К сожалению, подобный случай в Польше уже далеко не первый даже в текущем году. В июле украинский рабочий погиб, сорвавшись с крыши на строительстве супермаркета в городе Шамотулы, а в июне на его соотечественника упали бетонные элементы лестницы на строительной площадке во Вроцлаве, мужчина также скончался. И хотя в этих случаях звучали заявления о том, что обстоятельства смертей изучают полиция, прокуратура и государственная инспекция труда, пока о каких-либо результатах не сообщили.
Однако, находясь в Польше второй год, я заметил, что местная пресса с каждым месяцем старается всё меньше вникать в проблемы украинских гастарбайтеров. Даже вопиющие случаи, например, когда украинка родила и пыталась убить ребенка в туалете консервного завода, отлучившись ради этого от конвейера, или когда девушка с Волыни потеряла застрявшую в промышленной стиральной машине руку, поскольку хозяин прачечной не позволил спасателям быстро демонтировать дорогостоящий аппарат, вызывают интерес польских СМИ лишь на протяжении одного-двух дней.
Ещё года полтора назад ситуация ощутимо отличалась. В феврале 2017 года один из ведущих польских порталов Dziennik Gazeta Prawna опубликовал статью «Эксплуатация в правовом государстве. Так трудоустраивают украинцев», которую многие СМИ распространили под заголовком «Польские трудовые лагеря для украинцев». Именно в этом материале был раскрыт механизм, по которому гастарбайтеры из Украины законно оказывались в Польше на положении крепостных, фактически — рабов.
Как отмечало тогда издание, карательные условия гражданско-правовых контрактов, которые украинцев заставляли подписывать вместо трудовых договоров, «были перенесены непосредственно из феодальной усадьбы». Штрафы за опоздание или досрочный разрыв договора значительно превышали и так небольшую сумму вознаграждения, установленную на уровне минимальной зарплаты (около 400 долларов), при этом из неё высчитывались взносы на социальное страхование, покупку рабочей одежды и даже комиссия банка. То есть, с каждым днём работы, гастарбайтер оставался всё больше должен своему польскому (дословно) пану.
В минувшем году были выдвинуты обвинения в торговле людьми в период 2014-2016 годов владельцам сразу нескольких фирм, занимающихся трудоустройством украинцев. К примеру, прокуратура Вроцлава обвинила Агнешку Г. в том, что она руководила «трудовым лагерем» в Нижней Силезии. Формально это были три строительные компании, которые использовали труд украинских граждан. Сотрудники были привезены с Востока Украины, после чего у них забрали документы, а за работу платили сущие гроши. Иэто в лучшем случае, потому что «бизнес-модель» была такой, что, после вычета «издержек», мигранты оставались должны работодателю.
А Мирослав К. был посредником, работающим для нужд варшавского общепита. Схема его деятельности была простой: рестораны сообщали Мирославу, сколько «голов» и на какой период времени им нужно. А бизнесмен поставлял эти «головы» из собственного «загона» бесправной украинской рабочей силы. Но хотя о выдвинутых прокуратурой обвинениях местные СМИ сообщили достаточно давно, о начале судебных процессов над современными польскими «рабовладельцами» пока не слышно. При этом польских работодателей, которые заказывали «головы» украинцев, и вовсе преследовать не собираются.
В целом создаётся впечатление, что крупные польские работодатели, которые постоянно лоббируют упрощение легализации работников из экс-СССР, в первую очередь из Украины, в какой-то момент приняли решение нанести удар по рынку нелегального трудоустройства, которым пользовались в основном мелкие фирмы. Ведь уже больше года почти каждое второе предприятие в Польше заявляет о проблемах с привлечением новых сотрудников, свидетельствует свежий отчет польской компании Work Servicе. Несмотря на то, что по некоторым оценкам число украинских гастарбайтеров в Польше превышает три миллиона , их не хватает для заполнения всех вакансий.
Однако парадокс ситуации состоит в том, что даже переводя своих украинских работников в легальный статус, многие польские фирмы привычно предлагают им нечеловеческие условия работы и проживания. Например, в декабре 2016 года разразился скандал в связи с тем, что рабочие из Украины жаловались на скандальные условия работы на одном из крупнейших мясокомбинатов в регионе Поморье. Они утверждали, что вынуждены работать более 350 часов в месяц, при этом им даже запрещали сходить в туалет в течение нескольких часов. Проблемой даже занялся почетный консул Украины в Щецине Генрик Колодзей, но позже он заявил, что не хочет обращаться по этому поводу в правоохранительные органы — мол, у предприятия есть время для улучшения ситуации. При этом три проверки Госинспекции труда не выявили нарушений на мясокомбинате, и всё затихло.
