«Польша — крупнейшее государство в Европе», — шутили поляки сразу после окончания Первой мировой войны, потому что у Польши не было международно признанных границ ни на Западе, ни на Востоке.
Да, среди знаменитых «14 пунктов Вильсона» от 8 января 1918 года был специальный 13-й пункт, посвящённый Польше, который гласил: «Должно быть создано независимое Польское государство, которое должно включать в себя все территории с неоспоримо польским населением, которому должен быть обеспечен свободный и надежный доступ к морю, а политическая и экономическая независимость которого, равно как и территориальная целостность, должны быть гарантированы международным договором».
Однако никаких конкретных территорий, а тем более их границ, он не указывал.
Задолго до конца войны польские политики вели переговоры с государствами Антанты о том, какие земли Германской, Российской и Австро-Венгерской империй войдут в состав возрождённой Польши. Созданный в августе 1917 года Польский национальный комитет был признан правительствами Франции (20 сентября), Великобритании (15 октября), Италии (30 октября), США (10 ноября 1917 года) официальным представителем возрождающегося польского государства. Комитет базировался в Париже, но имел свои представительства в Бельгии, Италии, Швеции, Бразилии, Великобритании и США.
Сразу же после признания властями Великобритании один из лидеров Польского национального комитета Роман Дмовский направил в Лондон письмо с требованием включить в состав Польши не только Восточную Галичину, но также Волынь и часть Белоруссии. 8 октября 1918 года Дмовский в меморандуме, адресованном президенту США Вудро Вильсону, предложил передать Польше почти всю Белоруссию, Галичину, Волынь и Подолье, включая города Проскуров и Каменец-Подольский.
Правовой статус Восточной Галичины должен был обсуждаться на Парижской мирной конференции в контексте рассмотрения польских дел, в частности, вопроса польских границ на Востоке.
Рассмотрение этих проблем началось 29 января 1919 года, но к тому времени в регионе уже почти три месяца шла кровопролитная война между польскими и украинскими частями. Она началась 1 ноября 1918 года с провозглашения во Львове Западно-Украинской Народной Республики и со вспыхнувшего в тот же день восстания поляков, которые составляли большинство населения этого города.
Аргументы, которыми польская делегация на конференции подкрепляла свои претензии на Восточную Галичину и которые оставались почти без изменений на протяжении всего времени переговоров, были следующими:
— земли Восточной Галичины исторически и извечно польские;
— украинцы на этих землях никогда не проявляли никакой враждебности к полякам, а определенная неприязнь украинцев к полякам возникла только в результате натравливания со стороны австрийцев и немцев;
— украинцы Восточной Галичины не в состоянии защитить себя от террора большевистских банд, которые массово творят зверства над украинским и польским населением этих регионов;
— украинский элемент этих земель не в состоянии создать независимое и самостоятельное национальное государство из-за отсутствия интеллектуального потенциала и национальной элиты, способной возглавить государство;
— только сильное польское государство может гарантировать украинцам Восточной Галичины свободное национальное развитие в форме широкой автономии.
Стоит отметить, что представители Антанты на мирной конференции практически во все время переговоров не имели единого мнения относительно будущего правого статуса Восточной Галичины.
Представитель США, госсекретарь Роберт Лансинг, поначалу был за создание там отдельного украинского государства, что вполне соответствовало 10-му пункту вышеупомянутого послания Вильсона: «Народы Австро-Венгрии, место которых в Лиге Наций мы хотим видеть огражденным и обеспеченным, должны получить широчайшую возможность автономного развития». Но со временем Лансинг поддался польскому влиянию и согласился, что украинцы Восточной Галичины ещё не способны к самостоятельной государственной жизни, поэтому он видел только перспективу широкой автономии для украинцев в составе Польши.
Франция исторически всегда хотела видеть Польшу «очень большой Польшей». При этом она исходила из своих интересов относительно нефтяной промышленности Восточной Галичины и создания в Польше сильного противовеса Германии и бастиона сопротивления большевизму.
Со своей стороны, Англия не особо одобряла сближение Франции и Польши, поэтому Ллойд Джордж также поначалу высказывался за создание на землях Восточной Галичины независимого украинского государства.
Весной 1919 года сложилась международная обстановка, которая содействовала планам польской делегации на мирной конференции в Париже.
