Нужно создать узнаваемое подобие или, как в случае Владимира Зеленского, заставить публику смеяться над удачными и не слишком шутками. Вчерашняя пресс-конференция ярко высветила еще одно свойство натуры нынешнего украинского правителя: оказавшись человеком не менее лживым, чем его предшественники, в отличие от них врать по причине природной глупости и крайнего легкомыслия он не умеет совсем.
Тема встречи в нормандском формате, который якобы не состоялся из-за коронавируса, поднятая Зеленским, была представлена столь нелепо и жалко, что Зеленского можно было ловить на вранье через каждые несколько слов. Первая и самая явная ложь — причина, по которой саммит не состоялся. Болезнь здесь совсем ни при чем. В конце концов, министры иностранных дел уже общались в формате видеоконференции. Кто мог помешать провести беседу в таком же формате на уровне глав-государств, коль скоро в этом появилась бы необходимость?
О том, почему на самом деле Москва, Париж и Берлин не стали встречаться, совершенно открыто говорил в апреле глава внешнеполитического ведомства России Сергей Лавров. Выступая перед студентами МГИМО, он объяснил, что Киев уклоняется от выполнения договоренностей, достигнутых 9 декабря на встрече Нормандской четверки: «Ни о каком саммите речи быть не может, потому что всё, что согласовано было в Париже, блокируется в работе контактной группы и в деятельности парламента украинского, и правительства украинского по причине той позиции, которую занимают киевские власти».
Это позиция не только России. В конце апреля министр иностранных дел Германии Хайко Маас выступил с аналогичным заявлением. «Для новой встречи нужно реализовать то, что было согласовано», — буквально сказал он.
И здесь интересен один момент: сознательно ли фигурант вводит публику в заблуждение, или же его дела запущены настолько, что он сам плохо понимает, что на самом деле происходит в рамках «нормандского формата»? Первый вариант более вероятен. Заверения Зеленского о том, что он уже общался с лидерами Германии и Франции и те якобы согласны с тем, что после выхода из карантина встреча должна состояться, звучат как ложь номер два. В отличие от Зеленского фрау Меркель и господин Макрон являются реалистами, искушенными в политике. Им прекрасно известно, как на ситуацию смотрят в Москве, и никакого согласия на проведение саммита они бы давать не стали, не обусловив его проведение обязательными договоренностями Киева с Москвой. То есть с высокой долей вероятности украинский президент говорил со своими коллегами из Франции и Германии, но разговор шел не так, как он описывает, не о том, и вообще тема нормандской встречи в нынешних обстоятельствах не является актуальной ни в малейшей степени.
Глупейшим образом Зеленский коснулся и вопроса о миротворческом процессе, заявив, что он выступает за разрешение конфликта в рамках Минских соглашений. При этом добавил, что дает еще год на их реализацию после чего вынужден будет использовать план B или план С, чего ему делать совсем не хочется. Конкретизировать, что имеется в виду, украинский правитель не стал. Существуют ли на самом деле планы, обозначенные этими литерами, никому неизвестно. О плане B президент как-то заикался, а вот буква C на публике звучит впервые. Говорить о неких вариантах урегулирования конфликта, не раскрывая их содержания, — это все равно что представлять аудитории чертеж обычной синусоиды, утверждая, что это сложнейший график, над которым в течение длительного времени работала группа видных ученых: «Вот смотрите, господа, кривая поднимается наверх, достигает высшей точки, затем спускается. После чего процесс повторяется вновь, и дальше мы уже можем говорить о наличии выявленной закономерности».
Возможно, на столе Зеленского действительно лежат какие-нибудь бессмысленные бумаги, подготовленные его офисом, в которых присутствуют оба плана, но на самом деле у конфликта в Донбассе есть только три возможных продолжения. Два из них напрямую зависят от Киева. Первый — это выполнение Украиной Минских соглашений. Сейчас очевидно, что этим путем напуганный до смерти радикалами Зеленский идти не собирается. Второй — статус-кво: продолжение конфликта с обстрелами той или иной степени интенсивности. Это то, что мы наблюдаем сейчас. И третий — силовой вариант с широкомасштабным наступлением в расчете подавить сопротивление мятежных территорий. Думаю, что он напрочь исключен Киевом из списка, поскольку в случае возобновления полномасштабных боевых действий высока вероятность вмешательства России по образцу августа 2008 года, когда российские вооруженные силы принуждали к миру Грузию, которая напала на Южную Осетию.
Когда я утверждаю, что Зеленский фантастически неумен, я имею в виду удивительное убожество того описания ситуации с мирными переговорами, которое он не стесняясь представляет журналистам. Путаница, вранье — и осознанное, и временами неосознаваемое, — нелепые рассказы о планах, которых в принципе быть не может, хотя, возможно, что-то маловразумительное ему на бумаге и нарисовали, хлестаковщина с рассказами о беседах на важные темы с Парижем и Берлином. Когда хотя бы немного сведущий в делах человек начинает анализировать смысл сказанного, выясняется, что содержание отсутствует как таковое.
Эксперты и политологи предполагают, что, говоря о перспективах встречи нормандской четверки, Зеленский в очередной раз пытается подкупить разговорами о возможном мире ту часть своих избирателей, которые голосовали за него, поскольку он обещал за год завершить боевые действия на Донбассе. Эта часть электората, судя по социологическим отчетам, составляла 70%. Похоже, что это действительно так. Взбодрить затухающую популярность — вечная забота каждого актера. Но кто пишет господину президенту столь убогие скетчи по столь важным для украинского общества проблемам? Я думаю, что даже если бы ему подготовили нечто высокоумное и способное убедить публику в правдоподобности излагаемого, он все равно бы испортил дело. Ничто из того, за что он берется руками, никогда не превратится в золото.
