На Украине ожидают допроса героя страны, народного депутата Надежды Савченко, которая сейчас пребывает с визитом в Страсбурге. Несмотря на то, что окружение Савченко заявило, где она была, а также подтвердило намерение политика прийти на допрос, ей не поверили.
«Как гражданин, а не член партии, утверждаю, что Надежда Савченко находится не в Страсбурге, а на территории страны-агрессора. Владимир Арьев, вице-президент ПАСЕ, подтвердил, что ее нет в составе делегации Украины», — заявил замглавы фракции «Народный фронт» Андрей Тетерук.
В итоге Савченко пришлось выкладывать фотографии из Страсбурга.
Весь этот сыр-бор из-за того, что Савченко подозревают в связях с ранее задержанным волонтером Владимиром Рубаном. Самого Рубана задержали на линии разграничения. В автомобиле, где он был, нашли внушительный арсенал, среди которого и мины 120 мм калибра. Волонтера подозревают в подготовке покушения на президента Украины Петра Порошенко, ряд украинских политиков и чиновников, а также в желании совершить государственный переворот.
«Добыты достаточные доказательства, что Рубан, действуя по предварительному сговору с лидерами террористических организаций — Захарченко и Тимофеевым, а также другими лицами, планировали и совершили конкретные действия, направленные на подготовку совершения серии терактов в центральной части города Киева», — заявил на выходных глава СБУ Василий Грицак.
Издание Ukraina.ru пообщалось с политологом Русланом Бортником и расспросило его о подоплеке дела Савченко-Рубана и его последствиях.
- Задумывалось ли привязывать Савченко к «делу Рубана» изначально. Ведь, как утверждают некоторые украинские СМИ, это дело может свидетельствовать о борьбе СБУ с Минобороны за контроль над потоками контрабанды из ЛНР и ДНР, которого лишается спецслужба после отмены АТО и, как следствие, расформирования Антитеррористического штаба при СБУ? Могли ли Савченко привязать к делу после того, как она пришла на суд по мере пресечения Рубану и отсалютовала ему, или ее подозревали изначально?
— Уверенно говорить сложно, но я считаю, что следствие прорабатывало весь круг связей Рубана. И среди тех, кого считают сообщниками Рубана, есть помощник Савченко. Приход ее на этот суд и был обусловлен тем, что нардеп понимала: следующим обвиняемым по делу может стать она сама, что нити от ее помощника могут вести к ней. Иначе бы Савченко не пришла на этот суд. Поэтому я думаю, что изначально одной из фактических целей была именно Савченко.
Связано ли это с контрабандой? Да, это может быть связано, но я думаю, что дело выходит за рамки только одной версии, это мультидисциплинарное дело, корни которого лежат как в экономике, так и в противостоянии между спецслужбами — СБУ и Главным управлением разведки, и которое имеет политический подтекст. «Дело Рубана» пытаются повернуть против Савченко, но его можно развернуть в любой момент и против Коломойского, и против Медведчука, Семенченко. Рубан в тот или иной момент своей карьеры пересекался с ключевыми оппозиционерами на Украине.
То, что вчера на Украине народные депутаты в парламенте развернули грязную пиар-кампанию по отношению того, что Савченко якобы сбежала в Россию и сделали это синхронно, говорит о том, что сейчас тактической целью является именно Савченко.
- Тогда чем объясняется инициирование этого дела? С чего оно началось? С желания расправиться с Савченко или Рубаном?
— Причина запуска этого дела другая. То, что оно возникло именно сейчас, объясняется несколькими информационными кризисами для президента. Дело было вброшено в мартовские праздники — на Украине было четыре выходных, информационная пауза. В праздничные, выходные дни всегда вбрасываются разного рода политехнологические темы, заказчики которых хотят, чтобы они прозвучали громко. То, что буквально на следующий день президент вышел с заявлениями главы Службы Безопасности Украины, говорит именно о политтехнологическом контексте этого дела. Притом, президент утверждал о неопровержимых фактах вины Рубана — человека, который не то, что не был осужден судом, а в отношении его даже не было начато судебное разбирательство.
