Предыдущее мое исследование на эту же тему — «Жертва гражданской войны. Преследования Украинской православной церкви в ходе конфликта на Украине. 2014—2015», написанное совместно с Владимиром Рогатиным, вышло три с половиной года назад и уже успело стать с тех пор определенной библиографической редкостью. Впрочем, исходник этой книги для печати недавно был выложен для скачивания в официальной группе в Facebook издателя — общественной организации «Группа информации по преступлениям против личности».
Поскольку я выступаю на пленарных заседаниях ОБСЕ по этой тематике с сентября 2015 года, то в последние годы стараюсь дать прежде всего слово своим молодым коллегам. В прошлом году это была мой соавтор по докладам о нападениях на ромов на Украине Рита Бондарь, в этом году — соавтор по книге о преследованиях Украинской православной церкви Владимир Лактюшин.
Выступление Владимира было кратким (ввиду огромного количества желающих выступить — как от стран-участниц, так и от представителей гражданского общества — на пленарном заседании обычно на каждое выступление отводится около двух минут), но очень ёмким:
«За период 2016—2018 годов националистами осуществлено 25 силовых захватов храмов, 14 поджогов, храмовых зданий, 13 случаев вандализма, 56 случаев иных агрессивных действий, включая раздачу разжигающих ненависть листовок и проведение пикетов у храмов Украинской православной церкви, размещение бигбордов на дорогах, публикаций в общегосударственных и местных газетах и т.д. Угрожающей тенденцией является координация многих из этих действий либо их инициирование представителями государственной власти, силовых ведомств либо штатных сотрудников правящих (на 2016—2018 годы) партий Украины.
В частности, охватившая в январе 2018 года города в 10 регионах Украины (Киев, Чернигов, Винница, Харьков, Одесса, Конотоп, Черкассы, Хмельницкий, Кременчуг, Львов) кампания пикетов у храмов Украинской православной церкви была инициирована Юрием Гудименко, который в 2012 году являлся заместителем главы националистической партии «Свобода» в Запорожском регионе, а уже в 2015 году возглавлял информационно-агитационный отдел Блока Петра Порошенко в Запорожской области. В период 2018 года можно было отметить неоднократное сотрудничество государственных органов и националистов в ходе инициированной Петром Порошенко кампании за создание автокефальной Украинской церкви» и т.д".
Вечером того же дня в рамках совещания ОБСЕ прошло наше отдельное мероприятие — в принятой на Западе терминологии сайд-ивент (side-event) — посвященное демаргинализации неонацизма в Восточной Европе по материалам как упомянутой выше книги «Преследования Украинской православной церкви в ходе конфликта на Украине. 2016—2018», так и вышедших ранее моих докладов «Феномен «Азова»: как украинские неонацисты стали влиятельной политической силой» (2017) и «Международные контакты полка "Азов"» (2019).
Первое из упомянутых исследований по «Азову» я презентовал два года назад на аналогичном сайд-ивенте на Обзорном совещании ОБСЕ по рассмотрению выполнения обязательств в области человеческого измерения.
Большой интерес представляет и обратная реакция, которую мы видим на мероприятиях.
По мнению Бережной, Россия предпринимает недостаточно усилий на международной арене, а многие мероприятия проводятся «для галочки», поскольку на них мало кто приходит. Она упомянула два прошедших в тот же день в рамках Обзорного совещания ОБСЕ сайд-ивента по соблюдению прав человека в Крыму — на первом, организованном Украиной, помещение было буквально забито участниками, на второе, организованное российской стороной, людей пришло во много раз меньше. Отсюда и разный эффект на выходе.
Как вполне оправданно возразил Бережной координатор «Группы информации по преступлениям против личности» Максим Вилков, представители гражданского общества России, и конкретно общественные организации «Группа информации по преступлениям против личности» и «За демократию и права человека», делают все, что в их силах — из года в год выступают на всех обзорных совещаниях ОБСЕ в Варшаве и Вене, на заседаниях ООН в Женеве, выпускают и презентуют доклады и т.д. Это действительно так.
В свою очередь я отметил на сайд-ивенте, что российские делегации ведут на международных площадках борьбу с очень условным противником. Наши официальные инстанции словно заело на бесконечных общих словах про «героизацию нацизма» и «возрождение неонацизма», при этом реальная деятельность украинских (и иных) праворадикалов, которую и стоит прежде всего анализировать и выносить на международное обозрение, ими изучена слабо, особенно плохо — их международные контакты. Поэтому содержание этой борьбы в значительной степени выхолащивается, ритуализируется, превращаясь в некие «заздравные фразы», как едко выражался в свое время известный советский академик-этнолог Юлиан Бромлей.
Ничего нового в том, что многие пророссийские активисты только в ходе Евромайдана с удивлением «открыли» для себя тот факт, что рядом с ними уже давно живет и ведет активную деятельность огромное количество молодых субкультурных праворадикалов (которыми ранее просто они не интересовались, посвящая свое внимание исключительно США и НАТО), нет. Год назад я посвятил разбору этой темы отдельную большую статью на сайте Украина.ру. И снова об этом напомнил, отвечая на спич Новицкой.