В марте 1919 года была провозглашена советская власть в Венгрии. Красная Армия победоносно теснила к реке Збруч войска УНР Симона Петлюры. Польские средства массовой информации умышленно нагнетали напряжение в обществе, распространяя разные выдумки о массовых бандитских большевистских группах на территории Восточной Галичины, печатали фальшивки, например, о том, что в столице ЗУНР Станиславе «произошел большевистский переворот». Польские шовинистические круги начали громкую кампанию протестов против актов «жестокости», которые творятся украинцами Восточной Галичины относительно мирного польского населения.
Вся эта хитрая политическая игра склонила государства Антанты принять сторону Польши и закрыть глаза на то, что созданная во Франции «Голубая армия» генерала Юзефа Галлера воюет против армии ЗУНР вместо того, чтобы сражаться против большевиков.
Вопрос принадлежности Восточной Галичины на Парижской конференции предметно обсуждался комиссией по польским делам под председательством французского дипломата Жюля Камбона в период с 23 мая по 18 июня 1919 года.
В первый день работы комиссии в польском сейме была устроена пропагандистская дискуссия. Чтобы угодить президенту США, сейм принял резолюцию, в которой констатировалось, что «14 пунктов» Вильсона пользуются в Польше широкой поддержкой, и что польское государство стремится стать гарантом мира на принципах свободного самоопределения украинского народа.
17 июня 1919 года комиссия по польским делам подала на рассмотрение Высшего совета Антанты концепцию правового статуса Восточной Галичины в двух вариантах, которые предусматривали предоставление региону широкой территориальной автономии.
Согласно первому варианту, Львов должен был отойти к украинской автономии, согласно второму — Львов и регион нефтедобычи присоединялся к Польше как её интегральная часть. Кроме этого, как вариант правового статуса этих земель, рассматривалась и возможность признания независимости или автономии в составе России, автономии в составе Польши, присоединение к Польше и, наконец, плебисцит.
На последнем заседании, 18 июня, британский представитель лорд Бальфур настоял на принятии меморандума, где бы отмечалась необходимость будущего плебисцита в Восточной Галичине с назначением комиссара Лиги Наций для этой территории. Он заметил, что население Восточной Галичины «откровенно антипольское и не хочет быть поглощенным». Предложенный им режим должен был представлять «что-то среднее между мандатом во главе с Высшим Комиссаром Лиги Наций и режимом в Подарпатской Руси в составе Чехословакии».
Делегация США во главе с госсекретарём Лансингом поддержала указанный проект. Но американская позиция отличалась от британской тем, что вопрос о будущем плебисците ощутимо оттягивался во времени.
«Следует признать, что 60 процентов данного населения является неграмотным и, соответственно, не пригодным для того, чтобы получить право на самоопределение. Прежде всего, оно достигнет уровня автономии, ему необходимо время для просвещения. Кровным родством оно повязано с украинцами, но кажется благожелательным к полякам по причине относительно более высокой устойчивости правительства Польши в сравнении с правительством Украины», — заявил Лансинг.
Оккупация Восточной Галиции поляками, по мнению Лансинга, должна стать только временной акцией, «до того времени, пока Великие Державы смогут определить целесообразность плебисцита».
Против международного мандата в регионе первоначально были лишь французские представители Камбон и Пичон, заявившие, что «мандат над этой территорией должен быть отдан Польше», причем Львов должен быть специально обозначен как польская (а не подмандатная, восточно-галицийская) территория. Эту же позицию, в конце концов, поддержал и итальянский представитель Сонино.
25 июня 1919 года Высший совет Антанты принял решение «позволить войскам Речи Посполитой продолжать операции вплоть до реки Збруч с целью защиты прав населения Восточной Галичины и его имущества от опасности, которая угрожает ему от большевицких банд», а 27 июня Антанта разрешила использовать для этого «Голубую армию» Юзефа Галлера.
30 июня 1919 года украинская делегация на Парижской мирной конференции заявила, что вынуждена согласиться на оккупацию украинских земель Польшей, но надеется, что такая оккупация будет временной, до окончательного решения вопроса о правовом статусе Восточной Галичины Лигой Наций.
5 июля 1919 года польская делегация предложила Комиссии по польским делам проект устава о правовом статусе Восточной Галичины.
Согласно проекту этого устава, Восточная Галичина должна была получить свой сейм с законодательными полномочиями по вопросам культуры, образования, охраны здоровья, сельского хозяйства, торговли, промышленности и т.д. Однако исполнительная власть должна была принадлежать губернатору, назначаемому Главой Польского государства. В центральном правительстве должен был быть министр без портфеля от галицких земель, а при Совете Министров — чиновник-украинец с правом совещательного голоса. В состав каждого министерства должны были входить отдельные департаменты по делам Восточной Галичины. В связи с этим в автономии предлагалось ввести два официальных языка: польский и украинский.
