Инструкция от правительства
Представляя план по выходу из карантина депутатам Национального собрания 28 апреля, премьер-министр Франции Эдуар Филипп сказал, что нужно «привыкнуть жить с вирусом», соблюдая меры предосторожности, пока не разработают вакцину от COVID-19, а на это, по его словам, у учёных всего мира может уйти от 12 до 24 месяцев. Снимать ограничения власти решили потому, что негативные последствия от них уже очень больно ударили по национальной экономике — по итогам I квартала ВВП упал на 5,8%, это самый сильный спад с 1949 года. Для сравнения, в I квартале 2009 года, когда мир оправлялся от финансового кризиса, этот показатель составил 1,6% ВВП, объём инвестиций в стране сократился на 11,8%, экспорт — на 6,5%, импорт — на 5,9%. По подсчётам экспертов Национального института статистики и экономических исследований, в годовом измерении каждый месяц карантина будет стоить Франции 3%.
«Нужно, чтобы как можно больше французов вернулось на работу», — заявил министр экономики Франции Брюно Ле Мэр.
Научный совет при президенте страны, курирующий вопросы коронавируса, объясняет, что отменять карантин нужно не только для восстановления экономики, но и поддержания психологического здоровья населения, поскольку за этот период участились психические расстройства, нарушения сна, насилие в разных формах проявления, потребление лекарств и спиртных напитков. При этом представители совета сами признают, что после снятия ограничений увеличится показатель, отмечающий, сколько раз один больной передаст вирус — с 0,3 во время карантина до 1,5 (хотя до введения карантина было 3,3). В докладе совета сказано, что выход из карантина займёт как минимум два месяца, дальше развитие ситуации предугадывать невозможно. Власти рассчитывают только на то, что масштабы распространения инфекции удастся сдержать.
План по выходу из карантина предусматривает несколько пунктов:
1. увеличение количества проводимых тестов на COVID-19: в середине апреля этот показатель был ниже, чем в соседней Германии, аж в 17 раз, к 11 мая Эдуар Филипп обещал брать до 700 тысяч проб в неделю;
2. формирование «мобильных бригад», задача которых будет состоять не только в выявлении заразившихся, но и круга контактировавших с ними, чтобы всех их затем изолировать на две недели (эту модель Париж позаимствовал у Южной Кореи);
3. запуск мобильного приложения StopCovid для отслеживания больных коронавирусом;
4. программа по отмене ограничений будет разрабатываться для каждого региона в зависимости от эпидемиологической обстановки: там, где ситуация сложная («красная зона»), жёсткие меры сохранятся, там, где количество заболевших не столь велико («зелёная зона»), населению разрешат выходить на улицу без документа с обоснованием причины, передвигаться в диапазоне 100 км, собираться группами до 10 человек, посещать магазины, библиотеки, парки.
«Жить с вирусом, принимать меры постепенно и адаптировать их к условиям на местах — вот три принципа нашей национальной стратегии», — заявил глава правительства Эдуар Филипп.
Слабые места Франции, которые выявил коронавирус
К пандемии ранее не известного заболевания, конечно, не был готов никто, даже западные страны, имевшие пару месяцев на подготовку после вспышки коронавируса в Китае.
Эта ситуация из разряда чрезвычайных наглядно указала на системные ошибки государств в разных сферах. Франция не стала исключением. Такие слабые места специалист по политической философии Жан-Лу Боннами перечислил в своей статье для газеты Le Figaro в середине марта, когда эпидемия ещё не приняла таких масштабов, как сегодня.
Он сравнил подходы к борьбе с коронавирусом во Франции и странах, географически близких к Китаю, которые в числе первых ощутили на себе эпидемию, и пришёл к выводу, что Южная Корея, Япония, Гонконг, Тайвань и Сингапур продемонстрировали впечатляющие успехи в борьбе с заболеванием, не жертвуя ни своей экономикой, ни основными свободами.
«Почему Франция не действует, как Корея? Мы должны признать правду: Корея, которая в 1950 году была страной третьего мира, даже беднее многих африканских стран, сегодня является развитой страной. А Франция — больше нет. За иллюзиями ВВП мы потеряли настоящее богатство. <…> Французы заперты в своих домах, потому что наша система здравоохранения ослаблена, её пропускная способность недостаточна для того, чтобы справиться с потоком новых пациентов», — пишет Боннами.
