Cформированная для расследования cовместная следственная группа, в которую вошли представители Австралии, Бельгии, Малайзии, Нидерландов и Украины — стран, чьи граждане были на борту, объявила 19 июня прошлого года имена подозреваемых по этому делу: это россияне Игорь Гиркин (известный под фамилией Стрелков), Сергей Дубинский, Олег Пулатов и украинец Леонид Харченко. Им предъявлены обвинения по двум статьям: причастность к авиакатастрофе, приведшей к гибели людей, и убийство 298 человек — по которым грозит наказание вплоть до пожизненного заключения. Судебный процесс будет проходить в заочном режиме, потому что законодательства РФ и Украины не предусматривают экстрадиции своих граждан. В связи с этим нидерландский прокурор Фред Вестербеке сообщил, что следствие обратилось к Москве и Киеву с просьбой допросить подозреваемых.
Предварительные результаты расследования
По версии Совместной следственной группы, ракета, поразившая Boeing, выпущена зенитно-ракетным комплексом «Бук», который доставили из России, а после трагедии вернули обратно в РФ, а сама атака на самолёт совершена с поля фермы вблизи населённого пункта Первомайское, находящегося под контролем ополченцев. Более того, глава национального уголовного подразделения полиции Нидерландов Вилберт Паулиссен даже называл конкретное воинское подразделение, которому якобы принадлежала ракета, — 53-я зенитная ракетная бригада Вооружённых cил РФ, базирующаяся под Курском. Он также утверждал, что запуск осуществлялся с территории России.
В мае 2018 года Министерство обороны РФ сообщило, что сбившая самолёт ракета, чей бортовой номер установлен, в 1986 году была отправлена в воинскую часть Украинской ССР и после этого в Россию не возвращалась. А ракетный полк, на вооружении которого стоял «Бук», неоднократно привлекался к операции украинских силовиков в Донецкой и Луганской областях.
Расследование крушения рейса MH17 предлагалось вести в формате международного трибунала, на чём, в частности, настаивает Украина. Однако 29 июля 2016 года Россия как постоянный член Совета безопасности ООН наложила вето на соответствующую резолюцию. Виталий Чуркин, который тогда был постоянным представителем РФ при ООН, пояснил, что эта авиакатастрофа не может квалифицироваться как угроза международному миру и безопасности, а также напомнил, что уничтожение в 2001 году украинскими ВВС российского самолёта Ту-154 не привело к созданию трибунала.
Президент РФ Владимир Путин неоднократно подчёркивал, что Россия не может доверять выводам объединённой следственной группы по катастрофе Boeing MH17, поскольку её специалистов не допускают к полноценному участию в расследовании, в то время как в состав группы входит Украина, которая нарушила международные правила и не закрыла воздушное пространство над территорией, где проходили боевые действия.
Тем не менее, Москва выражает готовность содействовать следствию и поделиться всеми имеющимися у неё сведениями. В сентябре 2016 года Министерство обороны РФ предоставило первичные данные с локатора, работавшего в день трагедии в Ростовской области. Вопреки утверждениям иностранных экспертов, техника не зафиксировала никаких объектов, выпущенных со стороны подконтрольной ополченцам территории. Если бы «Боинг» сбила ракета, выпущенная из любого района, находящегося восточнее точки катастрофы, то она была бы обнаружена первичным радиолокатором. Кроме того, специалисты концерна «Алмаз-Антей», который и производит ЗРК «Бук», проводили несколько экспериментов со списанным Boeing, имеющим аналогичные технические и физические характеристики. В результате они пришли к выводу, что MH17 сбит ракетой 9M38, а огонь по лайнеру открыли из населённого пункта Зарощенское, подконтрольного 17 июля 2014 года украинским военным.
Во всём виновата Россия. Но это не точно
Сомнения в правдивости выводов объединённой следственной группы есть не только у России, но и в Нидерландах и Малайзии.
