В китайском мегаполисе Ухань вспыхнула эпидемия коронавируса 2019-nCoV. Уже вскоре он был обнаружен у больных в Пекине и Шанхае, а затем случаи заболевания отметили в Таиланде, Японии, Южной Корее и США, то есть в тех странах, которые поддерживают наиболее активные контакты с Китайской Народной Республикой. Коронавирус передается от человека к человеку воздушным путем, и уже в первую неделю эпидемии его обнаружили у 600 человек, причем в 18 случаях болезнь привела к быстрой смерти заразившихся пациентов.
Китайские власти сразу же взялись за борьбу с вирусной угрозой, предпринимая для этого серьёзные меры. Они закрыли на карантин Ухань с населением 11 миллионов человек, перекрыли все автомобильные дороги и отменили рейсы междугороднего транспорта. Затем на карантине оказался город Хуанган, где проживают около 7 миллионов человек. В городе Эчжоу закрыты вокзалы, а в Сяньтао и Чиби ограничили работу общественного транспорта. Правительство санкционировало срочное строительство огромной больницы для специализированного лечения новой болезни, обещая открыть ее уже в феврале. И не побоялось ограничить праздничные мероприятия по поводу самого популярного китайского праздника — Нового года по традиционному лунному календарю, который будет отмечаться 25 января.
Эти события вызвали информационную панику, которая волнами расходится по планете, распространяясь посредством медиа и социальных сетей. «Закрытие на карантин города с 11-миллионным населением — это что-то из ряда вон выходящее», — заявил представитель Всемирной организации здравоохранения Гауден Галеа, обещая обсудить возможное введение международного чрезвычайного положения в связи со вспышкой нового вируса. Панические слухи о заболевших китайским коронавирусом распространяются и в постсоветских странах. А сетевые эксперты намекают, что власти скрывают правду о смертельном заболевании, которое уже вовсю убивает украинцев и россиян.
Что стоит за этой сетевой паникой и чего стоят заявления о глобальной угрозе нового китайского вируса? Комментируя ситуацию, не стоит неосмотрительно отрицать опасность этой болезни. Безусловно, эпидемия коронавируса 2019-nCoV вызывает у специалистов обоснованную тревогу. Да, такое заболевание достаточно типично для региона Восточной и Юго-Восточной Азии, где в последние годы фиксировалось распространение птичьего гриппа (H5N1) и свиного гриппа (H1N1). А в 2016 году в Китае обнаружили коронавирус SARS-CoV, очень близкий по своему генотипу к виновнику нынешней эпидемии. Причем природным резервуаром заболеваний в каждом случае служили различные виды животных — птицы, летучие мыши, млекопитающие и разные виды змей. По большому счету, в появлении нового патогена нет ничего удивительного. Но каждый раз, когда он начинает распространяться среди человеческой популяции, которая еще не выработала к нему иммунный ответ, это повышает риски возникновения катастрофической эпидемии. И такие сценарии не раз обыгрывались в последние годы в популярной культуре, послужив сюжетом для книг и фильмов.
Пандемия так называемого Испанского гриппа, которая охватила планету в 1918-1919 годах, когда этой болезнью заразилось около 550 миллионов человек, или почти 30% тогдашнего населения всей планеты. Эта кошмарная эпидемия унесла жизни 50-100 миллионов человек, что делает ее одной из самых масштабных катастроф в истории человечества. Правда, печально знаменитая «испанка» явилась одним из последствий Первой мировой войны, которая принесла с собой развал инфраструктуры, скученность населения, массовые перемещения военнопленных и беженцев, плохое питание и чудовищную антисанитарию. Повторения таких катастроф не было в течение минувших ста лет, а пандемии близкого по своему типу Гонконгского гриппа, которые фиксировались в 1968, 1969 и 1970 годах, больше не приводили к повторению массового мора. Но это не означает, что подобное не может случиться снова.