Последние, кстати — отдельная тема. Ни один завод или стройка в Польше не могут сравниться с полевыми работами по тому, какие помещения предлагают для проживания гастарбайтерам. К примеру, в Гожуве Велькопольском (бывший немецкий город Landsberg an der Warthe) хостел для украинских сельхозработников оборудован в бывшей отпевальне при старом еврейском кладбище, неподалёку от пяти работающих свинарников. На предприятии по сбору и переработке грибов в селе Моджев (25 км от городка Седльце под Варшавой) люди живут в помещениях рядом с консервными цехами.
Я попросил прокомментировать ситуацию с «трудовым рабством» украинцев в Польше лидера профсоюза «Трудовая солидарность» Виталия Махинько, который много лет защищает права гастарбайтеров из Украины.
Публикации о «трудовых лагерях для украинцев» в Польше в основном касаются событий 2015-2016 годов (последняя громкая статья по данной тематике — февраль 2017, свежие материалы о судах касаются деяний в прошлом).
- Как вы считаете, это связано с тем, что проблему в основном удалось решить — или она просто загнана вглубь?
— Не то, чтобы удалось решить, проблема, если так можно выразиться, решается сама по себе. На рынке труда в Польше ощущается дефицит рабочей силы, поэтому работодатели вынуждены улучшать не только условия труда, но и условия быта. Если изначально украинских рабочих интересовал только размер заработной платы, то сейчас они много внимания уделяют условиям проживания.
Польские СМИ и правоохранители обычно акцентируют внимание на условиях труда и проживания нелегальных гастарбайтеров из Украины. Однако даже легально трудоустроенные украинцы часто работают более 300 часов в месяц, живут по 6-8 и больше людей в небольших, похожих на камеры комнатах с двуярусными кроватями.
- По вашей информации, количество работающих в таких де-факто рабских условиях за последний год выросло или уменьшилось?
— Что касается 300 часов, то часто это требование выдвигают именно украинские рабочие, и работодатели вынуждены идти на уступки и увеличивать их количество. Оплата в Польше происходит почасово, и заработная плата за месяц зависит не столько от ставки за час, как от количества проработанных часов. Поэтому сами украинцы не хотят работать пять дней в неделю по восемь часов, они предпочитают трудиться шесть дней по двенадцать часов. Разница существенна, почти в два раза: 40 или 72 часа. Люди едут в Польшу зарабатывать. Здесь основная проблема в том, что за переработку часов не платится повышенный коэффициент, как этот положено по Трудовому кодексу.Касательно проживания 6-8 человек в комнате, то таких случаев сейчас намного меньше, чем, например в 2016 году.
- Мировой показатель рабства (Global Slavery Index) за 2018 год оценивает количество «современных рабов» в Польше в 128 тысяч. Согласно Вашему многолетнему опыту защиты интересов украинских рабочих в Польше, насколько корректна такая оценка, и какую часть из этого числа могут составлять граждане Украины?
— Тут нужно понимать критерий оценки «современный раб». Если мы говорим, что это любая ситуация, где человек вынужден работать на данной работе, и в силу разных обстоятельств он не может с нее уйти, то таких украинцев в Польше намного больше. К примеру, самое распространенное нарушение, на которое польская власть закрывает глаза — это прописанные в договорах условия, по которым человек штрафуется, если он уходит от работодателя. Некоторые работодатели закладывают штраф 1000 злотых (около 280 долларов — прим. автора), некоторые 2000, а некоторые просто прописывают, что оставляют за собой право оштрафовать на всю сумму заработанных денег.
Другими словами, если уйдешь с работы, то ничего не получишь. Это не что иное, как принуждение к работе на данном предприятии под угрозой остаться без денег. Некоторые работодатели угрожают работникам, что если те от них уйдут, то будет подана информация в пограничную службу и работников депортируют. Или, к примеру, не платят последнюю зарплату когда заканчивается виза, и выплачивают её только если человек возвращается назад к этому же работодателю. Это все может показаться очень смешным для юриста, но вы не представляете, сколько украинцев вынуждены горбатиться на работодателя, от которого боятся или не могут уйти. Конечно, есть и ситуации, когда работодатели забирают у заробитчан паспорта, но их сейчас очень мало.
В комплекте с войной и пикирующим уровнем жизни это является ещё одной из причин ускоряющейся с каждым днём трудовой миграции граждан Украины в Польшу. Несмотря на крокодиловы слёзы главы МИД Украины Климкина по миллиону сограждан, каждый год покидающих «страну победившего Майдана», киевские власти де-факто поощряют трудовую эмиграцию своих подданных. Ведь НБУ прогнозирует, что в 2018 году украинские «заробитчане» переведут на родину более 11 миллиардов долларов — в несколько раз больше, чем Порошенко и Гройсман планируют взять в кредит у международных организаций.
И хотя на берегах Вислы гастарбайтеры часто попадают в условия, которые с точки зрения «старой Европы» (да и самих поляков) являются рабством, по сравнению с Украиной это «рабство со вкусом лимона». Или как называют этот фрукт в Польше — cytryny.
