Центром оси была Венгерская Советская республика (существовавшая весной — летом 1919 г.), в начале 1918 г. на восточной оконечности оси существовала Одесская Советская республика, чьё влияние распространялось до устья Дуная. К 1919 г. ОСР была разгромлена интервентами, но Бессарабию продолжали сотрясать крупные пробольшевистские восстания в Хотине и Бендерах. И вот на западной оконечности оси возникла ещё одна советская республика.
Несмотря на то что Одессу и Мюнхен разделяют почти две тысячи километров, между ОСР и БСР можно провести ряд любопытных параллелей.
Параллель первая — революционные кадры
Активным участником событий по созданию обеих республик был ближайший сподвижник Владимира Ленина Александр Абрамович.
Этот выходец из богатой еврейской семьи был уроженцем Тираспольского уезда Херсонской губернии. К революционно-социалистическим организациям он примкнул на студенческой скамье в дни Первой русской революции. За это он и был исключён с медицинского факультета Новороссийского (Одесского) университета.
Бежав из Иркутской ссылки за границу, он оказался в Швейцарии, где и познакомился с лидером российских большевиков. Вместе с Ильичом Абрамович вернулся в Россию через территорию Германии посредствам знаменитого опломбированного вагона. Знали бы немцы, что спустя год он будет поджигать пожар мировой революции в их собственном государстве!
В октябре 1917 г. Абрамовича отправили в Одессу обеспечивать в Причерноморье «триумфальное шествие» советской власти. Когда в январе следующего года там победило большевистское восстание и была учреждена Советская республика, он был отозван из родного города.
Повоевав на фронтах разгоравшейся Гражданской войны в феврале 1919 г. революционер был направлен в Европу для налаживания связей с «революционными элементами». Германскую границу он перешёл нелегально и осел в Баварии, славившейся своими либеральными порядками.
Есть версия, что перед Абрамовичем ставилась задача проникновения во Францию. Косвенным подтверждением тому было незнание этим агентом немецкого языка, что сильно снижало эффективность его деятельности в Германии.
По свидетельствам коллег, Абрамович отличался «политическим чутьём», но был склонен к радикальным и даже силовым действиям.
В баварской коммунистической организации он играл роль теневого лидера, на открытых мероприятиях не выступал из-за незнания языка. Тем не менее, благодаря его радикальному курсу, популярность баварских коммунистов быстро росла. Всего за месяц (с марта по апрель) численность этой парторганизации возросла в 10 раз и составила 6 тыс. человек.
Наряду с Абрамовичем по крайней мере ещё два члена руководящих органов Баварской республики прибыли из Москвы. Это бывший российский эсер немецкого происхождения Эйген Левине и анархист Аксельрод, курировавший выпуск газеты «Мюнхенское красное знамя».
После падения Советской Баварской республики в начале мая 1919 г. Абрамович 10 дней скрывался на квартирах мюнхенских студентов, после чего смог покинуть охваченный репрессиями регион и легализоваться в других немецких землях.
В 1920 г. он наконец добрался до Франции, где стал одним из ключевых деятелей Коммунистического интернационала.
Параллель вторая — тактика прихода к власти
И в Одессе, и в Мюнхене большевики-коммунисты действовали на обострение, когда, казалось бы, удалось достигнуть компромиссного политического режима с другими социалистическими партиями.
3 января 1918 г. Одесса была провозглашена Вольным городом в составе Украинской Народной Республики. Это был своеобразный компромисс между большевиками и Центральной Радой УНР, совместно контролировавшими город.
Согласно положению о городской автономии Одесса не только обладала самостоятельностью во внутригородских делах, но и получала право поддерживать отношения с другими государствами, проводить независимую политику в области военных дел. Все налоги, собранные в Одессе, передавались местным властям, и только «остатки от них» подлежали передаче в Киев. Военное имущество и мелкие казенные заводы должны были находиться «в руках города».
В связи с этим восстание большевиков против ставленников Центральной Рады УНР 26 января 1918 г. было довольно неожиданным. Его результатом стало создание советского правительства из большевиков, левых эсеров и анархистов.
Первая Баварская Советская республика была провозглашена за неделю до большевистского переворота в Мюнхене.
Лидирующие позиции в первом социалистическом правительстве играли социал-демократы и анархисты. Был провозглашён курс на создание социалистического общества и коммунистического хозяйства. Для обороны от внешних врагов формировалась Красная армия.
Тем не менее баварские коммунисты отказались войти в состав «объединённого социалистического правительства». Они выступили с явно популистскими требованиями объявления всеобщей забастовки, роспуска старых сил правопорядка и вооружения пролетариата, а также конфискации всего содержимого банков.
