17 сентября 1939 года советское правительство объявило послу Польши в Москве, что Польское государство и его правительство фактически перестали существовать, и тем самым прекратили своё действие договоры, заключённые между СССР и Польшей. В тот же день войска Красной армии перешли границу Польши с целью «взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Белоруссии и Западной Украины».
Правда, тогда восточные территории Польши (тут их называют «Восточные Кресы») стали частью не только советских Белоруссии и Украины (последняя получила Волынь и Галичину, ныне Волынская, Ровенская, Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская области), но и вошли в состав независимой тогда Литвы. 10 октября 1939 года Иосиф Сталин и президент Литвы Антанас Сметона подписали «Договор о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой».
Но ни об Украине с Белоруссией, ни тем более о Литве (да и вообще о «Восточных Кресах») большинство польских политиков в контексте событий сентября 1939 года предпочитают не вспоминать. Тут есть универсальная информационная рамка «советской / российской оккупации», и именно в ней вот уже много лет принято трактовать «Польский поход» советских войск. Не стали исключениями и выступления президента Польши Анджея Дуды 17 сентября 2019-го, хотя он попытался творчески развить этот тезис, предложив новые хронологический рамки этой «оккупации».
Напомню: выступая 1 сентября 2019-го в Варшаве на мероприятиях по случаю 80-летия начала Второй мировой войны, Дуда заявил, что для Польши эта война и советская оккупация закончились только в 1989 году. Эти слова вызвали неоднозначную реакцию как за границами Польши, так и внутри страны. Но 17 сентября президент Польши пошёл дальше и сказал, что оккупация его государства, оказывается, закончилась только в сентябре 1993 года, когда последний российский солдат покинул территорию Польши.
Выступление же Анджея Дуды на 20-летии Польского института международных дел было более пространным. Он напомнил о своих словах относительно советской оккупации, сказанных 1 сентября, неоднозначной реакции на них, и обосновал новую дату «окончания российской оккупации»: мол, именно 17 сентября 1993 года последние военные РФ покинули территорию Польши. Напомню, с момента освобождения этой страны от гитлеровских захватчиков в Польше базировалась Северная группа советских войск, причём она была размещена в основном на бывших немецких землях (в Силезии и Померании) согласно решению Ялтинской конференции, а также на основании договоров между СССР и Польской народной республикой. 26 октября 1991 года был подписан договор о выводе частей и подразделений Северной группы войск из Польши до конца 1993 года, который правительство Российской Федерации выполнило досрочно.
Польские СМИ на «новую хронологию» от своего президента особого внимания не обратили, поскольку за четыре года правления партии «Право и Справедливость» (ПиС) заявления о «советской/российской оккупации», отсутствии суверенной Польши до 1989-го и т.п. стали уже привычными. Однако не стоит списывать озвученную сегодня Дудой дату только на усиливающуюся в стране политическую борьбу, поскольку накануне парламентских выборов 13 октября ПиС пытается отобрать голоса у националистов из «Польской конфедерации», для которой тема «Восточных Кресов» всегда была одной из приоритетных и которая рассчитывает на голоса поляков-переселенцев оттуда. Конечно, Дуда не может позволить себе даже намёка на территориальные претензии к Украине (кстати, о ней 17 сентября президент Польши не вспомнил ни разу), но для переключения внимания избирателей изобразить героическую «борьбу с российской оккупацией» — сколько угодно.
Однако такое расширение временных рамок «оккупации Польши» может иметь и куда более далеко идущие последствия. Не исключено, что наряду с темой репараций за последствия Второй мировой войны, которые нынешние польские власти хотят получить от Германии (хотя формально вопрос давно закрыт на уровне двусторонних соглашений между Варшавой и Берлином), может возникнуть и требование «компенсаций за советскую/российскую оккупацию» от Москвы. Конечно, нынешняя Россия — это не Чехословакия образца 1938 года, в ограблении и уничтожении которой Польша, по словам Черчилля, приняла участие «с жадностью гиены». Однако не зря 17 сентября Анджей Дуда несколько раз подчёркивал, что пребывание войск США на территории Польши является гарантией её суверенитета. Поскольку, по одной из версий, идея вытрясти из Германии дополнительные деньги была предложена польским властям из Вашингтона — как асимметричный способ давления на Берлин руками союзников из Варшавы, претензии к Москве вполне могут появиться из того же источника.
