Последнее, кстати, момент весьма симптоматичный для правления Зеленского. Хотя речи новому президенту, кажется, пишут те же люди, что и Порошенко (хотя нет — Никита Потураев хуже знает украинский язык, чемличный спичрайтер Порошенко Олег Медведев), все же общая истеричность общественной атмосферы существенно уменьшилась.
Подготовка к «нормандскому формату»
В понедельник, 18 ноября, российская сторона, наконец, дала согласие на проведение встречи 9 декабря, хотя до последнего момента подавала сигналы, что её не устраивает позиция Украины.
Формальные требования для проведения встречи были выполнены: «формула Штайнмайера» была согласована, развод сил в трёх пунктах осуществлён.
Российская сторона до последнего момента намекала на необходимость продления закона об особом порядке местного самоуправления в ОРДЛО (его действие истекает 31 декабря), и были основания полагать, что встреча состоится только после этого акта украинской власти. Однако украинская сторона на механическое продление никак не соглашалась, а заявляла, что будет принимать новый закон, согласованный с ветеранами, активистами и волонтёрами, что ставило под вопрос проведение встречи в этом году.
Судя по всему, на необходимости проведения встречи настаивали Франция и Германия, причём ведущая роль на этот раз принадлежала французскому президенту Макрону (что естественно — Франция является принимающей стороной встречи).
По словам Зеленского, целями встречи будет согласование сроков развода войск, обмена пленными в формате «всех на всех» и график возвращения территорий. О темах Крыма и газа он не упоминал, что, безусловно, является позитивным сигналом (попытка включить Крым в повестку дня автоматически означает срыв встречи).
Тем не менее, в целом настрой на встречу не слишком оптимистичный.
Зеленский совершенно определённо не хочет выполнять требования Минских соглашений и, более того, не может их выполнить — по убеждения многих экспертов, он панически боится и не имеет сил поставить на место радикальных националистов. Учёт же их мнения даже «заморозку» конфликта делает проблематичной.
Между тем, как сообщает телеграмм-канал «Кротик» (якобы близкий к СБУ), на днях в нейтральной полосе в районе Катериновки был обнаружен склад оружия и были задержаны пришедшие за ним люди. «Оказалось, что это не "сепары", а бравые бойцы ОЗСП "Азов" и арсенал действительно их. (…) Факты говорят о том, что готовилась провокация, и притом стрелять эти "патриоты" собирались по своим же, имитируя атаку боевиков. И что еще хуже, приказ им действительно поступил сверху».
«Унитазный скандал»
В понедельник, 18 ноября, Россия вернула Украине буксир и два бронекатера, захваченных в ходе прошлогоднего «Керченского инцидента». Оставлены в России были только личное оружие и радиостанция, которые фигурируют в качестве вещественных доказательств в уголовном деле.
Акция была представлена как жест доброй воли накануне встречи в «нормандском формате», однако де-факто это было выполнение решения Морского трибунала ООН, принятого ещё в мае.
Отношение к самому этому шагу неоднозначное. С одной стороны — действительно жест доброй воли, с другой — в Киеве все «жесты доброй воли» склонны рассматривать как проявление слабости.
Так случилось и в этот раз. После получения кораблей украинские журналисты (а за ними и президент) сообщили, что с них было снято всё сколько-нибудь ценное оборудование (вплоть до унитазов), а сами они нашпигованы разведывательной аппаратурой. Лживость этих заявлений была сразу же разоблачена. Во-первых, передача кораблей была оформлена документально, и украинская сторона протестов относительно их состояния не выдвигала. Во-вторых, ФСБ провела предварительную видеосъемку интерьеров, и запись была немедленно опубликована.
Есть три версии произошедшего.
Во-первых, украинская сторона пыталась испортить эффект от шага российских властей (совершенно бессмысленный — достаточно было упомянуть о решении Морского трибунала).
Во-вторых, украинская сторона предприняла контрдействия, зная о состоянии российских кораблей, арестованных в украинских портах.
