Я вернулся из поездки в Николаев.
Город моего детства умирает.
В 1980-е Николаев был модным. Полузакрытый, портовый. Все десятилетие до этого в него съезжались молодые семьи со всего СССР. Судостроительным заводам, Глиноземному заводу, портам и ПО "Заря" требовались рабочие руки. Рукам давали квартиры и достойные зарплаты. Жизнь бурлила, рождались дети, среди них был и я.
В 1990-е и начале 2000-х оптимизм николаевцев заметно потускнел. Судостроительные заводы остановились (как выяснилось, навсегда), Глиноземный продали русским, многочисленные предприятия совковой эры позакрывались. В городе поселились нищета и пох@изм. Наркомания и СПИД за несколько лет выкосили тысячи людей, остальных затянула безнадега. Его начала массово покидать молодёжь. Я уехал учиться в Харьков. Мои друзья — в Одессу и Киев. По всеобщему убеждению, дома делать было нечего. Но оставалась еще надежда, что многое изменится.
Надя постарела и поизносилась. Сегодня Николаев — это умирающий город мелких лотков. По улицам ходят постаревшие люди — те самые, которые приехали в него по зову Родины. Сегодня они получают нищенские пенсии, ходят друг к другу в гости и, по большому счету, ждут.
При взгляде на Николаев у меня перед глазами встает демографическая кривая вроде тех, что рисует институт Эллы Либановой. Огромная груша, где самая толстая часть — это люди пенсионного возраста. Через 20 лет их не будет, и город сократится втрое, а может, и вчетверо. Растет население только у кладбищ.
Вымирают целые кварталы. Некоторые еще живы, но уже деградировали. Старики охают, люди возраста 25-40 выстраиваются в очередь за дешевым самогоном. Маленьких не видно. Деградация и депопуляция.
Молодежь стремительно уезжает. Кто в Киев и Одессу, кто в Россию, кто в Польшу. Кто на заработки, кто в поисках лучшей жизни.
Дети. Разумные и провинциально наивные. Лучшие скоро уедут в Университет Варшавы. Правильно сделают.
Еще успевают. Мой лицей — одно из лучших в городе учебных заведений — лишили права набирать 8-й класс. Реформа образования, однако. Решили слить с обычной школой, не надо вот этого…
Остаться жить в Николаеве — это окунуться в странную жизненную среду, которая свойственна сегодня большинству средних и малых городов Украины. Рынок, гастроном, сэконд хенд, лотерея, наливайка, телевизор — вот типичный круговорот жизни типичного николаевца. Спорт — есть, но в подворотнях, явно не массовое увлечение. Автомобили — есть, но тоже нечем хвастаться. Купить стиралку — лучшая инвестиция года. Есть iPhone — буржуй. Культура —… я уже писал о наливайках?
Думаю, многие читатели узнают свой город. Вместо Николаева подставляем, скажем, Житомир или Кривой Рог — стопроцентное совпадение.
Но я говорю о Николаеве, черт возьми! Об огромных предприятиях, которые могли преобразить город в промышленный узел.
Пилить судостроительные заводы начали еще при Кинахе. Премьер, выходец из Николаева, оказался типичным бюрократом кучмовской эпохи. И такой же типичной падалью. По сравнению с нынешними уродцами, конечно, он был чистый ангел — но по сути такое же нечто. Кто, как ни он, мог дать судостроению второе дыхание? Не стал.
После Ющенко отрасль полетела в ад. Ни заказов, ни льгот, ни государственной политики. После многочисленных переуступок, Черноморский завод попал в руки Новинского. Но сделать православный олигарх уже ничего с ним не смог. Когда завод получил заказ на изготовление корвета, специалистов пришлось искать по домам престарелых. 80-летние деды оказались единственными, кто смог прочесть сложнейшие чертежи. Только они смогли разобраться, почему вот эта сталь скрепляется вот с этой. Притом, что в городе Николаеве есть целый судостроительный институт, который уже много лет специализируется на выпуске переводчиков и менеджеров со знанием ПК.
