Американский режиссер, сценарист и продюсер Оливер Стоун считается одной из самых крупных фигур современного мирового кинематографа. Обладатель трех премий «Оскар» воевал во Вьетнаме, был дважды ранен, получил медали «Пурпурное сердце» и «Бронзовую звезду». Его «вьетнамская трилогия» — фильмы «Взвод», «Рождённый четвёртого июля», «Небо и Земля» стали классикой антивоенного кино, обозначив критическое отношение к внешнеполитическому курсу США.
Многие работы из творческого наследия режиссера: «Прирожденные убийцы», «Дорз», «Уолл-стрит», «JFK», «Сальвадор», «Никсон», «Сноуден», «Нерассказанная история США», оставили заметный след в истории американского кино — как и снятые по его сценариям картины «Полуночный экспресс», «Лицо со шрамом», «Конан-варвар», «Год дракона», «Эвита». Кроме того, Оливер Стоун снял документальную трилогию о Фиделе Кастро, а также интервьюировал для своих фильмов Уго Чавеса, Эво Моралеса, супругов Киршнер, Рауля Кастро, Лулу да Силва, Рафаэля Корреа и Ясира Арафата.
В разгар украинского кризиса Стоун выступил продюсером документальных лент «Украина в огне» и «В борьбе за Украину». В интервью Андрею Манчуку он рассказывает о причинах и возможных последствиях трагического конфликта, которому положил начало Евромайдан — считая, что эти события могут стать прологом новой глобальной войны.
- Оливер, вы являетесь продюсером нового фильма «Открывая Украину», режиссером которого является Игорь Лопатенок. Расскажите, как вы открыли для себя нашу страну? Можете ли вы вспомнить, когда впервые услышали об Украине, и при каких обстоятельствах это произошло?
— Да, действительно, важно отметить, что это фильм Игоря Лопатенка — я всего лишь беру интервью и также выступаю продюсером фильма. Очень важно, что история рассказана человеком, который вырос в Украине и знает о ней значительно больше чем я.
Я знаю об Украине со времен Советского Союза — незадолго до распада СССР я был в Киеве, когда я работал над сценарием о диссидентах. В 2013 году Игорь обратился ко мне с просьбой помочь ему в работе над фильмом «Украина в Огне». Так началось наше сотрудничество, которое успешно продолжается и сегодня.
— Три года назад, в июне 2016 года, вы продюсировали фильм «Украина в огне». Чем вызвано такое пристальное внимание к украинской теме? Вы считаете, что события в современной Украине имеют сейчас глобальное значение?
— Украина попала в новости и на передовые полосы всех изданий еще до 2016 года. Мы начали работать над фильмом «Украина в огне», когда только начались события на Майдане. После выхода фильма Игорь по моей просьбе задержал его релиз на несколько месяцев, чтобы не навредить паблисити «Сноудена», который выходил осенью 2016 года.
События в Украине имеют важность для всего мира, прежде всего потому, что это, вероятно, одна из самых успешных операций ЦРУ по смене режима — то, что называют «цветными революциями». Роберт Пэрри (известный американский журналист-расследователь, лауреат премии Джорджа Полка, финалист Пулитцеровской премии — прим.ред.) очень хорошо объяснил это в фильме — но с высоты сегодняшнего дня становится ясно, что окончательная точка в этом не поставлена. Украинский кризис является угрозой для всего мира потому, что этот конфликт — если его не разрешить — имеет потенциал перерастания в последнюю войну человечества. Поэтому, как гражданин мира, я не могу остаться в стороне от этой темы.
- К слову, название фильма «Украина в огне» повторяет название киносценария выдающегося украинского советского режиссера Александра Довженко, который рассказывал о нацистской оккупации Украины. Случайно ли это совпадение?