Этот проект стал предметом обсуждения на заседании подкомиссии во главе с генералом Ронда. Интересно отметить, что при обсуждении границ будущей территориальной автономии Восточной Галичины польская делегация стремилась отодвинуть границу в глубину польских территорий, чтобы на территории автономии оказалось как можно больше поляков.
11 июля 1919 года, за пять дней до окончательного разгрома войск ЗУНР и эвакуации их остатков за Збруч, Высший совет Антанты обсудил условия манданта на оккупацию Восточной Галиции лишь как «временной меры международного характера».
В будущем планировалось заключение договора, по которому польское правительство должно «обеспечить, по мере возможности, автономию этой территории, как и политическую, религиозную и личную свободу жителей». Согласно указанному постановлению, государственно-политический статус Восточной Галичины должно будет спустя некоторое время установить само население на основе «свободного самоопределения», а срок проведения плебисцита должны определить «союзные и дружественные государства».
Именно в этом ключе державы Антанты информировали западно-украинскую сторону о принятом на Парижской конференции решении.
На Польшу государства Антанты также осуществляли определённое давление.
Так, 28 июня 1919 года это государство вынудили подписать так называемый «Малый Версальский трактат» — как условие присоединения к Версальскому договору. В английских источниках он прямо называется Polish Minority Treaty (Договор о правах меньшинств в Польше).
Его положения предусматривали закрепление положений об охране национальных меньшинств в Конституции Польши, допускали возможность обращения меньшинств в международные организации, а также подтверждали право инициативы в рассмотрении данного блока вопросов и со стороны членов Совета Лиги Наций.
Сейм Польши после бурных дебатов ратифицировал этот договор 31 июля 1919 года, а Глава Польского государства Юзеф Пилсудский подтвердил это решение 1 сентября того же года. Ключевые пункты этого договора были продублированы в Конституции Польши, принятой 17 марта 1921 года.
В августе 1919 года Высший Совет Антанты принципиально одобрил идею временной автономии Восточной Галичины, а комиссия Камбона подготовила проект Устава для Восточной Галиции — фактически, местную конституцию автономного края. Он предусматривал широкую языковую свободу, запрещал внешнюю колонизацию, учреждал сейм края с кабинетом, ему подотчетным — но, как и предлагали поляки, край должен был возглавить губернатор, назначаемый Главой Польского государства. Формирование аппарата управления должно было происходить в основном за счёт местного населения.
Спорными оставались два вопроса: кто будет представлять край в польском парламенте, и о службе украинского населения в польской армии. Эти вопросы были оставлены для окончательного решения Лигой Наций. При этом польскую сторону категорически не устраивал предложенный временный статус — 10 лет, после которых Антанта должна была определить время и способ учёта мнения местного населения края для принятия окончательного решения о его судьбе.
10 сентября 1919 года побежденная Австрия подписала Сен-Жерменский договор, где, кроме всего прочего, отрекалась от всех права в отношении территорий, которые ранее входили в состав Цислейтании (австрийской части Австро-Венгерской монархии). В Восточной Галичине сувереном де-юре стали государства Антанты, а Польша, которая де-факто насаждала там свою администрацию — временным оккупантом края. При этом решением Антанты 21 сентября 1919 года срок временной польской оккупации было продлен с 10 до 25 лет.
Стоит отметить, что британская делегация занимала в отношении Восточной Галичины особую позицию. Она хотела в будущем видеть возможность присоединения этого региона к возрожденной России или независимой Украине.
23 сентября 1919 года на Высшем Совете Антанты выступил глава польского правительства Игнаций Падеревский, который возмущался постановлением о временном характере статуса Восточной Галичины, ссылаясь на то, что ни Колчак, ни УНР не претендуют на земли Восточной Галичины. Возражал Падеревский и против положения, запрещавшего Польше аграрную реформу в Восточной Галичине или, другими словами, колонизацию и полонизацию. А запрет привлекать украинское население к службе в польском войске премьер Польши считал очень удобным для Германии.
После доработки Устав Восточной Галичины опять появился в Высшем Совете в ноябре 1919 года.