Я думаю, что это связано с информационными провалами самого президента, с тем, что активисты МихоМайдана ему не дали возложить цветы к памятнику Шевченко — а это впервые за историю Украины, и это связано с выборами. Тема, что все оппоненты власти — это агенты Кремля или людоеды, которые собираются обстреливать из минометов мирный город, — это продолжение нагнетания милитаристской истерии, использование фактора войны, социального страха для социального управления. В свое время это началось еще с многочисленных заявлений, что Россия вот-вот нападает, митингующие пенсионеры — агенты Кремля, и до сих пор продолжается.
Главная цель — это дискредитация оппозиции в электоральном контексте. От Савченко можно проложить цепочку дальше, например, к Тимошенко. Главная цель «дела Рубана-Савченко» — это политтехнологическая, электоральная. При этом параллельно может вестись дальнейшая борьба за контрабанду, сведение конкретных счетов — дело мультидисциплинарное.
- Может ли это дело быть свидетельством того, что власть для объявления военного положения и, соответственно, срыва выборов, больше не делает ставку на войну в Донбассе, а ставит на дела о «заговорщиках». К примеру, помимо «дела Рубана-Савченко» муссируется информация о 28 обысках, в том числе и у журналистов, в результате которого СБУ обнаружила диверсионную сеть по всей Украине…
— Речь идет о дискредитации оппозиции и любой протестной деятельности вообще в плане публичных митингов, демонстраций против власти. Это просто элементы публичного подавления протестной деятельности, но я не думаю, что власть пойдет на срыв выборов, введение военного положения. Ведь это будет означать конец для нее. Эти меры может применять власть, которая популярна. Однако при рейтинге в 10-15% попытка «закрутить гайки» приведет к срыванию этих гаек вместе с болтами. Это моментально приведет к потере поддержки Запада, в большей или меньшей мере — к масштабным протестным оппозиционным акциям.
- Может ли дело зайти настолько далеко, что для инсценировки наличия диверсантов на Украине будут проводить настоящие теракты?
— Не хочу этого даже прогнозировать.
- Помогут ли власти такие политтехнологии дискредитировать протест?
— Пока это работает.
- Но в том же Тернополе облсовете АТОшники вынудили депутатов проголосовать за обращение с требованием отставки Порошенко — это уже бойцы АТО…
— Во власти сидят не идиоты. Там — очень умные, циничные люди, чьи интересны кардинально отличаются от общественных. При рейтинге в 10-15% и антирейтинге 70-80% в воюющей, беднеющей и деградирующей стране удерживаться при власти три года — это надо уметь. Все это, конечно, работает. Как бы мы ни смеялись по поводу обвинения Саакашвили в получении денег от Курченко, или по поводу «заговора Рубана-Савченко», это все равно позволяет отколоть от протестного движения часть наиболее радикального электората. Пока это работает.
Конечно, с 2014 года все эти дела оказались пустышками по большому счету. Но в плане подавления протестности они работают.
- Но есть история о мальчике, который кричал «Волки!»…
— А волки и не придут. Все прекрасно понимают, что Путин не нападет. Поэтому можно кричать «Волки!», а они не придут. Этого страха нет.
- Безотносительно, придут волки, или нет, люди ведь в определенный момент могут сказать: «Да сколько уже можно?» и вспомнят, что ни одно из подобных дел ничем не закончилось.
— Для этого нужно время и критическое социальное мышление. При огромном количестве информационных поводов, а сейчас под выборы их будет еще больше, радикальная часть общества, наиболее опасная для власти, не успевает себя критически переосмыслять. Ей будут предлагать что-то новое: закон о языках, поместную церковь, новых шпионов.
Единственный риск для власти, это если произойдет какая-то консолидация оппозиция и вырастет именно явка на выборах потенциальных оппонентов власти. Но пока что протестное движение расколото, доверие к нему в обществе такое же низкое, как и к власти, так что этот риск несущественен.