В-третьих, по дороге в Одессу команды, принявшие корабли, решили немного прибарахлиться.
Газовые переговоры
Переговоры между «Газпромом» и «Нефтегазом» зашли в тупик еще на прошлой неделе.
«Газпром» предлагает «Нафтогазу» продлить действие старого контракта или заключить новый на год при условии выполнения трёх условий.
Во-первых, обе стороны должны отказаться от взаимных претензий в международном арбитраже.
Во-вторых, необходимо отменить решение Антимонопольного комитета Украины, оштрафовавшего «Газпром» за «нарушение экономической конкуренции».
В-третьих, необходимо отозвать ходатайства «Нафтогаза» об инициировании Еврокомиссией расследования против «Газпрома».
Кроме того, «Газпром» предлагает заключить прямое соглашение о поставках газа на Украину с 25%-ной скидкой. При этом цена на газ снизится с $196 до $147 за тыс. кубометров.
«Нафтогаз» на это всё не согласен.
Относительно исков председатель правления «Нафтогаза» Андрей Коболев констатирует, что «российская сторона предлагает «Нафтогазу» «обнулить» почти $3 млрд по Стокгольмским решениям и отказаться от иска еще на $12 млрд. К тому же Антимонопольному комитету Украины предлагается отказаться от штрафа на сумму около $7 млрд». Для «Нафтогаза» это, разумеется, неприемлемо, поскольку: а) это много денег, которые можно получить просто так — ничего не делая; б) в этих деньгах содержится личная «дельта» Коболева (напомним, что когда «Нафтогаз» отсудил у «Газпрома» $4,6 млрд, его премия составила $7,9 млн; следовательно, сейчас он борется за свои кровные $37,4 млн).
«Нафтогаз» хочет скидку в 35% (тогда газ для Украины будет $127, что равно цене на газ для Белоруссии) и гарантии транзита в объёме не менее 60 млрд кубометров. Последнее обеспечит:
— стабильный доход для Украины (цена вопроса: $3 млрд — ок. 1% от ВВП);
— работоспособность ГТС в части транспортировки газа украинским потребителям (для этого нужно определённое давление, которое нельзя обеспечить в случае получения газа по реверсу);
— сохранение геополитической значимости Украины вообще и «Нафтогаза» в частности (что очень нужно США, не желающим терять влияние на отношения между ЕС и Россией через управление страной-транзитёром).
Кроме того, тема транзита (а от украинского транзита на данном этапе избавиться нельзя — даже при полной загрузке «потоков» сохраняется дефицит транзитных мощностей в размере 15-20 млрд кубометров, не говоря о резерве на случай роста потребления) видится в Киеве средством давления на Россию со стороны ЕС с тем, чтобы та согласилась на украинский сценарий умиротворения Донбасса (т.е. без выполнения Минских соглашений).
Годовщина начала Майдана
21 ноября националистические организации праздновали годовщину начала майдана. Празднование было не то чтобы таким уж масштабным — даже в Киеве количество участников акции «Мы имеем достоинство», проводимом «Движением отпора капитуляции», вряд ли превышало несколько сот человек. Организаторы акции сделали ставку на максимальный территориальный охват (даже трансляция на канале «Прямой» велась из Киева, Львова и Днепропетровска), а не на многочисленность. Среди выступавших в Киеве были Святослав Вакарчук и Игорь Мазур («Тополя»).
Собственно, дата начала протестов на Майдане не считается особенно важной, хотя и отмечается как официальный праздник — «День гидности». Даже при Порошенко её отмечали только наиболее сильно травмированные граждане.
В политическом плане акции 21 ноября потребовались в основном для поддержания в мобилизационной готовности массовки, которая потребуется 9 декабря, — в день начала работы встречи в «нормандском формате» запланировано очередное «вече», чтобы Зеленский случайно не принял какое-то неугодное националистам решение (даже дословно совпадающее с теми, которые подписывал Порошенко).