В ходе его обсуждения были выслушаны представители польского правительства Станислава Патека и Владислава Грабского. Поляки подчеркивали то, что управление Восточной Галичиной на основании мандата на 25 лет вызовет неудовольствие Сейма Польши и польского народа и, самое главное, вызовет «беспокойство в войсках, которые сражались за Львов и которые здесь, на восточных рубежах, защищают мир от большевизма».
Патек подчеркивал, что Западу невыгодно, чтобы на этой территории находилась деморализованная армия. Согласно его мнению, на основании мандата можно управлять территорией, которая не принадлежит государству, чего нельзя сказать о Восточной Галичине.
Однако, несмотря на возражения польской делегации, 21 ноября 1919 года Высший Совет Антанты предоставил Польше временный мандат на управление Восточной Галичиной — сроком на 25 лет.
Устав Восточной Галичины должны были принять на Парижской мирной конференции до её завершения, но поляки приложили все усилия, чтобы этого не случилось. 2 декабря 1919 года, когда ряд польских газет опубликовали инсайдерскую информацию о содержании этого Устава, председатель дипломатической миссии УНР в Варшаве Андрей Левицкий, рассчитывая на военную помощь Польши, выступил с заявлением, что УНР не претендует на Восточную Галичину и Западные уезды Волыни. Имея официальное согласие украинцев на установление границы в соответствии с польскими пожеланиями, поляки развернули кампанию против галицкого Устава в Париже.
Польские политики утверждали: Польша и Восточная Галичина были особенно уязвимы в конце 1919-го, ведь рядом войска Деникина беспорядочно отступали под ударами Красной Армии.
В конце концов, аргумент о необходимости укрепления Польши перед лицом большевистской угрозы принял председательствующий на Парижской мирной конференции французский премьер Жорж Клемансо. Он убедил британского коллегу Дэвида Ллойд Джорджа отложить вопрос Устава на потом. Соответствующее решение и было принято Высшим Советом Антанты 22 декабря 1919 года, и больше к вопросу Восточной Галичины Парижская мирная конференция не возвращалась.
10 января 1920 года вступил в силу пакт о Лиге Наций, формально дающий украинцам Восточной Галичины надежды на обретение национальной независимости.
28 ноября бывший заместитель министра иностранных дел ЗУНР Михаил Лозинский и член «Украинской национальной Рады» (парламента ЗУНР) обратился от имени этой Рады к Лиге Наций. В обращении содержался ряд ключевых пунктов:
— о предоставлении Восточной Галичине права на самоопределение, согласно воле украинского народа на создание независимого украинского государства, и об ускорении предоставления этого права; о том, чтобы до момента принятия статуса о правовом положении Восточной Галичины Лига Наций взяла под опеку украинское население и защитила его от польской власти;
— о формировании администрации края из местных жителей в пропорциональном отношении к количеству населения в крае;
— о признании Украинской Народной Рады ЗУНР как законного представителя украинцев Восточной Галичины в Лиге Наций.
Однако польское правительство понимало, что рассмотрение вопроса о правовом статусе Восточной Галичины в Лиге Наций менее выгодно Польше, поскольку в этом случае в рассмотрении будет принимать участие много государств, на которые она не имеет непосредственного влияния. Варшава настаивала на том, что Лига Наций не имеет права заниматься вопросом Восточной Галичины, потому что он отнесен к компетенции Совета Послов Лиги Наций, в котором Польша имела содействие большинства.
Этот орган, который также называют Советом Послов Антанты, был создан для обеспечения соблюдения мирных договоров и посредничества в различных территориальных спорах между европейскими государствами, и фактически являлся преемником Высшего Совета Антанты.
Кроме того, после подписания в феврале 1921-го союзнического договора между Польшей и Францией, последняя гарантировала Польше свою полную поддержку в решении судьбы Восточной Галичины. Хотя 23 февраля 1921 года под давлением британской делегации вопрос Восточной Галичины был рассмотрен Советом Лиги Наций, который подтвердил, что Польша является лишь временным оккупантом региона, окончательное решение вопроса, со ссылкой на Сен-Жерменский договор, было поручено Совету Послов, как того и хотели в Варшаве.
12 августа 1921 года Совет Послов официально сообщил, что не признает правительство ЗУНР в качестве полномочного представителя украинского населения Восточной Галичины. При этом Совет Послов в 1921-1922 годах не рассматривал вопрос о принадлежности Восточной Галичины, что использовала Польша в своих дальнейших планах по колонизации края.