Полетели в ад и порты. Скажем, экс-начальник Николаевского морского порта сдал в аренду оффшору территорию порта на 49 лет. Закон он при этом не нарушил — один метр бетонного причала остался в собственности государства. Комбинацию явно готовили задолго до этого. Ведь норма о запрете на отчуждение стенки причала появилась не просто так. Все остальное, оказывается, можно. Но само генеральное воровство стало возможно при Ющенко — это в копилку тем, кто решит исследовать, при каком из говнюков начался развал Украины как государства.
Был момент успеха на заводе «Океан». Его продали голландцам. На удивление, настоящим, а не оффшорным чертям, как у нас любят. Но условия работы оказались настолько дикими, что голландцы из Украины решили уйти, и с тех пор «Океан» приходит в упадок. Новинский же распиливает Черноморский судостроительный на металлолом и сдает огромные ангары в аренду.
Что там мэр? Речь об огромном бородатом Савченко, которого недавно не обвинили в причастности к самоубийству начальника Николаевского аэропорта Владислава Волошина. Занимается откатными схемами, дружит с рыгами, задалбывает ватно-настроенных николаевцев демонстрациями силы «Правого сектора». Мэр Николаева, назначенный от «Садонемощи», показал свою недееспособность — не смог договориться с владельцами города. Об истории с арестом «Мультика» уже все забыли. По большому счету, жителям сэкондхендо-лотерейно-наливайного города глубоко до лампочки, какой бандит сменил какого.
Зато они видят, как рассасывается последнее наследие великого Николаева. Когда-то оборонный завод «Заря» будил по ночам весь город, тестируя новые турбины. Теперь завод «не гуде» — его готовят к приватизации. Убивают как могут. Руководит балетом человек с фамилией Картошкин. Бывший директор крымского завода Порошенко, который подписал документ, в котором приветствовал присоединение полуострова к России. Каким-то образом человек с технической фамилией перебрался на стратегический объект. Под кого готовят завод, можно догадаться. Хотя, вполне вероятно, даже продавать не хотят — просто выдаивают.
Несколько лет назад, когда Константин Григоришин поставил на «Зарю» свое руководство, его люди объездили полмира и заключили контракты на поставку турбин. Потом олигарха вытеснили, но завод до сих пор отрабатывает его последние контракты. С тех пор ничего особенно не делается — как говорят николаевцы, сознательно, чтобы сбить цену до минимума.
А вот бывший военный порт возле завода «Океан» — наоборот, готовят к концессии. Технология принципиально другая. Если для приватизации нужно сбить стоимость объекта до нуля, то для концессии важно показать наличие хорошего инвестора. Вот, посмотрите, покажет на него условный Омелян — какой хороший человек! Обеспечил порт заказами, перевалку зерна — пожалуйста. Своего человека поставил один из распорядителей города, сейчас народный депутат.
Этому управляющему отдадут порт. Он будет зарабатывать с порта, часть денег отдавать государству, часть пропускать по бухгалтерии как «инвестиции» и потом уже выводить. Накопив таких «инвестиций» примерно на половину стоимости порта, «инвестор» напомнит — по закону, он имеет право приватизировать порт. На этом, собственно, и все. Если обычная приватизация — это грабеж, то концессия — это приватизация за деньги государства. Почувствуйте разницу.
Портов в Николаеве, в целом, очень много. Технически, все побережье города — один большой порт. Грузят все, что хотят. В основном, зерно. Иногда, судя по срачу в интернете, топливо. Контейнерами здесь не занимаются.
На фоне других выделяется «Ника-Терра». Когда-то этот порт построил один местный бизнесмен. Сам продумал, пробил разрешения, подвел железнодорожную ветку, стал зарабатывать. Но потом к нему пришли кровавые мальчики от Януковича и отобрали порт. По деньгам вернули жалкие проценты, зато сохранили жизнь — и на том спасибо. Потом «Ника-Терра» попала в орбиту Фирташа.
Сегодня это монстр, из ворот которого, как волосы из головы, торчат железнодорожные ветки. Когда-то грузили калийные удобрения из Беларуси, сегодня преимущественно зерно. Элеваторы, краны, причалы, люди. Колосится.
