Пока в Винницкой области только подсчитывают ущерб от недавней катастрофы в Калиновке, в Харьковской — власти рапортуют: работы в Балаклее завершены почти на 100%, глобальных претензий к ним нет. Но местные антикоррупционеры заявляют: восстановление превратили в масштабный «распил» бюджета.
Спустя полгода после трагедии в Балаклее точные причины происшествия не названы. Следствие продолжается. Диверсантов в качестве виновников рассматривают и в случае с Балаклеей, и с Калиновкой.
По информации, которую УП предоставил начальник Генштаба ВСУ Виктор Муженко, на 159 человек (как на уровне военной части А1352, так и Генштаба) наложили разного рода взыскания. Это — результаты внутреннего расследования по событиям в Балаклее.
Но главного виновника следствие так и не нашло.
По словам Муженко, военные подозревают, что площадку с зенитными ракетами атаковал беспилотник ударного типа.
Власти не называют общий ущерб от взрывов в Калиновке и Балаклее. Потери боеприпасов на 1 миллиард долларов в Балаклее — таковы данные Сергея Пашинского, председателя комитета Верховной Рады по вопросам нацбезопасности и обороны. В том же комитете посчитали, что аналогичные потери в Калиновке составили 800 миллионов долларов.
На ликвидацию последствий ЧС в Балаклее выделили больше 200 миллионов гривен: 165 миллионов от Кабмина (в том числе, 20,6 миллионов на расчистку территорий от боеприпасов) и еще порядка 40 миллионов из областного, районного и городского бюджетов.
Как были потрачены эти деньги, чем закончилось восстановление Балаклеи, довольны ли им жители, и чему оно может научить взорванную Калиновку, — в репортаже УП.
Отвратительно. Порнография
Жительница микрорайона Нефтяник в Балаклее Зинаида Лапутина ведет к себе в квартиру. По пути с сарказмом повторяет слова строителей: «Мы для вас конфетку сделали».
«Конфетка» — это двухэтажный дом №20 на улице Гагарина. Один из сотни объектов, пострадавших в Балаклее от шальных снарядов 23 марта.
Свежая крыша, пластиковые окна, обновленный фасад и новые входные двери — внешне все говорит о проделанной здесь работе. Но стоит зайти внутрь — и карета превращается в тыкву.
«Где только они этих криворуких набирали?! — возмущается Лапутина. — Народ теперь все переделывает. За свои деньги».
Несмотря на холод в квартире, Николай, зять Зинаиды, заметно вспотел. Он доводит до ума стройку государственного значения. Ту, на которой несколько месяцев пиарились областные власти и освоили пару сотен миллионов.
Мужчина мечется с инструментами по комнатам.
«Зачем ставить двери, если они не открываются, тупо в пол упираются? Что за дятел такое сделал? Пойдем дальше… Что это за окно? Почему не открывается? Что за схема такая? Зачем ты его туда тулишь?» — вопрошает он.
«Отвратительно», «порнография», «дилетанты» — такие эпитеты в адрес восстановительных работ нередко звучат в Балаклее. Вперемешку с крепкой бранью.
Микрорайон Нефтяник, а также дома на улице Арсенальной, расположенной непосредственно на территории воинской части А1352, — пострадали от взрывов больше всего.
Бараки (так их тут называют) на Петрусенко — наглядный пример потемкинской деревни. В частности, дом №19 смотрится с улицы, как новый. Но за красивыми крышей и фасадом скрываются свидетельства тотальной безнадеги.
«Да, постройка у нас старая, но до прихода строителей таких дыр тут не было. Очень теплый дом был. Они сделали обертку, а что внутри вышло — никого не волнует. Потолок на кухне вот-вот обвалится, между пеноблоками и стеной — щели. Ветер по комнатам гуляет», — показывает свое жилье Зоя Арбуз, мать троих детей.
Завидев камеру и диктофон, во дворе собираются местные. Наперебой возмущаются и совсем не выглядят обласканными кабминовскими миллионами.
Кто-то рассказывает, как в его разрушенной квартире приклеили гипсокартон к старым обоям. Кто-то показывает слепленные на скорую руку дымоходы, куда легко попадает дождевая вода.
Валерий Степанов несет лестницу, приглашает к себе на чердак.