В интервью РИА Новости в сентябре 2019 года премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад сказал, что сомневается в наличии достаточных оснований для обвинений в адрес России. Ответственность на Москву за атаку на самолёт, по его мнению, перекладывают, во-первых, из-за плохих отношений с Западом, а во-вторых, чтобы найти того, с кого родственники погибших могут потребовать страховые выплаты.
Он напомнил, что Малайзии разрешили принимать участие в работе Совместной следственной группы уже после того, как были представлены доклады, поэтому его страна не знает, действительно ли доказательства, к которым она получила доступ, основаны на фактах.
«Нам нужен действительно нейтральный орган, который мог бы провести расследование. Должны быть эксперты из разных стран, которые имеют опыт в расследовании похожих крушений. И они должны выяснить, что произошло. Но когда расследование ведут стороны, которые пострадали от этой трагедии, естественно, они будут немного предвзятыми. Оно во многом основано на позиции людей, которые пострадали от катастрофы, поэтому их взгляды не могут быть справедливыми и нейтральными», — подчеркнул Мохамад.
Что касается Нидерландов, по законам которых ведётся расследование, то в июне 2018 года лидер партии «Форум за демократию» Тьерри Боде обратил внимание на тот факт, что у властей Украины были все основания для закрытия воздушного пространства над территорией Донбасса в июле 2014 года, поскольку за три месяца до трагедии с MH17 было сбито как минимум 16 самолётов.
Если тогда соответствующую поправку, внесённую Боде, депутаты отклонили, то спустя год, 1 октября 2019-го, правящие и оппозиционные силы парламента Нидерландов единогласно проголосовали за принятие документа, призывающего правительство королевства провести расследование и выяснить, почему же Киев не закрыл воздушное пространство.
Вопросов здесь больше, чем ответов. В отличие от России, Украина не предоставила никакой информации со своих локаторов о крушении самолёта. В момент трагедии рейс контролировался украинскими радиолокационными средствами и системой ПВО, а также находился под управлением украинских диспетчеров. Украинская сторона путалась в своих заявлениях: сначала они утверждали, что снимки с экранов радаров незамедлительно были отправлены в Совет безопасности Нидерландов, затем — что Нидерланды вообще их не запрашивали, а ещё позже — что днепропетровский локатор в момент катастрофы был неисправен. Однако Министерство обороны РФ фиксировало 17 июля 2014 года активность украинских наземных служб слежения.
Всё тайное становится явным
Меньше чем за месяц до суда в Гааге, 17 февраля, платформа для независимых журналистов Bonanza Media опубликовала документы Службы военной разведки и безопасности Нидерландов. В первом из них говорится, что у разведки королевства нет доказательств того, что в районе крушения MH17 находился комплекс «Бук-М1». Второй документ — это стенограмма беседы немецкого журналиста Билли Сикса с представителями австралийской полиции, в которой рассказано о свидетелях, видевших в небе украинские истребители в день катастрофы. Ещё одна стенограмма представлена в третьем документе — в беседе с представителями нидерландской полиции свидетель, чьё имя не называется, сообщил, что за несколько минут до крушения «Боинга» в районе Грабово находились два украинских истребителя, затем прогремел взрыв, в небе появился белый горизонтальный столб дыма, и он увидел падающий самолёт. Четвёртый документ свидетельствует о том, что спустя почти год после крушения самолёта, как выяснилось, австралийские эксперты работали с обрезанными неоригинальными изображениями, которые были отредактированы.
Позже федеральная полиция Австралии подтвердила подлинность второго и четвёртого документов, прокуратура Нидерландов не комментирует информацию, в которой упоминается об отсутствии «Буков» и анонимном свидетеле.
25 февраля журналисты нидерландской телепередачи Nieuwsuur, ссылаясь на имеющиеся в их расположении документы, сообщили, что личности 13 свидетелей по делу будут засекречены. По решению судебного следователя, они могут подвергаться опасности, поэтому имеют право на защиту. Все они уже давали показания либо в 2016, либо в 2018, либо в 2019 году. При этом одному из свидетелей отказали в сохранении его личности в тайне, потому что он может чувствовать себя в безопасности, а гарантировать его анонимность невозможно.
