Ранее Зеленский в телефонном разговоре с генсеком НАТО Йенсом Столтенбергом заявил, что вступление Украины в альянс является единственным путем к окончанию конфликта в Донбассе.
- Павел Николаевич, для чего Зеленский выступает с подобными заявлениями, прекрасно зная позицию НАТО по этому вопросу?
— Это же не единственное его заявление. У Зеленского есть и другие заявления, которые рассчитаны на разные аудитории. Речь идет даже не о политическом маневрировании, а о технологических вещах, когда для одних слушателей он говорит одно, для других — другое, чтобы каждый из адресатов получал то, что он готов услышать, и то, что ему нравится.
Как я уже сказал, в последнее время были и другие заявления высоких чиновников, в том числе по русскому языку. Его пресс-секретарь Мендель уже сказала, что не надо политизировать русский язык, и тот же Аваков перед этим высказался в пользу того, что есть, как он выразился, «слобожанский язык».
Так что в данном случае риторика просто прикрывает какие-то практические вещи и отвлекает внимание. Думаю, эти высказывания нужно именно в таком ключе воспринимать.
- Некоторое время назад считалось, что Зеленский будет выступать с «патриотической» риторикой, но при этом будет договариваться и по Донбассу, и по актуальным вопросам двусторонних российско-украинских отношений. Почему же этого не случилось?
— Эти ожидания были одним из вариантов, но и они оказались завышенными. Дело в том, что Зеленский с точки зрения объективных политических реалий лишен возможности изменить внутреннюю и внешнюю политику Украины. Украина находится под внешним управлением, и он как руководитель Украины тоже попал под этот внешний контроль.
Зеленский — слабый президент и слабый руководитель. Он не знает законов и правил работы бюрократического аппарата. Если вы помните, он в начале своего президентства поехал по городам и весям, где устраивал разносы местным чиновникам. В Борисполе он назвал одного из них «разбойником» и выгнал из зала. Так они потом восстанавливались в должностях и получали повышение. То есть даже для чиновников среднего и низшего звена он не авторитет.
Зеленский не хозяин положения, и он не может предпринимать каких-то решительных шагов. Невозможно, оставаясь под внешним управлением, пытаться сломать инерцию, которая этим же внешним управлением задана. А мы инерционно двигаемся не в сторону урегулирования мира в Донбассе, а в сторону нечто такого, после чего о реинтеграции Донбасса можно будет забыть.
Если вы обратили внимание, еще три-четыре года назад со стороны нашей власти в отношении донбасского конфликта был триединый подход (установление мира, всеобъемлющее политическое урегулирование, реинтеграция). Так вот уже в последние годы Порошенко тема реинтеграции и не возникала. Она если и появляется, то только в «патриотической» экспертной среде в том смысле «А зачем нам Донбасс?».
- Скоро будет два года, как Зеленский возглавил страну. Он хотя бы сам для себя наметил основные цели своего президентства, или он только играет роль политика?
— Они работают технологически. Они реагируют на все, что происходит вокруг, меняя пластинки и сценарии по ходу дела (сначала говорят одно, забывают, потом говорят другое). Этот подход рассчитан на работу политтехнологов.
Они приходят утром в понедельник в офис, смотрят, что тут накопилось. Ага, людей интересует плохая погода. И они пробивают по фокус-группам, что нужно сделать: дать солнце или рассказать, что солнце где-нибудь в Египте. Таким образом они формируют повестку дня для президента, а он ее просто озвучивает, не особенно вдумываясь в ее значение. В данном случае он играет роль президента.
Если вы обратили внимание, Зеленский наиболее силен в своих видеообращениях. Да, они вызывают разное восприятие аудитории (в плане того, что он говорит и что реально происходит), но в этом формате он уверен в себе: он владеет мимикой, владеет телом, говорит красивые слова, и кажется, что он действительно может что-то улучшить.
