Американо-российский политолог Николай Злобин
— Похоже, мы начинаем жить в мире, где большие и мощные страны начинают терять контроль за глобальной повесткой дня. Во-первых, сегодня не совсем понятно, что будет делать страну влиятельной в мире, критерии, которые были применимы к таким странам в период холодной войны, например обладание ядерным оружием, большие энергетические запасы, развитая добывающая промышленность и так далее, сегодня не играют той роли, которую они играли ещё совсем недавно. Что будет делать страну влиятельной и авторитетной в середине 21-го века — вопрос, на который пока нет очевидного ответа.
Во-вторых, и это наиболее важно, мы начинаем жить в мире, где повестку дня всё больше и больше определяют малые и средние страны, я бы даже сказал, что живём в мире, где малые и средние страны демонстрируют свой реваншизм в отношении сверхдержав, которые так или иначе их гнобили предыдущие полвека холодной войны.
Украина является ярким примером такого рода. Рядом с ней можно упомянуть Иран, Северную Корею, Грузию и целый ряд других стан, которые своими проблемами просто монополизировали внешнюю политику и России, и США, и ведущих европейских держав. Другими словами, я считаю, что сверхдержавы потерялись с уходом старого миропорядка, потеряли монополию на формирование повестки дня и стали заложниками чужих региональных конфликтов. В этих условиях я думаю, что мы будем постепенно двигаться к бесполярному миру, который и будет основой нового миропорядка, то есть к миру, где не будет ни одной страны, способной навязать свою повестку дня глобальному сообществу, и не будет ни одного центра силы, способного организовать мир по-своему.
Украинский политолог Константин Бондаренко
— Это будет маленький шаг (встреча президентов в Женеве. — Ред.), который явно не решит многих проблем, но по крайней мере президенты смогут честно посмотреть друг другу в глаза. На эту встречу возлагают огромные надежды, но я думаю, что результат от нее будет достаточно скромный, поскольку количество проблем сегодня накопилось достаточно большое в отношениях между Соединёнными Штатами и Россией, а количество ходов для их решения на сегодняшний день ничтожно мало. Поэтому я думаю, что реально президенты будут учитывать множество факторов и говорить, что Женева-2021 повторит опыт Женевы 1986 года, когда произошла разрядка напряжённости вследствие встречи двух президентов. Но по факту рассчитывать на это не приходится на сегодняшний день. Результаты будут довольно скромными, но уже сама встреча, уже сама возможность такой встречи будет несомненно весомым результатом.
Директор аналитического центра «Третий сектор» Андрей Золотарёв
— Я думаю, что, скорее всего, будет подход к теме, но вряд ли что-то удастся сгенерировать на смену почившему миропорядку, который некоторые называют ялтинским. К сожалению, пока всё в последнее время указывало на то, что мы движемся к такому «миру в саванне», где правит бал сильный, где со слабыми не считаются и под разговоры о правах человека и демократии правят бал геополитические интересы.
Политический обозреватель Армен Гаспарян
— Того, что имело базу на Нюрнбергском военном трибунале и на основании чего потом создавалась Организация Объединенных Наций, уже нет. Последовательно, методично это здание разбирали — там остался только фундамент, и тот уже, по-моему, затоплен водой и лопнувшей канализацией. Потому что, будь иначе, многих вещей, которые мы наблюдаем в медиапространстве, просто не было бы. Я не стал бы полагать, что встреча Путина с Байденом сразу будет каким-то гигантским прорывным решением, потому что слишком много сегодня нерешённых вопросов между Вашингтоном и Москвой. Это не один какой-то вопрос, чтобы можно было легко его решить. Таких вопросов, к сожалению, накопилось много: это и проблемы национальной безопасности, доктрина Соединённых Штатов, у которых Китай и Россия — враги, суета вокруг «Северного потока», вездесущих русских хакеров, экспертов и так далее… В конце концов, та же самая Украина.
Директор Института социально-экономических исследований Финансового института при Правительстве РФ Алексей Зубец
— С моей точки зрения, эта встреча носит декоративный характер, прежде всего для американцев. Американцы не хотят жертвовать своими интересами ради примирения с Россией. Их задача на сегодняшний день — показать Китаю, что они могут договориться с Москвой и лично с Путиным, и это должно ослабить сопротивление Пекина американскому давлению. Мол, если мы можем договориться со своим стратегическим соперником, ваши позиции слабее, чем кажется. Байден мог вполне обойтись без этой встречи и ещё лет пять не видеться с Путиным, но он активизировал этот саммит, когда стало понятно, что Китай сдаваться не собирается. То есть это вообще игра не на российском, а на китайском направлении.
Что касается Европы, то с ней можно и нужно договариваться, потому что она понимает, что дальнейшее давление на Россию вредно и бессмысленно для самой Европы. Вполне возможно, что в ближайшее время Украина станет вести менее конфронтационную политику, потому что ей объяснят, что так дело не пойдёт и война ей не нужна. Европа не готова оплачивать демонстративную и махровую русофобию. И главная ошибка Украины времён Майдана состоит в том, что она переоценила стоимость русофобии как товара. За неё платить серьёзных денег Украине не думают. Поэтому Зеленский как политик, выражающий американские интересы, постепенно откажется от откровенной русофобии, и мы можем увидеть какое-то улучшение отношений с Украиной в ближайшее время. США, для того чтобы решить проблемы с Китаем, нужен мир с Россией. А для того чтобы был мир с Россией, Украина должна пойти на определённые уступки. Это мы и увидим в ближайшее время.