Так, 1 сентября 1921 года польское правительство упразднило в Восточной Галичине действовавшее ещё со времён Австро-Венгрии наместничество, и создало три воеводства: Львовское, Тернопольское и Станиславское. Этим был сделан очередной шаг к интеграции Восточной Галичины в польское государство.
Позже на территории Восточной Галичины были проведены выборы в польский парламент.
Правда, для проведения таких выборов на подмандатной территории Польша должна была получить согласие Высшего Совета Антанты. С этой целью 7 сентября 1922 года Политический Комитет Совета Министров Антанты на своем заседании заслушал выступление польского делегата Шимона Ашкенази относительно правового статуса Восточной Галичины.
Кроме того, 26 сентября 1922 года Сейм Польши принял закон «Об основах общего воеводского самоуправления и в частности воеводств Львовского, Тарнопольского и Станиславского», который обязывал местные власти давать ответы представителям национальных меньшинств на их родном языке. Закон также предусматривал публикацию воеводских законов и местных документов, как на польском, так и на русинском (украинском) языках, и разрешал местным властям самостоятельно определять язык внутреннего делопроизводства.
После этого министр иностранных дел Польши Габриэль Нарутович попросил согласия у Совета послов разрешение на проведение выборов на территории Восточной Галичины — и немедленно получил его.
При этом избирательная кампания на территории края уже шла полным ходом, и в ней принимали участие и отдельные украинские партии — хотя «диктатор» ЗУНР Евгений Петрушевич требовал от украинцев бойкота выборов. Отмечу, что часть украинских политиков предлагали участвовать в выборах, чтобы избранные от их партий депутаты не поехали в Варшаву, а собрались во Львове и провозгласили себя «украинской конституантой». Кстати, такого варианта развития событий очень боялись в Варшаве, как и попадания в Сейм и Сенат украинцев с опытом работы в парламенте Австро-Венгрии.
В итоге выборы Сейма и Сената Польши в ноябре 1922 года прошли на территории Восточной Галичины без особых проблем, а избранные на них немногочисленные украинцы были в целом лояльны к польскому государству.
Результаты выборов в польский сейм государства Антанты оценили положительно, как проявление дружественного отношения украинского населения к польской власти. На основании этого 14 марта 1923 года Совет Послов окончательно решил судьбу восточных границ Польши. В ответ на предложение Бенито Муссолини было утверждено решение, которым за Польшей признавалось «суверенное право» на владение Восточной Галичиной, но одновременно признавалось, «что этнографические условия Галичины требуют предоставления ей автономии».
Таким образом, государства Антанты, которые 4 года «мариновали» восточно-галицкое дело, с невероятной легкостью растоптали главный принцип европейской демократии — право народов на самоопределение. Причём решение было принято, несмотря на существование международно-правовых документов, которые однозначно признавали необходимость установления на этих землях суверенитета.
Например, статья 92 Сен-Жерменского договора закрепила право жителей Восточной Галичины определять свою судьбу путем проведения плебисцита. Решение Совета Послов вызвало фрустрацию в среде украинских политиков Восточной Галичины — как в крае, так и в эмиграции. Именно после этого решения Евгений Петрушевич заявил о роспуске «правительства ЗУНР в изгнании».
Немецкая газета «Франкфуртер Цайтунг» в те дни назвала отношение государств Антанты к судьбе Восточной Галичины «безразличным». По её мнению, Польша предпочла Францию России, а Англия молча приняла к сведению желание Франции «сделать какую-то услугу французской союзнице».
Протесты целого ряда стран против решения Совета Послов относительно судьбы Восточной Галичины не смогли изменить ситуации. Хотя на конференции Лиги Наций в Вене 30 июня 1923 года делегат от США требовал отмены решения Совета Послов от 14 марта, но польская делегация пригрозила своим выходом из этой международной организации — на этом дело и закончилось.
Но и решения от 14 марта 1923-го польским властям оказалось мало.
Они добились того, что уже 5 сентября того же года Лига Наций фактически запретила украинцам Восточной Галичины подавать в этот международный орган жалобы, позволив подавать такие обращения лишь государствам — членам Лиги Наций. Спустя какое-то время польские власти права национальных меньшинств уже называли «анахронизмом», а 13 сентября 1934 года министр иностранных дел Польши Юзеф Бек на заседании Совета Лиги Наций официально заявил, что Польша больше не считает себя связанной договором о защите прав национальных меньшинств.
Таким образом, именно Польша наряду с нацистской Германией является одним из разрушителей Версальской системы международных отношений, что и привело к началу Второй мировой войны.
