Якобы фактором, предопределившим подписание соглашений, стал прошедший неделей ранее украинский референдум, где Акт о независимости был подтвержден абсолютным большинством. Но голосовали ли тогда жители Украины за выход из Союза? Этот вопрос кажется многим неясным и сейчас.
Те, кто убежден, что речь не шла об отделении, напоминают, что вопрос в бюллетене референдума, звучал так: «Подтверждаете ли Вы Акт провозглашения независимости Украины?» А сам Акт говорил о провозглашении государства Украина, но не о выходе из СССР.
Следите за руками
Однако чтоб определить, за что именно тогда голосовали украинцы, надо не по таким признакам, как текст бюллетеня и Акта, а по тому, как толковался смысл референдума тогдашней украинской властью осенью 1991-го.
Да, Акт независимости действительно не содержит упоминаний о выходе из Союза. Но это не значит, что об этом просто забыли. Этот момент Леонид Кравчук и его окружение сознательно проигнорировали. Как показывает стенограмма заседания от 24-го августа, сначала за денонсацию союзного договора 1922-го года выступил депутат из Ровенщины Валерий Баталов, затем его земляк Василий Червоный, наконец, когда Акт уже был проголосован, денонсации потребовал Николай Шкарбан из Полтавщины. Его обрубил тогдашний председатель Верховной Рады (тогда это была главная должность в стране) Леонид Кравчук: «Проект Закона есть, он называется «О денонсации в одностороннем порядке Договора 1922-го года «О создании Союза Советских Социалистических Республик». Я хочу спросить: вы его обсуждали? Нет?»
И более на сессиях Рады об этом законопроекте никогда не упоминалось. Почему договор денонсировали лишь в Беловежье, можно догадаться по другим событиям, которые произошли в первые две недели после краха ГКЧП.
23-го августа президент СССР Горбачев встретился с лидерами 9 республик, которые ранее участвовали в подготовке нового союзного договора (Россия, Украина, Белоруссия, Азербайджан, Казахстан, Узбекистан, Туркмения, Киргизия, Таджикистан). Итог встречи Горбачев подвел, встречаясь с новым послом США в СССР Робертом Страуссом.
«Думаю, что после подписания Союзного договора пойдут быстрее переговорные процессы со всеми республиками, независимо от их позиции в отношении Союза. Одни останутся в Союзе, другие будут устанавливать конфедеративные связи, третьи не захотят отделяться в экономическом отношении. Так или иначе, республики будут определяться…».
То есть президент СССР спокойно признает, что далеко не все республики подпишут союзный договор, но это не трагедия, так как не подписавшие будут иметь с Союзом отношения разной степени ассоциированности. В подлинности цитаты сомневаться не приходится — текст приведен по изданию Горбачев-фонда (вероятно по кремлевской стенограмме).
А за период между этой встречей и V-м съездом народных депутатов СССР, открывшимся 2-го сентября, декларации независимости приняли также Азербайджан, Узбекистан, Киргизия, Армения и Молдавия. И там тоже нигде не говорилось о выходе из состава СССР или денонсации союзного договора.
Остаются открытыми вопросы, уведомили ли Горбачева на встрече 23-го августа о намерении принять эти декларации, согласовывали ли с ним их тексты? Но, бесспорно, двусмысленность деклараций оказалась на руку президенту СССР, когда главным для него было ликвидировать действующие союзные органы, и в этой ликвидации он действовал заодно с лидерами республик. Также надо обратить внимание, что среди депутатов Рады, ставивших вопрос о денонсации договора 1922-го года, не было ни одной крупной фигуры. Крупные, видимо, заблаговременно были посвящены Кравчуком в детали разговора с Горбачевым и в сценарий следующих событий.
Развод по правилам и без
V-й и последний съезд народных депутатов начался с выступления Нурсултана Назарбаева, зачитавшего ультимативное заявление Горбачева и лидеров 10 республик (к участникам встречи 23-го августа присоединилась Армения). Поворчав, съезд включил все моменты этого ультиматума в два своих документа, принятых 5-го сентября.
