И если про Нестора Летописца все более или менее понятно — он автор "Повести временных лет", летописного свода, составленного в Киеве в начале XII века — то с украинским языком то более, то менее. Все зависит от позиций, с которых оценивается его история, содержание и нынешнее состояние.
"Повесть временных лет" была и остается выдающимся памятником славянской культуры. Поэтому преподобного Нестора-летописца можно по праву считать отцом не только отечественной истории, но и словесности. Так считают в России. Так считают и в Украине. За исключением того, что в России славянское отождествляют с русским, а в Украине — отнюдь. Ибо отечества сейчас у них, по новым документам, разные.
Более того, научные деятели Национального заповедника София Киевская сейчас утверждают, что язык многочисленных граффити (выцарапанных на древних стенах храма надписей) — украинский. На том основании, что формы обращения и другие лингвистические особенности соответствуют современному украинскому языку, а не современному русскому. Означает ли это, что таких "примет" вовсе не было в русском языке? Не означает. Просто в процессе эволюции они могли перемениться, вытесниться, замениться, сократиться. А в украинской версии славянского языка — сохраниться. В силу некоторых причин изоляционисткого либо любого другого характера.
Лингвистическая археология, при желании, может дать много интересных фактов пытливому уму. Для праздно интересующегося читателя проще объяснить все на литературных примерах. Потому что любой язык устойчиво существует лишь в письменном виде, а, кроме Нестора, писали на территории нынешней Украины и другие грамотеи.
В Украине принято считать, что рождение украинской литературы начал Котляревский, подхватил Квитка-Основьяненко, а кульминацией стало творчество Тараса Шевченко. Для автора эта триада выглядит несколько иначе: Котляревский — Сковорода — Шевченко.
Котляревский Иван Петрович был первым, кто издал сочинение на "малороссийском языке". Этот язык указан на титульном листе прижизненного издания его юмористической поэмы "Енеида" (1798, первое издание). Оригинал поэмы Котляревского более близок по лексике русскому языку, чем украинскому: 74% совпадений слов с русским языком, и только 59% совпадений с украинским.
К изданию "Енеиды" 1798 года в Санкт-Петербурге был приложен словарь употребляемых в тексте поэмы особых малороссийских слов, но никаких пояснений относительно особенных способов чтения букв нет. Следовательно, текст написан на общепринятом государственном алфавите в стране издания текста (Российская Империя) с общепринятыми соответствиями между буквами и звуками.
Следует упомянуть и о литературной основе поэмы, сославшись на авторитетное мнение: "Енеида" Котляревского — это сочинение не полностью оригинальное, его замысел, композиция и даже художественные средства заимствованы… Достаточно поверхностного обзора, чтобы установить большую зависимость "Енеиды" Котляревского от русской "Енейды" Осипова и Котельницкого…. Все главные эпизоды поэмы Вергилия Котляревский пересказывает по поэме Осипова: нет ни одной черты Виргилия, которую Котляревский бы внёс в своё повествование самостоятельно, незалежно от "Енейды" Осипова. И не только характеристики, не только юмористические комментарии по поводу тех или иных эпизодов, но и отдельные выражения, сравнения, меткие афоризмы, остроты, весёлые "словоизвития", макароническая поэзия — много чего, что ставится в заслугу стилистическому мастерству Котляревского, часто оказывается банальным переводом из Осипова. (Автор этих наблюдений — М. Зеров)
С другой стороны — с украинской — есть устойчивое мнение, что "Энеида" опровергает тезис российской пропаганды 2014-2015 годов о том, что нет украинской нации, а есть "ополяченный диалект" русского языка, а "украинцы" — это "малороссы". Ведь еще в конце XVIII века, в 1798 году в Петербурге вышли три первые части "Энеиды" Котляревского с обширным, на более чем 1000 слов, украинско-русским глоссарием. Да, именно так — украинско-русским. Очевидно, что иногда желаемое выдается за действительное, если пренебречь первоисточником. Заодно игнорируя "Энейду" Осипова, а говоря лишь о том, что Котляревский продолжил традицию француза П. Скаррона, немца А. Блюмауэра и ряда других европейских литераторов.
Надо сказать, что писатели украинского романтизма, с 1840-х годов утверждавшие украинский язык в более широком стилевом и тематическом диапазоне, стремились отмежеваться от "котляревщины". Тарас Шевченко, в 1838 году написавший на смерть поэта восторженные стихи "На вечную память Котляревскому", в котором прославлял его как творца бессмертной "Энеиды", в 1847 году аттестовал "Энеиду" как "сміховину на московський шталт".
А друг Шевченко Пантелеймон Кулиш позже назвал Котляревского выразителем "антинародных образцов вкуса", от души поиздевавшимся в своей "Энеиде" над "украинской народностью", выставившем напоказ "всё, что только могли найти паны карикатурного, смешного и нелепого в худших образчиках простолюдина", а язык поэмы назвал "образцом кабацкой украинской беседы". (Кулиш П. А. Обзор украинской словесности // Основа. 1861. № 1. С. 244, 246. 247.)
