Произошло это практически сразу после учреждения программы в январе 1994 года. Характерно, что тогда же, в 1994 году, аналогичный план взаимодействия ЕС с постсоциалистическим пространством выдвинул тогдашний премьер-министр Франции Эдуар Балладюр. Это был первый проект, получивший неофициальное наименование «план Балладюра». В 2007 году он же озвучил идею объединения в одну структуру США и ЕС, которая также получила в обиходе название «план Балладюра». Но в отличие от проекта 1994 года, идею 2007 года никто никогда не пытался реализовать.
В 1994 году в рамках «плана Балладюра» проводились многочисленные мероприятия (круглые столы), и в их ходе был определён ряд восточноевропейских стран, которые в будущем, в ходе волн расширения 2004 и 2007 годов, вошли в состав ЕС. 10 лет были потрачены на их предварительную адаптацию к европейским структурам. Однако и сейчас, через 10-15 лет после вступления, эти страны трудно назвать полноценными членами ЕС. Стабильность их бюджетов и финансовых систем напрямую зависит не только от финансовой помощи ЕС как таковой, но и от сохранения её объёмов. Без перманентных ежегодных многомиллиардных вливаний со стороны ЕС эти государства как экономические системы нежизнеспособны.
Программа «Партнёрство ради мира» была своего рода натовским аналогом «плана Балладюра». Её главными задачами было снятие озабоченностей тех постсоциалистических государств, которые никогда не станут членами НАТО, и подготовка к членству в НАТО тех, кого решено было принять. При этом, как и в случае с вступлением в ЕС, достижение критериев, позволяющих стать членом НАТО, определялось произвольно, решающую роль играло мнение Вашингтона.
Так, например, Румыния, значительно уступавшая Украине до 2014 года и в экономическом, и в военно-политическом весе, и в вопросе развития демократии, и даже в размерах коррупции, тем не менее стала членом НАТО в 2004 году и членом ЕС в 2007 году. В 2009 году была принята в НАТО Албания — задворки Европы (сейчас она одна из первых в очереди на членство в ЕС). Для Украины и Грузии Вашингтон пытался лишь один раз в 2008 году, на Бухарестском саммите НАТО, продавить План действий по членству (что сделало бы их официальными кандидатами на членство в НАТО), но эта американская инициатива была заблокирована Францией и Германией, не желавшими портить отношения с Россией. О приёме же Киева в ЕС вопрос не стоял никогда.
При этом надо иметь в виду, что украинские власти делали всё от них зависящее, чтобы добиться хотя бы статуса кандидата на членство в НАТО. Уже в 2002 году был принят План действий НАТО-Украина — высшая форма сотрудничества в рамках Партнерства ради мира (ПРМ). В апреле 2004 года Верховная Рада приняла закон о свободном доступе сил НАТО на территорию Украины, а в июне 2004 года президент Кучма утвердил военную доктрину, которая определяла конечной целью вступление Украины в НАТО.
Это, кстати, полезно будет усвоить тем, кто считает, что опасность появления натовских баз на Украине возникла только в 2014 году и только потому, что Россия не отправила танки на борьбу с бандеровцами. Кстати, и внесение по инициативе Порошенко в Конституцию изменений, отменяющих внеблоковость Украины и определяющих вступление в НАТО конечной целью, также вторично. Кучма на пятнадцать лет раньше спокойно, без лишнего шума и не обращая внимания на Конституцию, решил ту же проблему своим указом (которым была утверждена военная доктрина). В общем, к середине 2004 года, за полгода до Майдана и за семь месяцев до прихода к власти Ющенко, Украина была вполне готова к вступлению в НАТО. С тех пор Киев всё время находится на низком старте, но его никуда не зовут.
ПРМ для НАТО сыграла ту же роль, что «план Балладюра», а затем «Восточное партнёрство» для ЕС. Собственно, это были взаимодополняющие программы. В 1994 году Запад ещё не принял окончательного решения относительно того, что делать с постсоциалистическим пространством. Между тем как бывшие страны социалистического лагеря, так и бывшие союзные республики активно рвались в западные структуры, видя в присоединении к ним возможность решить и свои социально-экономические, и военно-политические проблемы.
Первоначально программа ПРМ должна была сбить накал восточноевропейских эмоций, занять рвущиеся в НАТО страны освоением некоего механизма, который позволял десятилетиями «готовить» их к «соответствию критериям» членства. Критерии крайне расплывчаты. От членов ПРМ требуется соблюдать устав ООН и международное право, отказаться от угрозы силой, соответствовать демократическим нормам Запада, проводить военные реформы и обеспечить гражданский контроль над вооружёнными силами. В общем, «за всё хорошее и против всего плохого». При этом, кто же достоин членства, должны были решать достойнейшие, то есть США.
Ещё одним важным моментом было то, что в рамках ПРМ страны сотрудничали с НАТО на индивидуальной основе. Таким образом, Запад предотвращал создание лоббистских группировок, вроде уже оформившейся тогда Вышеградской четвёрки (которая первоначально рассматривалась создавшими её странами как механизм для совместного вступления в ЕС и НАТО).
В общем, благодаря ПРМ Запад получал время для того, чтобы определиться со своей стратегией в отношении стран бывшего соцлагеря. При этом их пожелания не отвергались с ходу. Более того, создавался механизм, с помощью которого можно было в любой момент принять в НАТО любую страну, равно как и отказать любой стране в приёме под благовидным предлогом. То же самое относится и к механизмам, созданным, чтобы регулировать процесс расширения ЕС.
В рамках ПРМ обязательства принимали на себя только страны-партнёры, НАТО же соглашалось только на экстренное проведение консультаций, если страна-партнёр почувствует угрозу своей территориальной целостности. Надо сказать, что до сих пор эти консультации никому не помогли, зато создали механизм вмешательства НАТО (а де-факто США) в любой межгосударственный конфликт, в котором задействована хотя бы одна страна-партнёр.
Сегодняшние попытки актуализировать тему вступления в НАТО, предпринимаемые Киевом (в частности, внесение соответствующих изменений в Конституцию), которые носят ярко выраженный пропагандистский характер и не имеют никакого практического значения, как раз и вызваны осознанием того факта, что в рамках ПРМ Украина, может, и является партнёром НАТО, но НАТО не является партнёром Украины. Киев не может говорить с Брюсселем на равных, не может и выйти из программы ПРМ, так как это было бы расценено как крупнейший внешнеполитический провал действующей власти. В то же время в рамках ПРМ Украина может только выполнять указания НАТО (по факту, США), ничего не получая взамен.
В общем, ПРМ, первоначально представленный как механизм адаптации потенциальных кандидатов к требованиям НАТО, быстро превратился в капкан, удерживающий в орбите НАТО в качестве «младших партнёров» те страны, которые блок не намерен принимать в свой состав. Как в анекдоте про заложенный мужиком ростовщику топор, когда «топора нет, рубля нет, ещё рубль должен — и всё правильно».