Первый из них — закон «Об органах государственной власти и управления Союза ССР в переходный период». Таким периодом считалось время до вступления в силу нового союзного договора. Данный закон менял конституцию в плане организации власти. Создавался высший орган в лице Госсовета из президента СССР и глав союзных республик, а члены обеих палат союзного парламента делегировались республиканским руководством, причем совет республик (заменивший совет национальностей), где каждая республика получала один голос, имел больше полномочий. Съезд народных депутатов в законе не упоминался, из чего следовало, что этот институт ликвидируется. Ведь нормы конституции действовали в части, не противоречащей этому закону.
Вместо Кабмина СССР республиками создавался «на паритетных началах» Межреспубликанский экономический комитет, который имел не руководящие, а координационные функции. А его председатель назначался Президентом с согласия Госсовета.
Второй документ — постановление «О мерах, вытекающих из совместного заявления президента СССР и высших руководителей союзных республик и решений внеочередной сессии Верховного Совета СССР». В нем было три интересных момента. Во-первых, призыв принять в ООН все республики, сделав их субъектами международного права (Украины и Белоруссии, впрочем, это как основателей ООН не касалось). Во-вторых, предложение подписать договор об экономическом союзе, причем отмечалось, что документ должен носить «открытый характер, а участие в нем не обуславливалось подписанием Союзного Договора». То есть неучастие в союзе определенным образом легитимировалось.
Правда, в заключительном пункте постановления говорилось: «Уважая декларации о суверенитете и акты о независимости, принятые республиками, Съезд подчеркивает, что обретение независимости республиками, решившими отказаться от вхождения в новый Союз, требует проведения их переговоров с СССР для решения всего комплекса вопросов, связанных с отделением, а также их немедленного присоединения к Договору о нераспространении ядерного оружия, к Заключительному акту Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе и другим важнейшим международным договорам и соглашениям, включая те, которые гарантируют права и свободы личности».
Это положение было инициативой съезда, ибо в заявлении Горбачева и глав республик чего-либо подобного не было. И наличие этого пункта показывает, что если бы Украина и другие республики к тому моменту денонсировали союзный договор, продавить решение съезда было бы куда сложнее.
Однако на практике этот пункт сразу же оказался пустым. Сразу после закрытия съезда, 6-го сентября, Госсовет предоставил независимость всем трем прибалтийским республикам без проведения. каких-либо переговоров «о решении всего комплекса вопросов, связанных с отделением». А ведь они имели такой же правовой статус как и прочие союзные республики.
В ближайшие недели после съезда на Украине произошли следующие события. 12-го сентября был принят закон «О правопреемстве Украины». В нем, в частности, выражалась готовность обслуживать пропорциональную часть внешнего долга СССР, по состоянию на 16 июля 1990-го года (дата принятия декларации о суверенитете, а за последующий год СССР как раз и нахватал немало кредитов)
— границы УССР объявлялись государственными границами Украины
— все граждане СССР, постоянно живущие на момент акта независимости, объявлялись гражданами Украины.О сохранении за ними гражданства СССР не говорилось ни в этом законе, ни в законе о гражданстве, который Рада приняла 8-го октября.
Зачем нужен был референдум
11 октября ВР утвердила формулировку вопроса для референдума и обращение к народу, где призвала поддержать Акт независимости. Ни о выходе из Союза, ни о Союзе вообще там не упоминается. Но Леонид Кравчук и до этого и после этого подчеркивал, что референдум необходим, поскольку государства обретают международно-правовое признание на основании волеизъявления народа.
Да, такие слова — а в таком духе работала и пропаганда — создавали у рядовых граждан впечатление: положительный ответ на референдуме означает отделение Украины от СССР. Но с середины октября в государственной риторике появляется новый акцент: Союз прямо называется бывшим. Впервые оборот «государства-республики бывшего СССР» официально употребил президиум ВР 17-го октября в постановлении «О договоре об экономическом сообществе».
Этот договор, который Рада тогда отвергла, но 6-го ноября согласилась парафировать, действительно давал основания для такого оборота.