По его словам, эффективность стратегии Сеула обусловлена в первую очередь массовым тестированием населения, пробы берут даже при отсутствии симптомов, а во Франции крайне сложно добиться анализа даже при наличии симптомов, потому что не хватает тест-систем. Кроме того, во Франции дало о себе знать недостаточное количество больничных коек на тысячу жителей: по сравнению с 1996 годом этот показатель сократился с 9 до 6, в Южной Корее, наоборот, он постоянно увеличивался — в 7 раз за 30 лет — и сегодня составляет 14. Не хватает во Франции и аппаратов искусственной вентиляции лёгких, поэтому часть больных транспортируют в Германию, где и техники в 5 раз больше (25 000 против 5000), и пациентов в реанимациях меньше.
Впросак власти попали и со средствами защиты. Во время эпидемии "свиного" гриппа H1N1 2009 года в стране создали стратегический запас в виде 1,6 млрд масок (хирургических и респираторов), сейчас же выяснилось, что никто после 2011-го не занимался обновлением запасов, а срок годности тех, которые остались, истёк. Чиновники не хотели тратить деньги на закупку новых партий, рассчитывая, что при необходимости продукцию можно заказать в Китае в любой момент. Однако с началом вспышки COVID-19 Пекину самому пришлось увеличить объёмы производства масок и ограничить их экспорт, а на всю Францию насчитывается всего четыре завода, которые специализируются на пошиве хирургических масок.
Не лучшим образом выглядит и фармацевтическая отрасль, причём совсем недавно, в 2018-2019 годах, страна уже испытывала на себе дефицит лекарств. Эта проблема касается не только Франции, но и всей Европы, потому что 80% активных ингредиентов изготавливаются в азиатском регионе, который, естественно, в первую очередь удовлетворяет собственные потребности в медикаментах и только потом поставляют их за рубеж, к тому же они могут использовать экспорт этой жизненно важной продукции как рычаг давления на власти западных стран.
«Ещё одна проблема французского общества — его социально-географический раскол, ставший очевидным во время кризиса «жёлтых жилетов». Как заметил географ Кристоф Гийюи, страна разделена между большими городами, интегрированными в глобализацию, и периферийными территориями. При этом мегаполисы зависят от людей с периферии — медсестёр, полицейских, учителей, — изгнанных из больших городов в связи с высокими ценами на недвижимость, но продолжающих в них работать. Из-за сокращения числа поездов из пригородов в Париж в связи с эпидемией многие медицинские работники оказываются не в состоянии вовремя добраться до работы», — отмечает Боннами.
При этом Париж (как и столицы многих других стран) — самый пострадавший из французских городов.
«Войны и эпидемии были частью человеческой жизни на протяжении тысячелетий. Европа думала, что избежала этого. Поэтому она полагала, что может накапливать стратегические недостатки, не заплатив за них в один прекрасный день. Одержимая рынком, гарантиями и правом, она поверила в сказку под названием «конец истории». С появлением коронавируса она (вновь) откроет для себя другие слова: границы, стратегия, суверенитет. Будем надеяться, что мы сможем извлечь уроки из нынешнего кризиса как можно быстрее», — завершает статью Боннами.
Действия властей не вызывают доверия со стороны населения. Согласно опросам, 60% не верят в успешность представленного плана по выходу из карантина, да и рейтинг президента Эммануэля Макрона за месяц упал на 8% до 43%, хотя в марте, то есть в начале эпидемии, наоборот, рекордно рос (на 13%). Однако сами власти стоят перед непростым выбором: сохранять ограничения для сдерживания эпидемии и нести финансовые потери, которые осложняют выполнение социальных обязательств государства перед гражданами, либо постепенно отменять введённые ранее меры, при этом обязав всех носить маски и соблюдать социальную дистанцию, и шаг за шагом восстанавливать экономику. Было ли решение Елисейского дворца оправданным, покажет только время, потому что спрогнозировать что-либо сейчас невозможно.