Беспрецедентные меры безопасности, к которым оперативно прибегли китайские власти, имеют свои причины. Китайское правительство учитывает возможность ускоренного распространения коронавируса, который может вырваться не только за границы региона Ухань, но и за пределы страны. Это связано со стремительным развитием транспортной инфраструктуры Китая, которое привело к увеличению интенсивности внутренних перемещений жителей КНР. В частности, речь идет о внутреннем и внешнем туризме, особенно активном в период новогоднего праздника, в сочетании с притоком иностранных работников и гостей. Все эти факторы, которые являются свидетельством социально-экономического роста Поднебесной, заставили Пекин отреагировать на угрозу, чтобы предотвратить расширение эпидемии, — используя для этого централизованные ресурсы огромного государства.
Многие указывают на то, что распространение «вирусной» паники полностью отвечает интересам фармацевтических монополий. Действительно, каждая подобная вспышка приводит к стремительному увеличению прибылей крупных отраслевых корпораций. «В компании уверены, что в следующем квартале их доход будет еще больше из-за общемировой истерии вокруг свиного гриппа. По словам генерального директора компании, она планирует заработать около 1 млрд фунтов только на продажах вакцины от гриппа A/H1N1», — рассказывали об одной такой корпорации во время предыдущей волны массового гриппозного психоза. Угроза смертельной болезни заставляет людей сметать товары с аптечных полок, поднимая акции медицинского бизнеса. Однако, вопреки мнению конспирологов, это все равно не дает повод считать новый вирус досужим мифом, который якобы придумали хитрые фармацевты.
Политики также пытаются использовать панику, тем более что сам факт массового распространения панических настроений является симптомом болезни пораженного страхами государства. Так, исследуя причины формирования паники, социальный психолог Назаретян особо выделял «общую напряженность в обществе, вызванную произошедшими или ожидаемыми природными, экономическими, политическими бедствиями», а также «отсутствие ясной и высокозначимой общей цели, эффективных, пользующихся общим доверием лидеров».
Хроническое недоверие к власти на всех ее уровнях является питательной средой для возникновения и широкого распространения апокалиптических слухов, в то время как власть сама активно играет на панических настроениях. Это можно видеть на примере сравнительно недавней украинской истории. Осенью 2009 года, накануне президентских выборов в Украине, страну охватила массовая истерия, связанная с необычно ранней эпидемией гриппа. Сотни тысяч людей отказывались выходить из дома или носили повсюду маски, а СМИ подогревали эту панику слухами о массовых смертях на Западной Украине, рассказывая о переполненных больницах и моргах. Украинская оппозиция подозревала в этом тайные козни президента Виктора Ющенко и премьер-министра Юлии Тимошенко, которые якобы рассматривали возможность ввести в стране чрезвычайное положение, чтобы помешать победе лидировавшего в рейтингах Януковича. Хотя эта информация также оказалась на поверку одним из слухов.
Не стоит сомневаться, что новые украинские власти способны использовать уханьскую эпидемию в своих политических целях. Эту возможность будут использовать все представители правящего класса, в глобальном масштабе — поскольку она открывает пространство для ограничений и манипуляций. Но важно понимать: новая эпидемия все равно остается глобальной угрозой, которая может иметь серьезные осложнения для планеты — как в эпидемиологическом, так и в социально-экономическом плане. Пекин уже потратил из-за нее огромные ресурсы и останавливает работу множества предприятий, а теперь кризис постепенно переходит в измерение мировой политики, усугубляя противоречия между Китаем и США.
Конечно, человеческие потери эпидемии наверняка будут несопоставимы с потерями от «испанки». Однако распространение болезни, в сочетании с массовой паникой нанесет тяжелый удар по мировой экономике. А это отразится катаклизмами в общественной жизни, и откроет дорогу для дальнейшего развития кризиса, с тревожными социальными и политическими последствиями для всех нас.