Можно было бы отнести сии пассажи на счет внутривидовой, так сказать, борьбы в среде украинских литераторов, если бы таковые существовали в то время. Но следующий объект внимания натерпелся от доморощенных критиков поболе автора украинской "Энеиды". Речь о Григории Саввиче Сковороде, о котором тот же Кобзарь сказал буквально следующее: "Мне кажется, никто так внимательно не изучал бестолковых произведений философа Сковороды, как князь Шаховской. В малороссийских произведениях почтеннейшего князя со всеми подробностями отразился идиот Сковорода. А почтеннейшая публика видит в этих калеках настоящих малороссиян. Бедные земляки мои!..". Хотя писатель Николай Гоголь, напротив, относился к наследию Григория Сковороды с одобрением. И было что одобрять: специфика языка Сковороды отмечалась уже его учеником Коваленским, который утверждал, что Сковорода писал "на российском, латинском и эллинском языке", хотя иногда употреблял "малороссийское наречие".
Тот факт, что Григорий Сковорода писал все свои основные труды по-русски, вызывал большое негодование среди украинофилов на рубеже XIX-XX веков. "Збила з пливу латинь, а потім московщина" — говорил тот же Тарас Григорьевич. А Иван Нечуй-Левицкий, в целом относившийся к русскому языку резко негативно, с огорчением писал, что своеобразие языка Сковороды объясняется тем, что книжный язык был "поглощён Ломоносовым и возвращался на Украину в великорусских цветах". В то же время, церковный язык ещё не перевёлся. Сковорода также не мог отказаться и от родного народного языка. Всё эти ответвления, по мнению писателя, "Сковорода смешивал в кучу, временами в удивительных языковых композициях, чудных, рябых и в целом тёмных".
Известный украинист, эмигрант второй волны Ю. В. Шевелев, проведя филологический анализ ряда ключевых сочинений Григория Сковороды, пришёл к выводу, что Сковорода в своих произведениях придерживался разновидности русского языка, хоть и отличной от литературного языка Москвы и Санкт-Петербурга. По мнению лингвиста, своеобразие языка Григория Сковороды отражает, прежде всего, диалектные особенности русского языка, характерные для образованного сословия Слободского края. Исследователь констатирует, что, "отбросив очки романтизма и популизма", язык Сковороды нужно рассматривать как разновидность русского языка с элементами церковнославянской и народной лексики.
Отмечая своеобразие языка Сковороды другой авторитетный исследователь Ю.М.Лощиц пишет: "Сегодня язык, на котором Григорий Сковорода писал свои стихи, басни и прозаические диалоги, нуждается не просто в снисхождении, но и в самой решительной реабилитации. Сковорода-писатель прекрасно чувствовал себя в современной ему языковой стихии, она его нисколько не смущала и не служила помехой для его самовыражения. Переведи мы все его творения на современный русский или современный украинский, и сколько обнаружится невозместимых потерь!".
Как элементы барочной культуры в ключевых произведениях Сковороды в качестве перебивок также появляются латынь, древнегреческий, древнееврейский, немецкий, польский и даже венгерский языки.
По поводу такого, если можно сказать, "винегрета", высказался уже в наши дни издатель из слобожанского Харькова Александр Красовицкий: «В изданиях Фолио Сковорода дается не на русском (в переводе) и не на украинском (также в переводе, как в большинстве изданий), а на его сковородинском наречии. Можно его называть суржиком, можно слобожанским диалектом, можно перебором старославянских слов в русском языке — но именно со Сковороды в литературной речи и появились те слова, которые потом вошли в украинский язык».
Некоторые особо упорные исследователи феномена языка Сковороды даже приводят забавную статистику наличия в его трудах доли различной словесности: на первом месте — «общеславянская словарная основа" (34,9%), на втором — "церковнословянський словарь" (27,6%), на третьем — "восточнословянизмы" (18,9%), потом — "росиянизмы" (7,8%) и лишь на пятом месте — "украинизмы" (3,1%). Остальные — слова из неславянский языков.
Комментарии, как говорится, излишни. Если только это не комментарии самого Сковороды: "Всякий должен узнать свой народ и в народе себя. Русь ли ты? Будь ею: верь православно, служи царице право, люби братию "нравно". Лях ли ты? Лях будь. Немец ли ты? Немечествуй. Француз ли? Французуй. Татарин ли? Татарствуй. Все хорошо на своем месте…" И далее: "Русь не русская видится мне диковинкою, как если бы родился человек с рыбьим хвостом или с собачьей головою". Тут, действительно, содержится подсказка к правильному решению языкового вопроса. Ибо русский литературный язык изначально развивался, как язык общерусский, общий для всех частей исторической Руси. Для Украины в том числе.