«Ужасная работа, — говорит он. — Когда они там клали листы, строитель провалился в хату. Вот здесь у меня стена отошла, поставили три скобы, которые продержатся не больше пяти лет, и потолок опять обвалится. Поэтому приходится самому укреплять».
«Растащили половину»
О злоупотреблениях в Балаклее УП на правах анонимности рассказывает представитель одной из фирм-подрядчиков, участвовавшей в восстановлении.
По его информации, к работам привлекли компании, имеющие отношение к местным депутатам и чиновниками, а также аффилированные юрлица и ФОПы.
«Единственное, что хорошо делали — рисовали нужные сметы «невидимыми линиями», — говорит он. — «Распил» происходил на так называемых «скрытых работах». Например, брали крышу, показывали в актах замену старого шифера на металлический профнастил. А также делали вид, что меняют все внутренности: стропильную систему, гидробарьер, обрешетку, контробрешетку, кирпичные парапеты.
В реале руки доходили только до кровли. И то — ширина уложенного профнастила часто была до 0,4 миллиметра при минимально допустимой 0,45 миллиметра».
Чтобы создать видимость работ, восстановители Балаклеи фантазировали, как могли.
«Доходило до абсурда, — продолжает строитель. — Под профнастилом хренова туча «кубов» дерева, его нужно обработать дорогим антисептиком. Никогда не догадаешься, что придумали. Были даже предложения размешать воду с зеленкой. В итоге брали воду и размешивали водоэмульсионной краской с зеленым оттенком. Старые балки зачищали наждачкой и обрабатывали этой бодягой, выдавая ее за антисептик.
Если спросишь у меня, сколько это все продержится, отвечу: «Гарантия — две трамвайные остановки».
По словам источника, одной из главных проблем была тотальная нехватка кадров. Подрядчики находили свободные руки буквально на улице.
«Их собирали на свалках, в разных бомжатниках, — рассказывает он. — Привозили каких-то персонажей, которые, по сути, просто маячили на объектах, пока не найдут более-менее нормальных кровельщиков.
Поначалу в городе однозначно маргиналы работали. Но при этом картинка для СМИ была идеальная: замгубернатора (Евгений Шахненко, начальник Штаба по ликвидации последствий ЧС — УП) вместе с районными, городскими властями, показывал, как кипит «стройка века». Мое субъективное мнение: в целом около 50% бюджета в Балаклее растащили».
С такой оценкой согласен и Алексей Нилов, эксперт Харьковского антикоррупционного центра (ХАЦ).
«Во-первых, нужно дать откат до 20% тем, кто допустил вас к работам. Во-вторых, нужно оставить что-то и себе. Они берут тонны материалов оптом, и уже тут есть немалый зазор. Они заявляют одно, а по факту получается другое: к примеру, дешевый однокамерный стеклопакет вместо двухкамерного. Они экономят на рабочих руках, собирая их по местным генделикам.
Вариантов заработка на Балаклее было много. По нашим предположениям, украдено 50%», — говорит Нилов.
Кейс для Калиновки
Дмитрий Булах, глава правления ХАЦ, депутат Харьковского облсовета, — один из тех, кто говорит в открытую о злоупотреблениях в Балаклее. 30 августа неизвестные избили Булаха возле подъезда его дома. Депутат считает, что одна из вероятных причин нападения — расследование хищений на восстановление Балаклеи.
«По десятибалльной шкале восстановление объектов я оценил бы на «четверку», — говорит он. — Здесь есть завышенные по разным параметрам сметы. Есть не полностью проведенные работы. По-моему, одна из главных проблем — фактическое отсутствие технадзора, несмотря на его формальное присутствие. Такое впечатление, что многие работы закрывались по документам без проверок, автоматически».
По словам антикоррупционера, договоры подписывались так, что предъявить претензии подрядчикам практически невозможно.
«В тех бумагах, что мы видели, нет ограничений ни сроками, ни гарантией, ни качеством. Получается какая-то односторонняя история. Балаклея — тема большая, всеукраинского масштаба. И эти восстановительные работы превратились в масштабный сговор по освоению бюджетных денег», — уверен Булах.
Сегодня члены ХАЦ продолжают мониторить объекты, собирают информацию и документы для обращения в прокуратуру.