Недавно я был на одном из эфиров, и ведущая спросила, что «слуги народа» предъявят к выборам 2024 года как свое достижение. Когда дошла очередь до меня, то я сказал, что они могут заявить о том, что, мол, мы победили COVID (хотя это полнейшая ложь, мы проиграли COVID все, что можно было. Разрушена система здравоохранения).
Точно так же может возникнуть тема Донбасса. Они же были соавторами усиленного прекращения огня. Этот формат работал где-то полгода. И Зеленский часто говорил, что, мол, никто не мог, а я остановил стрельбу. Это технология. Это далеко от реального положения вещей.
- У нас было интервью с композитором Владимиром Быстряковым, и он сказал, что Зеленского чуть ли не заставили стать президентом, тем самым сломав ему жизнь. А вы как думаете, Зеленский самостоятельно принимал решение идти во власть?
— Что значит заставили? Его уговорили. Его же не били и не пытали. Безусловно, он часть большого проекта, и на этом кастинге он подошел лучше, чем все остальные по целому ряду обстоятельств.
В том, что ему поломали жизнь, я согласен, потому что ни славы, ни богатства, ни спокойной старости он уже не получит. Его руками натворили столько противозаконных действий, что ему придется или прятаться где-то далеко, либо идти в тюрьму после публичного суда.
Есть такое расхожее выражение: «оказаться в нужном месте в нужное время». Так вот Зеленский оказался в ненужном месте в ненужное время. Потому что сейчас объективно тяжелая пора. Но он же согласился в рамках того выбора, который ему предоставили. Он же мог отказаться. Были же люди из неполитических сфер, которые попадали в этот государственно-политический омут, но они же все равно выбирались.
Я думаю, что амбиции Зеленскому немножко затуманили разум. Но уже поздно об этом говорить. У него есть только два выхода из этой ситуации: плохой и очень плохой. И сейчас он движется к очень плохому варианту.
- Одна из причин победы Зеленского состояла в том, что он хотя бы позиционировал себя как президент всей Украины, в то время как остальные кандидаты топтались в своих электоральных нишах. А что сегодня должен декларировать политик, если он хочет стать президентом Украины? Хотя бы технологически.
— Нам нужен общенациональный мир и диалог. Это то, чего нам не хватает прежде всего. Мы разделены, разобщены, насилие, несправедливость, беззаконие. Нам нужен мир и компромисс, поскольку мы находимся и в состоянии гражданского конфликта, и, по нашему законодательству, в состоянии войны с внешним неприятелем. Но это чисто теоретически.
Что касается второго тура, то большая часть 73% Зеленского пришлась на отрицание Порошенко и той ситуации, до которой он довел страну. Именно это отрицание привело многих людей на участки. Хотя они потом пожалели, что проголосовали за Зеленского.
Мнение людей в таких странах, как наша, не играет особенной роли. Нам навязывают нового президента Украины, максимально сужая выбор. Было понятно, что Зеленский победит с большим преимуществом, потому что на Порошенко уже висел сплошной негатив.
Когда Зеленский заявил о желании пойти на второй тур, народ смеялся. А теперь мы посмотрели на 87 Ивано-Франковском округе, где победил их кандидат, и увидели, что там украли все, что можно, переломали избирательные комиссии на всех уровнях, нахулиганили. В таком режиме (или по почте, как Байден придумал) Зеленский победит.
Но если им запретят на это идти внешние управители, то не исключено, что следующий выбор у нас будет еще хуже. У нас будет клоун, который довел страну до катастрофы еще большей, чем Порошенко, а в качестве позитивного примера будет Кличко, которого уже не первый год мостят в президенты на общенациональный уровень.
Понятно, что этот выбор даже не из серии «плохое и очень плохое», а из серии «мерзкое отвратительное и «еще более мерзкое и отвратительное». Но так работают технологии. У нас нет сейчас политических сил, которые представляют интересы большинства населения, и нет лидеров, которые представляют эти силы.
У нас это неоколониальная псевдодемократия, которая применяется для таких стран, как мы, глобальными силами, по сравнению с которыми Зеленский просто пушинка.
