Внутри Российской империи была одна четкая линия. Из-за неё попасть в Вену, Париж или Нью-Йорк было куда проще, чем в Москву, Харьков или Нижний Новгород. За ней жили свои философы, пророки и писатели. Черта оседлости — территория, в пределах которой законодательством Российской империи было разрешено проживать лицам иудейского вероисповедания.
После первого раздела Польши в 1772 году к России отошел целый ломоть территории, где проживало многочисленное еврейское население (примерно половина всего мирового еврейства). Еще при поляках большинство этих евреев было приписано к мещанскому и купеческому сословиям. Согласно российским законам того времени мещане и купцы могли проживать только в городах и местечках, к которым они были приписаны.
Через двадцать лет, в результате второго и третьего разделов Польши, к России вновь присоединяются территории со значительным еврейским населением. Чтобы избежать наплыва инородцев и иноверцев в экономику и, не дай бог, гуманитарную сферу, 13 июня 1794 года Екатерина II издала указ, в котором были перечислены территории, где евреям разрешено было постоянно проживать.
Туда вошли не только новообретенные земли, но и некоторые из тех, на которых ранее евреям проживать категорически воспрещалось.
Новая еврейская община зародилась в Киеве около 1792 года. Это были 73 человека, выходцы из белорусских и польских областей. В 1798 г. община во главе с раввином Аврахамом Абеле бен Нафтали уже имела свое кладбище, а в 1815 г. насчитывала около полутора тысяч человек и владела молитвенным домом на Подоле и синагогой на Печерске.
Тогда же евреи стали селиться и в Полтавской губернии. В 1801 г. в губернском городе проживали 310 евреев, в 1847 г. — 2073 еврея, в 1897 г. — 11 046 евреев. Миграция в Полтаву евреев Литвы и Белоруссии, а также естественный прирост изменяли территорию, куда полтора века лица иудейского вероисповедания могли заглянуть только на ярмарку. В 1803 г. в Полтавской губернии проживало 2112 евреев, в 1847 г. — 15 572 еврея, в 1881 г. — около 84 000 евреев, в 1897 г. — 111 417 евреев (4% всего населения).
Легализовано было и проживание в Черниговской губернии, где до этого небольшая община обитала незаконно, по милости местных землевладельцев.
Разрешено было евреям поселяться и на осваиваемых землях Новороссии. Показательна динамика численности еврейской общины Екатеринослава — города, в которой его основатель Григорий Потемкин видел столицу всего южного края. За первые полстолетия ХIX века количество евреев в городе увеличилось в 4,5 раза (с 376 человек в 1805 г. до 1699 человек в 1847), а за вторую половину века в 24(!) раза (41 240 человек по переписи1897 г.) составив более трети (36,3%) от всего населения Екатеринослава.
Аналогичную картину мы видим в Херсоне — первом крупном городе Новороссии. В в 1799 г. здесь насчитывалось 39 евреев-купцов и 180 евреев-мещан, в 1803 г. — 36 еврейских купцов и 344 евреев-мещан. В 1847 г. там проживало 3 832 еврея. В 1897 г. в губернском городе жило 17 555 евреев (30% всего населения).
В Одессе в 1795 г. т.е. год спустя основания города, проживало 246 евреев. В первой половине 19 в. происходил быстрый рост численности еврейского населения Одессы (в середине 1840-х гг. — около двенадцати тысяч, 20% населения; в 1855 г. — семнадцать тысяч, 21,7% от всего населения города). По переписи 1897 г., в Одессе проживало 138 935 евреев (34,4% населения).
Тот же екатерининский указ 1794 года, определявший территории, на которых разрешалось проживать евреям, предписывал «собирать установленные подати вдвое противу положенных с мещан и купцов христианского закона разных исповеданий…», для купцов — два процента с капитала, для мещан — четыре рубля. В указе отразилось стремление правительства помешать евреям покинуть Россию: они могли уехать из нее, только заплатив двойную подать за три года.
Ограничение в правах набирает силу, и по «Положению об устройстве евреев», утвержденному Александром I в 1804 году, евреям уже запрещено больше, чем разрешено, — в работе, в образовании, в быту. Они действительно оказываются «за чертой». А затем появляется и сам термин «черта оседлости».