Вклад украинцев в развитие этого языка огромен. Для людей образованных он был родным. Необразованные же люди на Руси разговаривали на своих местных просторечиях, которые, впрочем, наряду с литературной речью, считались разновидностями одного русского языка. К примеру, во время первой переписи населения Киева и его пригородов в 1874 году 38% горожан назвали родным русский литературный язык, 30,2% — малорусское наречие, 7,6% — великорусское наречие, 1,1% — белорусское.
Со второй половины ХІХ века группа политиков из украинофильского движения принялась вырабатывать другой литературный язык, названный потом украинским. И основной фигурой новой украинской литературы был назначен Тарас Григорьевич Шевченко. Нет необходимости останавливаться в рамках этого текста на перипетиях судьбы академика графики, писавшего свою прозу на русском языке. Судьбе было угодно, чтобы на первый план были вынесены его поэтические опыты, в первую очередь — протестного характера. Бывший крепостной, ушедший из жизни в год отмены крепостного права, как нельзя лучше подходил на роль выразителя дум и чаяний простого трудового — украинского — народа. То, что по ходу дела он, как говорят в Украине, "паплюжил" (поносил) царизм, в советские времена всех утраивало. Теперь же на свет божий выуживаются стихи, направленные против Москвы и России. Тех еще, современных Кобзарю Москвы и России, но сейчас для украинских "патриотов" это не имеет решающего значения. Главное, что сказано "на мове" и про "москалив".
При жизни Т. Г. Шевченко на украинской мове было выпущено несколько изданий «Кобзаря»: первое, в 1840 году в Санкт-Петербурге, книга насчитывала всего 20 страниц; второе издание было в 1844 году вместе с поэмой «Гайдамаки», под общим названием «Чигиринский кобзарь», и появилось исключительно потому, что сама по себе поэма «Гайдамаки» изданная в 1841-1842 году, почти не продавалась, а с 1844 года шла в «нагрузку» ко второму изданию «Кобзаря»; третье издание было уже в 1860 году, уже после возвращения Шевченко из москалей (из солдат), обратно в Питер. Известно, что составителям этого труда, давшего псевдоним самому поэту, пришлось изрядно потрудиться, чтобы придать стихам литературный вид. Был ли Шевченко настолько безграмотен, что печатать его опусы без редакции было совершенно невозможно, либо писал он их в нетрезвом виде, либо правил украинской грамматики как таковых в то время еще не существовало — сейчас выяснить окончательно не представляется возможным.
Но выясняется, что прижизненное издание «Кобзаря» простому человеку посмотреть проблематично. Даже фотокопии нормальной нет, что бы можно было посмотреть на каком же, всё-таки, языке писал классик украинской литературы. Более того, даже посмертные издания «Кобзаря» практически отсутствуют до советского времени, а те что есть — составлены, отредактированы и переведены во Львове, который тогда входил в пределы империи Габсбургов.
И вот тут можно было бы начать вспоминать о полонизмах, которых изрядно в современном украинском языке. А также об исконно немецких словах "крейда" (мел), "цегла" (кирпич), "дрит" (проволока) и "цукор" (сахар), прочно вошедших в мову вместе, по всей видимости, с предметами, которые они обозначали в Австро-Венгрии. Можно вспомнить и о львовской "гваре" — особом суржике, которым галичане практически гордятся. Но какое это будет иметь отношение к украинскому языку внутренних губерний? Наверное, очень и очень далекое.
При этом было бы оголтелым шовинизмом считать, что та или иная историческая общность не имеет права на свой язык. И право украинцев на свой язык проходило испытание Эмским указом, Декретом СНК, "скрипниковским правописанием" и прочими языковыми экспериментами. В том числе, совсем недавно введенными "этерами" и "катедрами" вместо привычных "эфиров" и "кафедр". И так уж случилось, что украинский язык на сегодня еще не завершил свое взросление, и, как всякий подросток, периодически ведет себя как максималист. То отвергает свое родство с русским. То не признает заимствования из соседних европейских языков. А то преклоняется перед новым кумиром — английским.
Хорошо сказал о языке, как живом организме, который развивается по своим законам, известный поэт Максим Рыльский. В буквальном переводе это звучит так:
Как ветвь виноградной лозы,
Лелейте язык.
Пристально и непрестанно
Полите сорняк.
Чище слезы
Она пусть будет.
Верно и послушно
Пусть она каждый раз служит вам,
Хотя и живет своей живой жизнью.
Что в каждом конкретном случае можно считать сорняком, а что плодом живой жизни — покажет время. А также — появятся ли в украинском языке китайские иероглифы? Хотя бы "Шо" и "Гэ". Потому что без них уже в глобальной экономике не выжить.