«К сожалению, я в этом плане не очень большой романтик, — признается Булах. — Все знают, как расследуются или, точнее, не расследуются подобные дела. Но, с одной стороны, хочется, чтобы за «распил» бюджета понесли ответственность. С другой — это показательный кейс, как не должна делать Калиновка».
В Балаклее недавние взрывы под Винницей многие восприняли как личную трагедию. Те, кому довелось месяцами оббивать властные пороги, предупреждают пострадавших в Калиновке: легко не будет.
Ирина Левчикова, в чей дом на улице Франко в Балаклее полгода назад прилетели снаряды от гаубицы, получила новое жилье в октябре (как и еще 26 семей в разное время). До того жила в поврежденном здании — от комнаты в гостинице отказалась, опасаясь мародеров.
«Жаловаться не буду, — говорит Левчикова. — Нам выплатили 75 тысяч гривен, хотя и пришлось их выбивать при помощи активистов и депутатов. 15 тысяч я доплатила за обмен жилья. Жителям Калиновки посоветовала бы, прежде всего, запастись терпением».
Марина Смолянец тоже потеряла свой дом, на улице Газовиков, 8. Взамен получила от горсовета «двушку» в «хрущевке».
«Сегодня, спустя полгода скитаний, беготни и нервов — а мы дошли даже до Верховной Рады — могу сказать, что все, слава Богу, закончилось. Но если б мы не подняли бучу, так и слушали б одни обещания.
Жителям Калиновки советую знать свои права, чтобы добиться всех компенсаций от государства», — предлагает она.
Прекрасно. Ж*па. Четыре из пяти
Балаклейцы, столкнувшиеся с проблемами после восстановительных работ, мечтают о том, чтобы власти выделили им дополнительную помощь.
«Вода после ремонта все равно течет. Может, еще дадут людям денег, и они своими силами доделают?» — спрашивает пенсионерка Валентина Ивановна.
Но денег больше не дадут. По информации мэра Балаклеи Ивана Столбового, осталось 100 тысяч гривен адресной помощи.
«Всего выделили 39,5 миллионов помощи: 30 миллионов из областного, 5 из районного и 4,5 миллиона из городского. Фактически, мы выплатили 39,4 миллиона. Компенсации получили около 3,1 тысячи человек — это те, кто обратился в горсовет», — делится он с УП.
Несмотря на жалобы жителей, Иван Столбовой положительно оценивает восстановительные работы. Дает им четыре балла из пяти.
«Конечно, нет предела совершенству. Но если сравнивать состояние жилфонда до и после взрывов, то оно сейчас в два раза лучше. И крыши новые, и отмостки (на самом деле, в некоторых местах они уже разваливаются, например, по улице Гагарина, 20, улице Петрусенко, 17 — УП) и цоколи. Фасады отштукатурили, вставили окна. Разрушенные подъезды обшили гипсокартоном, утеплили», — перечисляет достижения мэр.
На обвинения в масштабных злоупотреблениях Иван Столбовой отвечает так: «Каждый факт проверяется. Есть комиссия по приемке, подключили депутатский корпус и общественность. Заключили договор с технадзором. У нас остается непроплаченными 31 миллион. Поэтому говорить, есть ли нарушения, можно будет, когда получим от строителей 100% актов выполненных работ».
В харьковской облгосадминистрации восстановление Балаклеи, похоже, стало предметом особой гордости. На вопрос УП, как вы оцениваете итоги работ, замгубернатора Харьковской области Евгений Шахненко отвечает: «Прекрасно».
«Считаю, сделали все, что смогли. Практически на 100% все восстановили. Есть, конечно, нюансы по шести-семи адресам, незначительные абсолютно замечания, которые еще устраняются. Обращений населения в штаб уже практически нет», — заверяет он.
Обвинения в коррупции и злоупотреблениях Шахненко называет «глупостями» и «абсолютным поклепом».
«Губернатор принял решение, что все будет проверено Государственной аудиторской службой», — обещает он.
Ну а пока власти продолжают рапортовать об успешном завершении работ, жители исправляют чужие ошибки.
В квартире №6 на Гагарина, 20, Николай с тоской смотрит на откос входной двери. Отчаяние мужчины понять можно. Откос слеплен из маленьких кусков гипсокартона и похож на склеенную разбитую вазу.
«Прекрасно, говоришь? Короче, ж*па тут. Так и напиши!» — машет он рукой и лезет в ящик за инструментами.
Евгений Руденко