Приход к власти баварских коммунистов произошёл на волне подавления антисоциалистического путча 13 апреля 1919 г., который по ряду характеристик напоминал Корниловское выступление в Петрограде 1917 г.
После победы над контрреволюционерами мюнхенские коммунисты постарались полностью отстранить другие соцпартии от власти.
Параллель третья — промосковская ориентация
Как одесские большевики, так и мюнхенские коммунисты ориентировались преимущественно на Москву. Партийные структуры национального уровня (украинские и германские) они воспринимали как лишний элемент во взаимодействии с ленинским правительством.
При провозглашении ОСР 31 января 1918 г. её руководители заявили о признании над собой высшей власти лишь в лице Совета народных комиссаров РСФСР.
В случае же с Баварией подчинённость местных коммунистов Коммунистической партии Германии была очень условной. Это определялось тем, что берлинские «товарищи» были явно не в восторге от такой прыти южан в осуществлении государственного переворота. Руководство КПГ опасалось репрессий со стороны властей в других германских землях.
Кроме того, баварцы не скрывали, что «русские» для них являются гораздо более серьёзным авторитетом. Как вспоминали функционеры БСР, фраза «в России делают по-другому» имела на баварских революционеров магическое воздействие.
Параллель четвёртая — кратковременность существования ОСР и БСР
История отвела Одесской республике лишь полтора месяца. С момента прихода с власти в Мюнхене большевиков и до падения БСР прошло меньше месяца. Могильщиком обоих государственных образований стала регулярная германская армия (в одесских событиях также активно участвовали австро-венгерские войска).
Однако относительно лёгкое подавление советских республик было обусловлено тем, что им не удалось создать широкого фронта в свою поддержку среди крестьян и мелкой буржуазии городов. Да и лояльность городского пролетариата оставляла желать лучшего.
Пытаясь организовать оборону Одессы, командующий революционными войсками Муравьёв возмущался, что полумиллионный город смог выставить лишь немногочисленное ополчение.
В Мюнхене под ружье в Красную армию удалось поставить около семи тысяч человек. Однако в большинстве своём это воинство было набрано из молодых безработных. Основной ударной силой Баварской Красной армии были несколько идейно мотивированных батальонов общей численностью до 800 человек. Они имели разные идеологические предпочтения (коммунисты, анархисты, независимые социал-демократы), что не способствовало их слаженности.
Крестьянство же активно вербовалось антикоммунистическим силами, ведь помещичье землевладение в Баварии было невелико, преобладали лояльные к буржуазному государству крестьяне — мелкие собственники.
Кстати, российская базовая терминология гражданской войны была заимствована в Германии: баварских коммунистов называли красными, а их противников — белыми.
В отношении буржуазии обе республики изначально проявили мягкость. Для рабочих изымались «пустующие» квартиры, на предприятиях реквизировались запасы продовольствия.
Однако по мере приближения ОСР и БСР к военному поражению агрессивность антибуржуазных мер нарастала. У имущих слоёв изымались (в т.ч. незаконно даже по революционному праву) деньги, предметы роскоши, компактные средства производства. Распространялись случаи заложничества, жестоких пыток и даже убийств.
Зачастую такие случаи беззакония происходили вопреки воле руководящих органов республик, в силу усиливавшегося административного хаоса. Сказывался приём на административные должности разного рода авантюристов и даже преступников.
***
Если опыт ОСР не подвергался серьёзному анализу, то история БСР рассматривалась руководством российских большевиков более тщательно. К слову, в СССР и на постсоветском пространстве пока не издано ни одной исторической монографии об Одесской республике, в то время как эпопея Баварской коммуны освещена в ряде авторских трудов.
Какие же выводы предлагал извлечь большевистский эмиссар Абрамович из мюнхенских событий 1919 года?
«…Мы в Западной Европе имеем дело не с восставшими массами, которые только не сумели ещё захватить власть, а с одураченными своими вождями и под влиянием экономических условий только начинающими приходить в себя пролетариями…
В революционное время партия должна быть централизована. ЦК должен иметь диктаторские полномочия, и всякий, не подчиняющийся дисциплине, должен быть удален…» — писал в своих докладных записках в Россию Абрамович.
Между тем местные политические элиты (в т.ч. социалистические) впоследствии обвиняли руководителей БСР в игнорировании европейских политических традиций компромисса, непоследовательности и излишней жёсткости.
Вероятно, проявленное большевиками доктринёрство, нежелание учитывать особенности политической жизни в Европе и привели к тому, что Дунайская ось советских республик быстро распалась.