В январе 1804 г. сенатский указ ограничил торговлю еврейских купцов на харьковской ярмарке только оптовыми операциями, а в декабре того же года Слободско-Украинская губерния оказалась единственной из юго-западных губерний, которая не была включена в черту оседлости. В 1805 г. по требованию купцов-христиан во главе с городским головой Харькова Егором Урюпиным еврейские торговцы были изгнаны с ярмарки. В 1821 г. было запрещено даже временное пребывание евреев в Харькове. Однако в результате оборот ярмарки упал на девять миллионов рублей и запрет пришлось отменить.
При этом в случае крещения евреи-выкресты освобождались от всех ограничений. После включения в 1818 г. в черту Бессарабской области ее сводный контур более не менялся и охватывал воеводства Царства Польского и губернии: Виленскую, Ковенскую, Витебскую, Гродненскую, Минскую, Волынскую, Могилевскую, Подольскую, Киевскую, Полтавскую, Черниговскую, Екатеринославскую, Таврическую, Херсонскую и Бессарабскую.
Даже внутри этого ареала евреям запрещалось селиться в сельской местности, а также в отдельных городах, в частности в Николаеве, Ялте, Севастополе, частично — в Киеве, где им дозволялось жить только на Подоле.
Неравенство евреев и остальных граждан империи в XIX веке получает вторую мощную подпорку — религиозную. В силу особенности религии и обрядов евреев в России считали безнравственными, способными на обман и даже убийства.
Николай I распорядился в 1828 году о тайном розыске у евреев книги, предписывавшей им употребление христианской крови в ритуальных целях. Не без участия правящих кругов распространялась теория, что евреи спаивают христианское население. Негативное отношение к евреям у Николая Павловича сформировалось в бытность еще великим князем, во время поездки в западные губернии в 1816 году.
Вот что тогда писал он в своём дневнике: «Гибель крестьянских провинций, жиды здесь — вторые владельцы (после дворян-помещиков), они промыслами своими изнуряют несчастный народ. Они здесь все и купцы, и подрядчики, и содержатели шинков, мельниц, перевозов, ремесленники… Они настоящие пиявицы, всюду всасывающиеся и совершенно истощающие сии губернии».
Появились в николаевское время и откровенно унизительные ограничения: запрет на строительство синагог вблизи церквей, строгая цензура всех еврейских книг, особый налог на кошерное мясо и субботние свечи, запрет на шитье еврейской одежды, а затем — и на ее ношение. «Сие вредное отличие в одежде полагает резкую черту между коренными жителями и евреями и, так сказать, отталкивает их, как народ презренный, от всякого сообщения с христианами».
Евреям воспрещается покупать шелковые ткани для одежды, мех, им режут пейсы, как царь Петр — бороды боярам. Женщин можно дергать за волосы, проверяя, не носят ли накладки и парики, — это запрещено! «Осмотры евреек для удостоверения, не бреют ли они голов, могут производиться в местном управлении при муже или ближайшем родственнике-мужчине». Готовилась государственная (!) реформа еврейского быта.
При этом нужно сказать, что подобная регламентация быта подданных были общей чертой николаевского царствования. Точно так же, причем еще с петровских времен, регламентировались прически русских, а одежда регламентировалась специальным «Положением о гражданских мундирах» от 11 марта 1834 г. Жестким преследованиям подвергались старообрядцы.
В качестве альтернативы николаевским умонастроениям принято рассматривать взгляды декабристов. Однако в еврейском вопросе они оказались в чем-то даже более радикальными, чем у царя.
Никита Муравьёв в первой редакции своей «Конституции» писал: «Евреи могут пользоваться правами граждан в местах, ныне ими заселенных, но свобода им селиться в других местах будет зависеть от особых постановлений Верховного народного веча».
По мысли Павла Пестеля, правительству, которое будет создано после победы восстания, следует обсудить с раввинами и образованными евреями проект ликвидации еврейского «государства в государстве» и состояния враждебности евреев к христианам. Если же этот проект окажется бесплодным, следует переселить евреев в незаселенные районы Малой Азии, где им должна быть предоставлена возможность создать свое государство при военном содействии русского правительства.
И тут налицо разительное отличие от тех тенденций, которые тогда существовали в европейских странах. Там как раз в то самое время, когда в России правил Николай I, евреи сами отказывались от традиционной замкнутости, символами которой считались пейсы и парики. По мере достижения политического равноправия усиливалась ассимиляция, разрушались стены гетто. Но одно дело, когда люди добивались этого сами, и совсем другое — когда их к этому принуждали полицейскими мерами.
