Петр Порошенко сделал украинской оппозиции замечательный подарок, форсировав принятие закона о «тотальной украинизации» незадолго до своего ухода с поста президента страны. Закон оказался настолько варварским и антилиберальным, что пиариться на нем было легко и приятно. От мягкого «к закону нужно присмотреться» от команды избранного президента Владимира Зеленского до грозного обещания «отменить» от команд «Оппозиционного блока» и «Оппозиционной платформы — За жизнь», которые все равно в нынешних политических координатах ничего не решают.
Закон стал этаким перегибом, головокружением от успехов и безнаказанности бывшего президента Петра Порошенко. С этими перегибами удобно бороться силам, ратующим за умеренность и здравость. Отмену или корректировку скандального закона всегда можно выдать за крупную победу и выполнение предвыборных обещаний. Но как в реальности выглядит борьба за права русскоязычных граждан на Украине?
Довести до абсурда, а затем откатить немного назад. Так маргинализируется тема положения русского языка в Украине. Хотя все прекрасно понимают: и до порошенковского закона русский язык был дискриминируем. Сначала отмена известного закона Кивалова-Колесниченко в 2014-м. Закон регламентировал присвоение русскому статуса «регионального языка» в областях, в которых на нем говорили больше 10% населения, а таковых — абсолютное большинство. Отмена этого закона радикализировала настроения уже после победы Майдана по другую сторону баррикад — в Крыму и на Донбассе — и во многом определила дальнейший ход событий. Затем дискриминационный закон об образовании 2018-го, который фактически сведет на нет изучение русского в украинских школах, лишив детей из русскоязычных семей возможности правильно говорить и писать на родном языке.
При этом на русском языке в Украине говорят, согласно последним официальным опросам, около 17% населения, а по переписи 2001 года — свыше 29%. Эти цифры легко объяснимы. В стране, где с конца 90-х знание украинского языка стало обязательным условием получения хорошего образования, построения карьеры, люди были склонны раздавать авансы украинскому во время проведения подобных опросов, признавая этот язык родным.
На самом деле русский куда более распространен в стране, чем говорят эти данные. Достаточно сказать, что 90% запросов в поисковиках из Украины — на русском языке, большая часть прослушиваемой в интернете музыки — на русском и английском языках. В крупных украинских городах, где сконцентрировано большинство населения, все еще доминирует русский, хотя интенсивная экспансия сельского населения, говорящего преимущественно на смеси двух языков (суржике), в мегаполисы дала о себе знать. Из страны в равной степени уезжают как русскоязычные, так и украиноязычные граждане, поэтому едва ли массовая эмиграция последних лет сильно повлияла на пропорции. В общем, русских в Украине много, русскоязычных — еще больше, в реальности — большинство населения.
Защита русского языка является базовой составляющей программ псевдооппозиционных партий «Оппозиционный блок» и «Оппозиционная платформа — За жизнь»». При этом ни одна из этих политсил сейчас не ставит вопрос о придании языку статуса государственного. При самой постановке этого вопроса в Украине у ваших собеседников расширяются глаза: после 2005 года, когда к власти пришел Виктор Ющенко, вопрос о государственном статусе русского ушел из повестки жизни страны, после 2014-го такая заявка стала звучать как провокационная.
Парадокс состоит в том, что ни одна политсила, ориентирующаяся на русскоязычный электорат Юго-Востока страны, не пыталась противостоять агрессивному мейнстриму. Сегодня постановка вопроса о государственном статусе русского языка — негласное табу, крамола, красная черта, которую нельзя пересекать даже тем, кого в Украине открыто называют «агентами Кремля».
Но, по моему мнению, вопрос о государственном статусе русского языка сейчас как никогда актуален. Именно после 2014 года такая постановка вопроса дает возможность зафиксировать принципиальность позиции оппозиционеров. Но вы не найдете этого пункта ни в заявлениях политиков, ни в программа партий, декларирующих свое неприятие постмайданной реальности. Почему?
Объяснение простое. Жесткая позиция в языковом вопросе ограничивает свободу действий бывших «регионалов»: их временные и постоянные союзы с патриотами всех мастей, бывшими атошниками, зигующими радикалами. Принципиальность в этом вопросе сужает поле для столь нужных компромиссов. Это особенно заметно на местах. Дело в том, что украинская политика в центре страны, с которого в основном считывается информационная картина, очень отличается от реальной политики в регионах.
В той, реальной жизни, далекой от трибуны Верховной Рады, разница между украиноязычным активистом на грантах и русскоязычным сотрудником корпорации крупного бизнесмена Рината Ахметова стирается до ничего. Во время голосований в гор- и облсоветах возможны невозможные на центральном уровне союзы и коалиции. Там, на местах, «пророссийские» политики и их обслуга расскажет вам о «Путине, который напал на Украину», о державе-агрессоре и об агентах Кремля. Там вы увидите, как члены «Оппоблока» голосуют за откровенно русофобские инициативы вместе с «честными патриотами».
Так, входящий сегодня в первую десятку партийного списка «Оппозиционного блока», мэр русскоязычного города Запорожье Владимир Буряк в ноябре прошлого года на сессии горсовета без тени сомнения голосовал за отмену статуса регионального для русского языка. Да, такие как Буряк, задай им вопрос в лоб, расскажут вам о том, что голосовал, мол, вынужденно, «не хотел провоцировать конфликты в зале», «мой голос ничего не решал» и прочее, и прочее. В списках ОБ можно найти знатных перебежчиков из самых разных политпроектов, в списке партии Юрия Бойко и Виктора Медведчука — бывшего члена «Правого сектора» Илью Киву, который обещал «закапывать вату в землю», человека-флюгера Олега Волошина, меняющего свою позицию по пять раз на день — от призывов давить на Россию всеми мыслимыми способами, включая военные, до необходимости вести с ней переговоры.
С точки зрения принципов политпроекты, декларирующие свою оппозиционность, — мыльный пузырь. За видимой оболочкой — лидерами партий — идеологическая пустота, наполненная людьми, которые пришли в эти проекты по конъюнктурным соображениям, просто чтобы стать властью.
Именно по этой причине требование о государственном статусе русского языка должно стать маркером реальной оппозиции, которая рано или поздно появится в Украине. Помазанные этим требованием (сегодня чумные и прокаженные, а завтра или послезавтра — честные и принципиальные) уже не смогут отступить от своих слов назад. Это игра вдолгую, не для проектов, слепленных под выборы. Те, кто сейчас займет эту позицию, рано или поздно окажутся на правильной стороне истории. Ведь Украина либо возможна как двуязычная толерантная страна, либо невозможна в принципе.