— Лопатенок говорил мне, что он сознательно выбрал это название потому, что читал сценарий режиссера Довженко, в котором исследовался вопрос коллаборационизма украинцев с оккупировавшими Украину нацистами. Он рассказывал мне, что режиссер попал в крупные неприятности со Сталиным, которому очень не понравился этот сценарий. Наш фильм о другом — но эта тема — коллаборационизм, — она, как я считаю, тот краеугольный камень, на котором проверяются убеждения современных украинцев.
- Ваша новая лента рассказывает о событиях 2014 года, а также о войне на Донбассе — какими они видятся вам сейчас, пять лет спустя? В чем вы видите причины этой трагедии, и какими могут быть пути выхода из украинского кризиса?
— Причины трагедии на самом деле очень сложны. Кто-то увидел в Украине и украинцах слабое звено, которое можно использовать в противостоянии с Россией. Ценность жизней простых людей при этом не берется в расчет — как не берутся в расчет совместная культура и триста лет общей истории.
Когда я записывал интервью с президентом Януковичем в Москве в 2014 году, он спрашивал меня, почему нормы международного права не применяются к Украине в части невмешательства в дела суверенной державы? Я ответил ему тогда, что США никогда не волнуются о тех проблемах к которым приводит их вмешательство — как это было в Ираке, в Югославии и во многих других странах. Америка достигает своих интересов, и ее абсолютно не волнует тот хаос, который остается позади.
Выход из кризиса проходит через осознание самими украинцами их роли в этом конфликте. Я не думаю, что украинцы ненавидят русских — я считаю, что это привнесено в их головы извне. Они стали жертвами очень продвинутых технологий манипуляции общественным сознанием, и медиа сыграли в этом ключевую роль. Поэтому мы стараемся дать людям альтернативную точку зрения на этот конфликт.
- Тема снайперского обстрела майдана перекликается с сюжетом вашего фильма о гибели Джона Кеннеди. Почему Запад не настаивает на объективном международном расследовании убийств на киевском Майдане, одесского пожара 2 мая и начала войны на Донбассе? Можно ли надеяться, что правда об этих событиях однажды станет достоянием широкой общественности?
— Запад — вернее западная пресса и телевидение — продавливает в сознание людей абсолютно противоположную версию, согласно которой во всем виновата Россия. Почитайте прогрессивную независимую прессу на Западе — ее точка зрения на эти трагические события близка к той, которая содержится в нашем фильме. Однако мейнстримовские корпоративные СМИ работают не на интересы читателей — они генерируют новости, создают их, вместо того чтобы делать репортажи о новостях. Они стали политическими силами и перестали быть журналистами.
Одних надежд мало — нужны действия. Для того, чтобы правда нашла свою дорогу к людям, нужно прилагать усилия.
- Вообще, насколько серьезно можно говорить сейчас о свободе слова — особенно, после ареста Джулиана Ассанжа, которого вы интервьюировали в Лондоне?
— Можно и нужно говорить о проблемах со свободой слова везде, где они возникают — как на Западе, так и в России или в Китае. Ситуация с Ассанжем очень меня тревожит. Насколько мне известно, у Джулиана большие проблемы со здоровьем и он находится в заключении в очень шпионской стране — Великобритании, которая наверняка экстрадирует его в США, где ему будет угрожать смертная казнь. Это та линия, после пересечения которой мы все будем жить в оруэлловском «1984»-м — хотя это была книга, а не сценарий для действий правительства. Об этих же проблемах мы говорили в фильме «Сноуден». Свобода существует только тогда, когда она востребована. Если не бороться за свободу слова, ее не станет.
- В фильме «Украина в огне» вы интервьюировали Владимира Путина, бывшего президента Украины Виктора Януковича, — а в новой ленте ведете разговор с Виктором Медведчуком. Какое впечатление оставили у вас постсоветские политики?