С 1827 г. евреев стали призывать в армию на 25-летнюю действительную службу. Из каждой тысячи мужчин-евреев рекрутировалось десять человек ежегодно (для христиан — семь человек с тысячи через год); возраст призывников колебался от 12 до 25 лет, детей насильно отбирали у родителей. В 1830-50-х гг. нижние чины иудейского вероисповедания составляли половину харьковского гарнизона. Около 500 солдат-евреев погибло во время обороны Севастополя.
В 1827 году был издан указ о выселении евреев из Киева в течение двух лет. Появляется специальный комитет для определения мер коренного преобразования евреев. Тем не менее, в 1833 г. киевский генерал-губернатор Василий Левашов писал, что признает проживание евреев в Киеве «полезным в том отношении, что они при умеренности и простоте в жизни имеют возможность продавать товары гораздо дешевле, так что решительно можно сказать, что с высылкой евреев многие товары и изделия не только вздорожают, но и вовсе невозможно будет их иметь».
Правительство Александра II решилось отменить крепостное право, но с ликвидацией «Черты» решило повременить, указывая, что российское еврейство все еще пребывает в состоянии «фанатизма и невежества». Права евреев обещали расширять постепенно, «по мере распространения между ними истинного просвещения, изменения их внутренней жизни, обращения их деятельности на полезные занятия».
В это царствование начались либерализация статуса евреев и расширение круга корпораций, свободных от дискриминации чертой оседлости. В этот круг вошли купцы I и II гильдий, выпускники вузов и лица со степенью доктора или магистра, мастеровые и ремесленники, отставные рекруты и некоторые другие.
Благодаря этим новациям начался быстрый рост еврейского населения Киева: в 1862 г. оно насчитывало 1411 человек, год спустя — вдвое больше, к 1910 г. — свыше 50 тысяч, в 1913 г. — 81 256, то есть 13% всего населения. И это только те, кто имел правожительство!
Несмотря на частые полицейские облавы, которыми славился Киев, численность его еврейского населения намного превосходила официальные данные. После того, как всё остальное население Российской империи получило право свободного передвижения, эти ограничения стали восприниматься куда болезненней, чем ранее.
В циркуляре от 3 апреля 1880 г. министр внутренних дел Маков предписал губернаторам внутренних губерний не выселять незаконно поселившихся в них евреев до пересмотра всех законов о евреях, что интерпретировалось как признак подготовки царя к освобождению российских евреев и отмене черты оседлости. Но, были такие планы или не были, цареубийство 1 марта 1881 г. перечеркнуло их на корню.
И хотя среди цареубийц были русские организаторы Желябов и Перовская, разработчик бомб — малоросс Кибальчич, а исполнители — поляк Гриневицкий и русский Рысаков, возмущенный обыватель запомнил только еврейку Гесю Гельфман.
Начинаются еврейские погромы, в пресечении которых активность властей оставляла желать много лучшего.
Отношение Александра III к евреям характеризует этот отрывок из письма варшавскому генерал-губернатору И.В. Гурко: «Сердце мое радуется, когда били евреев, но допускать этого ни в коем случае нельзя, так как от них богатеет земля русская». Обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев говорил: «Еврей — паразит, удалите его из живого организма, внутри которого и на счет которого он живет, и пересадите его на скалу, и он погибнет».
И вот что интересно: вновь позиции разных, казалось бы, непримиримых флангов гражданского общества по этому вопросу совпадали.
В славянофильской газете «Русь» И.С. Аксаков назвал погромы проявлением «справедливого народного гнева» против «экономического гнета евреев над русским населением». Недружественная по отношению к евреям политика властей встречает полную поддержку среди украинских просветителей. Николай Костомаров, Михаил Драгоманов, Пантелеймон Кулиш утверждают, что виновниками юдофобии и антисемитских эксцессов на Украине являются сами евреи. В прокламации «К украинскому народу», одобренной исполкомом террористической «Народной воли» вскоре после убийства государя, говорилось: «Тяжко стало людям жить на Украине… Грабят жиды, иуды непотребные… Вы начали уже бунтовать против жидов. Хорошо делаете…».
