать. А что делать? Если судьба и случай свели с одной из самых известных американок, которую до сих пор называют «женщиной, остановившей холодную войну», как избежать искушения «перетереть» политические тайны и интрижки.
Короче, каждый день мы клялись не касаться «политической кухни» и нарушали собственные обещания «на каждом шагу». Время, наверное, такое.
Хотя начали общение невинно — с чайки. К Сюзанне по утрам прилетала на балкон громадная чайка. Она ее кормила с рук, рассказывала про свою дочь, руководящую каналом «Дискавери». Потом пожаловалась мне, что птица какая-то слишком озабоченная: торопливо забирала корм и улетала.
Я воспринял этот сюжет как хорошую подачу о нашем затянувшемся споре о различиях между русскими и американцами. Сказал ей, что это какая-то аномальная особь. Обычно русские чайки беззаботны, хотя мятежны и своенравны. Антон Палыч Чехов не случайно именно такую чайку сделал символом русской души. Это «американские чайки», если верить блестящему пилоту и философу Ричарду Баху, крайне деловиты и прагматичны. Его «чайка по имени Джонатан Ливингстон» озабочена только скоростью полета. Ну, хотела страстно птица стать самой быстрой в мире. А стала символом «американской мечты»…
Незаметно перешли на тему других «чаек». Долго, например, спорили станет ли «украинская чайка» американской. Сможет ли свою мечущуюся натуру пристроить к американской модели сурового прагматизма. Сюзанна считала, что подобное изменение родовой славянской ментальности не возможно. А я ссылался на мнение еще одного американского гения — Теннеси Уильямса, в пьесе которого чайки за корм были готовы на все. Абсолютно на все — от садизма до убийства…
Но все же от орнитологии мы неизбежно перескакивали на сюжеты кратологии. Моя прекрасная леди всю жизнь вращалась в кругу правителей и я не мог не спросить о неких психологических загадках власть придержащих.
Ну вот почему перед судьбоносной венской встречей в изысканном Щёнбрунне ровно шестьдесят лет назад генсека Хрущева и президента Кеннеди, первый не волновался совсем, а второго просто лихорадило от возбуждения. (Мне рассказывал бывший личный охранник президента Дэвид, что его шеф в трусах и майке просидел с ним в прихожей апартаментов всю ночь, так как от волнения не мог сомкнуть глаз. А родственница генсека уверяла, что дедушка спал перед встречай аки младенец).
Сюзанна была вхожа в обширное семейство Кеннеди. И по ее версии Джон Фицджеральд, воспитанный в жестких традициях ирландского домостроя, всегда панически боялся не соответствовать эталонам своего деспотичного отца. Да и братьев тоже. Поэтому для него любое важное событие было тяжким экзаменом и испытанием — не уронит ли он честь рода, ожидания клана. А Хрущев… После Сталина, который выбивал об его лысину свою пеньковую трубку, его не волновали никакие встречи. Тем более, что Кеннеди не курил.
Тогда я спросил, а почему перед невероятной женевской встречей Рейгана и Горбачева, которую она по сути организовывала, все было наоборот: американский лидер совсем не волновался, а советский места себе не находил? (Так мне рассказывал их великолепный посол того времени Джек Мэтлок.)
И здесь у Сюзанны была своя оригинальная версия. Зная прекрасно Рональда (даже знаменитую книгу о нем написала «Доверяй, но проверяй»), она была уверена, что его силу духа мощно подпитывала вера. Рейган был глубоко воцерковленным лидером. Даже важнейшие свои политические заявления глава ядерной свехдержавы делал на закрытых евангелистских церковных собраниях. Он искренне полагал, что за ним стоит сам Господь. И не боялся ошибиться при такой поддержке. А за Горби стояло Политбюро. И то весьма противоречиво. Ну и жена. И то, весьма непоследовательно. И был «прораб перестройки» весь «на измене». (Кстати, леди еще рассказал, что взаимное непонимание жен лидеров Нэнси и Раисы привело потом к фатальным последствиям для России, которые только сейчас старается нивелировать президент Путин. Но это отдельная история)…
Соответственно, мы не смоги, конечно же, обойти вниманием встречу президентов Путина и Байдена. То же в уютной Женеве. Среди прочего интриговало: почему Путин не волнуется перед встречей, а сверхопытный Байден весь извелся (по оценке советников, журналистов и даже моложавой жены американского лидера.)
Сошлись на точки зрения, что и здесь уровень уверенности лидеров в себе зависит от «групп поддержки». За Путиным, по моему мнению, стоит «глубинное государство». А за Байденом, по мнению Сюзанны, анонимная «группа товарищей». А это, согласитесь, разные точки опоры.
Еще мы искали истоки поступков глав держав в их детстве. Моя прекрасная леди, как и я сам, корни многих политических событий ищет в детстве лидеров и особенностях их веры. Стали перебирать американские литературные аналогии. Сошлись на том, что Путин по бойцовской цепкости и своей уличной витальности ближе к образу Гекльберри Финна — выходцу из «глубинного народа». А Байден по бытовой ухоженности и домашней мажорности, скорее к Том Сойеру — представителю предэлиты. Чей характер возобладает смотрите у Марк Твена. Тот объяснит, почему первоначальный герой второго плана, вдруг стал первым. Скорее всего потому, что у одного болевой порог к жизни оказался выше, чем у другого…
Короче, о политике старались не говорить. Больше о психологии, литературе, мифологии. Попутно, в частности, вспомнили давний и нерушимый миф американской элиты о том, что Россия никогда не сможет стать конкурентом Штатов, если от нее отделить Украину. Да и вообще, не выживет как мировая империя. «А без Подола Киев невозможен…» Отсюда такое внимание мировой державы к казалось бы локальной теме. Посмеялись: мифы правят миром и даже самыми прагматичными странами…
Когда расставилась, я спросил Сюзанну не собирается ли она переиздать и дополнить свой бестселлер «Земля Жар-птицы. Красота былой России»? Она сказала, что возможно книгу откорректирует. Любовь к России останется, но новые сюжеты появятся. Ей очень запомнился ответ Рейгана Горбачеву на вопрос, что вам понравилось в Кремле. Тот ответил, что там много древностей, а «мне нравится всё, что древнее меня». И Сюзанна древности обожает.
Еще ей приятны российские перемены. Сегодня здесь уже не поймут любимый анекдот её скорее кумира, чем шефа: приходит покупатель в московский автомагазин и просит продать ему «москвич». Продавец отвечает, что надо записаться в очередь и получить свое авто через десять лет. Покупатель спрашивает, когда надо будет прийти — утром или вечером. Продавец удивляется, почему клиенту это уточнение так важно. Тот отвечает: у меня, мол, утром будет сантехник…
Россия как Жар-птица не любит ждать. Отсюда ее изменения. Сюзанна как русская чайка очень нетерпелива. Да и я — тоже.