— Мне было интересно задать им те вопросы, которые звучат в фильме. У каждого из них свое собственное видение на причины и пути разрешения кризиса. Я говорил Игорю о том, что я не люблю украинских политиков, но он нашел очень интересного, жесткого спикера — Виктора Медведчука, и я отдаю должное его решимости и его твердости. Он спорит с Путиным, не во всем соглашается с ним. Путин называет его украинским националистом — в хорошем смысле этого слова. Не таким как Степан Бандера, к которому у меня резко отрицательное отношение, а, скорее, как Михаил Грушевский — который хотел независимую Украину, но с дружескими отношениями с северным соседом.
— Вы сняли широко известные фильмы на тему политической истории Латинской Америки — начиная от знаменитого «Сальвадора» и заканчивая документальной лентой «К югу от границы». Многие проводят сейчас параллели между правыми латиноамериканскими режимами и украинским правительством, которое также полностью зависит от внешней поддержки со стороны США. Так, в частности, украинские ультраправые «добробаты» очень напоминают подразделения ультраправых латиноамериканских «парамилитарес». Видите ли вы это сходство?
— В 2014 году Украина потеряла свой суверенитет и попала под внешнее управление. Украине вообще-то никогда не везло с независимостью. 1918 год, потом 2014-й — конечно, тяжело видеть, когда страна теряет такое ценное качество. Но суверенитета нет и в Европе, позволить себе эту роскошь в современном мире могут считаные страны — США, Китай и Россия. Остальные вынуждены выбирать орбиты сверхдержав и сдавать свои интересы ради безопасности или экономических преференций. В нашем фильме говорится, что украинское государство утратило монополию на насилие. Нельзя забывать о том, что национал-социалисты в Германии так же начинали с парамилитарных формирований. Вы знаете, чем это закончилось.
- Недавно завершился показ сериала «Чернобыль», который стал одним из самых популярных проектов от НВО. Многие комментаторы полагают, что создатели этого фильма демонизировали действительность советской Украины. Еще Хантер Томпсон написал в 1986 году очерк о том, что США используют чернобыльскую трагедию для политической пропаганды. Как вы считаете, насколько обосновано это мнение?
— Не могу ничего сказать, я его не смотрел. Говорить о том, что сам не видел, я считаю неправильным.
- Украинские националисты стремятся утвердить в стране культ милитаризма, призывая к вечной войне до победного конца. Вы ветеран Вьетнамской войны, были ранены, получили награды — и сняли потом классические антивоенные фильмы. Что бы вы могли сказать украинцам с точки зрения личного опыта о необходимости борьбы за мир?
— Война это всегда грязь, страдания и убийства. Война — это то, чего вы не хотите увидеть или узнать поближе. Я считаю, что современная аудитория забыла об ужасах войны и перестала бояться третьей мировой войны. Если бы нашелся хороший сценарий о третьей мировой — я бы снял такой фильм.
- Украинская википедия пишет, что вы «всегда и везде ищете «вину США», а также известны «благосклонностью к диктаторским режимам или персональной дружбой с такими известными тиранами и деспотами как братья Фидель и Рауль Кастро, Уго Чавес, Эво Моралес и Владимир Путин». Что можно ответить на эти обвинения?
— Это не имеет ничего общего с реальностью. Они пишут это для внутреннего употребления. Меня всегда привлекали личности, я бы не стал снимать фильм про Терезу Мэй или Ангелу Меркель. Меня привлекает бунтарская составляющая характера моих персонажей.
- Что бы вы хотели посетить и увидеть в Украине, когда представиться такая возможность?
— Я бы хотел увидеть Украину страной, в которой у украинцев закончилась вражда друг с другом и с Россией — и я очень надеюсь, что это все еще возможно. К сожалению, угроза распада Украины и потери ее территориальной целостности высока, как никогда. Я слышал много хорошего о Киеве, но пока ситуация не изменится, я там не желанный гость.
Может быть новый президент — он ведь сам в прошлом актер — задумается над тем, что запрещать творческим людям высказывать свое мнение и ограничивать их въезд в страну — это варварство.
