- Руслан, как вы считаете, коронавирус стал первопричиной нынешнего мирового экономического кризиса или только его спусковым крючком? Ряд экспертов уже много лет говорили о накопленных системных перекосах в мировой экономике.
— Карантин, конечно, усилил кризисные явления. Одновременно в обществе существуют сотни, тысячи трендов, но карантин усилил избирательно только некоторые из них.
Карантин выступает в роли этакого сита. Он создал специфические условия, в которых одни тренды и процессы усилились, а другие ослабли и сошли на нет.
Я думаю, что говорить сегодня о какой-то либеральной глобализации уже не приходится. Но если бы кризис был другого характера, мы имели бы не пандемию и карантин, а кризис политического характера.
Возможно, мы сегодня имели бы дело с трендом на либеральную глобализацию.
- Почему, по вашему мнению, кризис оказался таким глубоким?
— В корне глубины нынешнего кризиса лежат дисбалансы, которые заложены в нынешнем мире, прежде всего между богатыми и бедными, несправедливость распределения ресурсов.
В корне этого лежит разность политических архитектур, политических систем, которые одновременно существуют в этом мире — от демократии до тоталитарных режимов, от правых режимов до либертарианских и левых режимов.
Все эти режимы вынуждены сосуществовать в одном мире и сотрудничать в рамках мировой торговли.
В корне этого, конечно же, лежит борьба за ресурсы, причем понятие этих ресурсов поменялось. Сегодня это не только лес, нефть или газ, но и люди, и возможность продавать на рынках.
А эпидемический кризис усилил только узкий набор трендов, с которыми мы сегодня имеем дело.
Именно карантин как реакция на пандемию приводит к нынешнему набору частных экономических кризисов в виде растущего дефицита бюджетов стран, растущей безработицы и резко обостряющейся конкуренции на международных рынках.
- Есть мнение, что экономические кризисы разрешаются при помощи большой войны — по крайней мере, Вторая мировая война последовала за Великой депрессией, Первой мировой тоже предшествовал экономический кризис. Может ли нынешний кризис разрешиться таким же образом или пандемия — достаточная встряска для мирового сообщества?
— Нынешний кризис еще не подготовил общество к войне. Если говорить о Первой и Второй мировых войнах, то там кризисы длились десятилетиями, пока общество созрело к тому, что другого способа разрешения накопленных противоречий нет.
В теории война возможна, но после появления ядерного оружия вероятность именно глобальных войн, мировых войн резко уменьшилась.
Обострения противостояний гибридного характера, или обычные войны, но не на территории главных игроков, а на территории третьих стран вполне возможны.
Также вероятен сценарий пересмотра мировой экономической архитектуры, баланса между валютами, баланса между разными секторами экономики.
В частности, сужение финансового сектора, рост производственного сектора. Уменьшение взаимозависимости мировых экономик, усиление протекционизма и тренда на импортозамещение.
Большая война в мире пока будет идти прежде всего экономическими и социальными инструментами, не переходя в военную фазу, которая пока что маловероятна.
- Как может измениться мир в политическом плане в результате нынешнего кризиса? Как на нем скажутся финансовые потери, которые несет мировая экономика?
— Вторая мировая война в свое время уничтожила Лигу наций. Я думаю, что кризис сейчас будут переживать все международные институты, сформированные после Второй мировой войны как элементы сохранения силового баланса, коммуникаций и относительной стабильности в мире.
Я думаю, что во многих странах к власти придут правые и консервативные политики, ориентированные прежде всего на внутренние силы, без своих моделей глобализации.
Я думаю, что с учетом того, что нас ожидает всплеск бедности, общества станут еще более разделенными, во многих странах менее стабильными.
Из-за экономического кризиса, вызванного коронавирусом, нас может ожидать новая волна «цветных» или не «цветных» изменений политических систем, новая смена властей в тех или иных странах.
- Почему на фоне этого кризиса США делают Китай виновником всех бед? Почему ЕС склоняется в ту же сторону?
— Я думаю, что тут два аспекта. Первый — это элемент избирательной кампании внутри США. Прежде всего такие обвинения в сторону Китая со стороны Соединенных Штатов снимают вину с американских властей за то, что они длительное время неадекватно реагировали на угрозу коронавируса.
Второй аспект — многие страны, которые сегодня переживают экономический кризис, надеются если не получить компенсацию со стороны Китая, это маловероятно, то хотя бы создать еще один инструмент давления на Китай, который можно будет использовать и для других экономических торгов с КНР.
Обвинения Китая формулируют такой политический инструмент возможного пересмотра баланса торговли с Китаем в будущем.
Это два ключевых мотива, которые сегодня подталкивают не только США, но и другие страны мира бросать в адрес Китая подобные обвинения.
- Как вы оцениваете работу международных организаций — ООН, ВОЗ, ЕС — в преодолении кризиса и пандемии?
— Они оказались неспособны не то что консолидировать мировые усилия по противодействию пандемии — особенно это касается ООН, — но они даже неспособны оказались защитить своих членов, обеспечить внутреннюю солидарность, как мы видели на примере Европейского союза.
Кризис показал слабость этих организаций, их в значительной мере виртуальность, существующий внутри них огромный скрытый национальный эгоизм, который в случае каких-то непредвиденных трудностей тут же проявляется и разрушает работу этих организаций.
- Вы уже упомянули, что пандемия ударила по либеральной системе устройства мира — мир без границ, транснациональный капитализм, либеральные ценности, позволяющие людям почти беспрепятственно перемещаться по миру для жизни и работы.
Сейчас государства ограничивают свободы граждан, миллионы потеряли работу и средства к существованию. Как вы считаете, либеральная модель выстоит или на смену ей придет что-то новое?
— На смену ей уже приходит более консервативная модель, но это еще не конец либеральной модели и либерального подхода.
Но пока что в условиях кризиса либеральная модель, которая основывается в значительной мере на теневом управлении скрытых за кулисами групп и саморегулировании, оказалась неспособна быстро принимать эффективные решения.
Поэтому она сейчас уходит на второй план. Возможно, она хороша в условиях стабильности, но во время кризиса, когда нужно максимально концентрировать ресурсы, либеральная модель проигрывала разного рода консервативным моделям, не говоря уже об авторитарных.
- И все-таки что конкретно может прийти на смену либеральной модели?
— Мы перейдем от попыток политической глобализации к каким-то новым моделям международной торговли, которые будут предусматривать сохранение глобализации рынков и торговых цепочек, но без политической глобализации.
С меньшим вмешательством во внутренние дела под соусом демократии и либерализма. С вмешательством во внутренние дела других стран только по под соусом экономического интереса.
Без этих покровов мы увидели те же национальные и животные инстинкты даже самых развитых стран Запада, начиная от США и заканчивая Германией, Бельгией и другими.
Мир станет жестче, прагматичнее, мировое сотрудничество будет строиться на принципах даже не мультилокальности, а прямых отношениях между странами, минуя международные организации.
Эти отношения будут основываться прежде всего на экономической выгоде, на получении прибыли, на сохранении каких-то экономических позиций.