Пожалуй, это вектор будущего развития Николаева. Вокруг города — многочисленные агрохолдинги и фермеры, которые выращивают зерно. Со всей Украины они свозят зерно в порты, чтобы отгрузить сразу в суда или складировать в элеваторы.
«Нибулон» владеет собственным речным транспортом. Владельца компании Алексея Вадатурского буквально спас Евромайдан. Говорят, старика уже вынимали из петли — так его отжимал экс-министр АПК Николай Присяжнюк, друг страшно сказать кого. Сегодня баржи «Нибулона» бодро шастают по опустевшему Днепру, переваливают зерно на в акватории Николаева. Особенно символично, что они владеют землей на территории Черноморского судостроительного, распиленного на металлолом.
Надеяться на возрождение судостроения не нужно. Эта отрасль в Украине умерла. Думаю, даже Новинский с удовольствием бы строил суда, но для этого нужны заказы, нужен особый режим налогообложения, нужно пятое и десятое. А пока что — режем на металлолом. Деды умирают. Чертежи читать некому.
Какая судьба постигнет Николаевский глиноземный — трудно сказать. Еще во времена Кучмы, завод купил «РУСАЛ». По инвестобязательствам, русский холдинг должен был построить завод по выплавке алюминия в районе Харькова. Понятное дело, ничего не построил. Подозреваю, что «РУСАЛ» купил НГЗ только для того, чтобы придушить ненужного конкурента.
Еще до санкций, русалцы и русалки разогнали новость о том, что завод переписали на Glencore — швейцарского трейдера, который был акционером «РУСАЛа». Но по факту, это была обманка. Glencore считался владельцем НГЗ лишь номинально — просто как совладелец русского холдинга. Но едва запахло жареным в виде санкций Трампа — отказался от всех обязательств, и теперь будущее Николаевского глиноземного — под огромным знаком вопроса.
От всего города веет унылой плесневеющей безнадегой. Если Припять — это постапокалипсис, то Николаев — это предапокалипсис. Хотите порцию отчаяния и неверия? Садитесь в пародию на «Интерсити» до Херсона и успейте выпрыгнуть во время трехминутной остановки. Вы не ошиблись — это областной центр и в прошлом почти город-миллионник. Смелее.
Из пригородов, можете съездить в Южно-Украинск. Там атомная электростанция стоит. Ее «пилят» по-своему, на манер «Зари». Еще одна история успеха.
На удивление, в городе и области много интернет-СМИ. Находят, о чем писать. Иногда видят какой-то позитив, но в целом больше напоминают стаи трупоедов. Любят писать, как кто-то умер или кого-то убили. «Знаменитая» Врадиевка и ей подобные — любимая информационная плоть таких СМИ. И еще модной стала «борьба с коррупцией» — но это всеукраинское увлечение, все любят понаблюдать за соседями. В то же время, упрекнуть николаевские сайты не в чем. Какой город, такие и СМИ.
Справедливости ради, в происходящем есть некая правильность. Глобализация продолжается, и население постепенно стягивается в города-мегаполисы. В Украине к таким относятся Киев, Одесса, Днепро-Запорожье и Харьков. Львов — больше исторически, для мегаполиса, конечно, недостаточная критическая масса. Но я уверен, что Николаев все еще можно оживить. Было бы желание. Глобализация — не приговор. Важно выбрать модель и воплотить ее.
Но кто будет заниматься реанимацией? Савченко? Порошенко? Фирташ? Совершенно точно, возрождение произойдет не в ближайшие год-два. Людям, которые хотели бы вдохнуть жизнь в дряхлеющее тело промышленного центра, сделать это не позволит сама система. Смерти Николаева терпеливо ждут гиены и грифы из разных партий и сословий. Они не позволят романтичному и глупому Айболиту вколоть больному городу витамины и антибиотики.
А там посмотрим. Может быть, для возрождения придется умереть. После чего на месте старого Николаева вырастет нечто новое.