3 (15) мая 1882 г. были разработаны «Временные правила» на основе рекомендаций комиссий, созданных в августе 1881 г. в каждой губернии черты оседлости для определения вреда, якобы причиняемого «коренному населению» экономической деятельностью евреев. Согласно документу, евреям запрещалось: а) селиться в сельской местности; б) приобретать недвижимое имущество вне местечек и городов и арендовать земельные угодья; в) торговать в воскресенье и в христианские праздники.
В изданных в июле 1887 г. циркулярах министра народного просвещения И.Д. Делянова вводилась процентная норма «в видах более нормального отношения числа учеников из детей евреев к количеству учеников из христианских исповеданий». В губерниях черты оседлости процентная норма для мужских гимназий и университетов была установлена в размере десяти процентов от числа всех учеников, в остальных частях России — пять процентов, в Москве и Петербурге — три процента.
Установление процентной нормы привело к тому, что число евреев-студентов сократилось с 1856 (14,5%) в 1886 г. до 1250 (7%) в 1902 г.; число евреев, обучавшихся в гимназиях и прогимназиях, увеличилось с 6048 в 1887 г. до 6293 в 1902 г., но в процентном отношении резко упало (с 10,2% до 6,8%).
После этого не удивительно, что доля евреев среди революционеров и террористов значительно превышала определенные Деляновым проценты.
Впрочем, некоторые специальные средние учебные заведения евреев принимали без процентной нормы. Вот данные по Одессе. В Императорском музыкальном училище число учащихся-евреев в 1910 г. составило 285 человек (59,5%); в Императорском художественном училище — около 300 (60%). В Новороссийском университете в 1886 г. было зарегистрировано на медицинском факультете 30,7% студентов-евреев, на юридическом — 41,2%,
Николай II продолжил политику отца в еврейском вопросе. Как и его дед в годы Великих реформ, он после манифеста 17 октября 1905 года не стал отменять Черту, хотя об этом просили и министры, и депутаты Думы.
С.Ю. Витте вспоминал: «Я был бессилен заставить пересмотреть все существующие законы против евреев, из которых многие крайне несправедливы, а в общем законы эти принципиально вредны для русских, для России, так как я всегда смотрел и смотрю на еврейский вопрос не с точки зрения, что приятно для евреев, а с точки зрения, что полезно для нас, русских, и для Российской империи».
В границах своего позора, в ситуации преследования за одежду, обряды и религию евреи в массе своей жили в ужасающей нищете. Так, например, с 1894 г. по 1898 г. число нуждающихся еврейских семей возросло на 27 %, в 1897 г. около половины евреев в черте оседлости были безработными. И это при высоком естественном приросте еврейского населения!
В черте своего проживания иудей не может найти работу: промышленность здесь была слабо развита, в сфере ремесла и торговли — огромная конкуренция, земледелие практически недоступно. Тяжелое экономическое положение, полнейшее политическое бесправие, погромы 1881-82 и 1903-1906 годов привели к тому, что началась массовая эмиграция евреев из России. В 1881-1914 гг. только в США из России эмигрировали 1557 тысяч человек.
Фактически же Черту отменила Первая мировая война. К началу её в русскую армию было мобилизовано около 400 тыс. евреев, а к 1917 г. их число возросло до 500 тыс.
В 1914-1916 гг. по причине якобы поголовной нелояльности из западных прифронтовых губерний во внутренние губернии России было выселено 250-350 тысяч евреев. Беженцы, эвакуированные и интернированные, расселились по внутренним губерниям далеко и широко.
Циркуляр министра внутренних дел Н.Б. Щербатова от 15 августа 1915 г. формально не упразднял Черту оседлости, но разрешал евреям жить (временно!) во всех городских поселениях страны, кроме столиц и местностей, находившихся в ведении министерств Императорского двора и Военного (Москва, Петербург, Ялта, Царское Село, области казачьих войск), а также в сельской местности.
Только 20 марта 1917 года Временное правительство России приняло постановление, подготовленное министром юстиции А. Керенским, которым отменялись все «ограничения в правах российских граждан, обусловленные принадлежностью к тому или иному вероисповеданию, вероучению или национальности».
Этот исторический пример особенно актуален для сегодняшней Украины, где на тех же землях, по которым пролегала пресловутая Черта, государство вводит системные ограничения для «нетитульной» культуры и ее носителей, а значительная часть общества толерантно относится к расчеловечиванию носителей «неправильных» взглядов и идентичностей.