Текст договора начинался так: «Независимые государства, являющиеся и бывшими субъектами Союза Советских Социалистических Республик, безотносительно к их нынешнему статусу, выражая волю своих народов к политическому и экономическому суверенитету…» И под ним 18-го октября появились подпись Горбачева и лидеров 8 республик (без Украины, Грузии, Молдавии, Азербайджана). Эти подписи объективно свидетельствовали, что Союз состоит уже не из 12 республик, а лишь из тех, кто считает себя его членами.
После этого слова «бывший СССР» появляются и во многих других документах Рады, в частности это
— заявление «Об основных принципах правонаследия Украины относительно внешнего долга и активов Союза ССР» от 23 октября (в нем Украина уже высказалась за скорейший раздел союзных активов, о чем в сентябре молчала);
— заявление «О безъядерном статусе Украины» от 24 октября;
— постановление «Основные направления экономической политики Украины в условиях независимости» от 25 октября (в этом объемистом документе понятие «бывший СССР» употребляется полтора десятка раз)
Действительно, с подписанием договора, в котором тогда видели реанимацию СССР, только усилилась агония Союза как государства. В тот же день, 18 октября, Россия объявила о прекращении финансирования союзных министерств, а Азербайджан объявил недействительным для него союзный договор 1922-го года.
21-го октября, наконец, собрался переформированный Верховный Совет СССР, хотя закон «Об органах государственной власти и управления союза СССР в переходный период» предписывал что он должен собраться не позднее 2-го октября. До его созыва тем же законом сохранялись полномочия старого состава Верховного Совета, но он ни разу не собирался, а новый состав принял за 2 месяца своего существования лишь два закона: об амнистии дезертировавших военнослужащих и о реорганизации союзных органов безопасности (последний передал все республиканские структуры КГБ в исключительное ведение республик).
Также в первый день своей работы Верховный Совет обратился к Верховной раде с призывом включиться в подготовку нового союзного договора. Фактическим ответом Рады стало ее постановление от 25-го октября «Об участии Украины в представительных органах Союза ССР переходного периода», где говорилось: «Считать нецелесообразным участие Украины в создании и деятельности любых межреспубликанских структур, которые приводят либо могут привести к включению Украины как части в другое государство».
Постановка украинской властью вопроса о Cоюзе как о чем-то бывшем была очень удобна для подготовки к позитивному голосованию на референдуме тех граждан, которые могли бы проголосовать против, ибо считали, что независимость — это выход из СССР. Но раз Союза уже нет, то нет и проблемы выхода. Думаю, однако, что более существенным в оценке Союза гражданами было тогда не столько его официальное определение украинской властью, сколько реальное бессилие союзных органов, которое нарастало с конца августа. И с одной стороны нарастание этого бессилия делало возможным новые практические шаги Украины и других республик по утверждению реальной независимости, а с другой — с каждым этим шагом бессилие еще больше нарастало. Такая вот спираль, из-за которой невозможное в начале сентября, становилось возможным в октябре — ноябре.
Союз суверенных государств оказался утопией
Еще одна причина неупоминания о выходе из Союза в бюллетене референдума была в предположении, что новый союзный договор могут подписать до 1-го декабря без Украины, и в этом случае договор 1922-го будет вообще аннулирован. Кстати, проект договора «О Союзе Суверенных Государств», согласованный на Госсовете появился за 4 дня до украинского референдума (27-го ноября). В нем говорилось, что «для государств, его подписавших, с той же даты считается утратившим силу Договор об образовании Союза ССР 1922-го года». Также договор постановлял, что «отношения с государствами, не входящими в Союз Суверенных Государств, основываются на общепризнанных нормах международного права». И все. Не было упоминания об урегулировании отношений с не подписавшими договор республиками на основе союзного законодательства, как было в июльском проекте (а в промежутке никаких проектов не появлялась). То есть, будь этот договор подписан без участия Украины, то она объективно переходила в разряд независимых государств, признанных Союзом, и если бы это случилось до референдума, то позитивное голосование лишь поставило бы точку над «і».
Что же касается сути договора, то в ССГ общей была только армия. Но наряду с союзными вооруженными силами предполагалась возможность создания армий государств-участниц, чью численность должен был определить отдельный договор. Участники союза приобретали международную правосубъектность. Главная палата союзного парламента, Совет республик, принимала свои решения консенсусом. То есть делегация республики имела абсолютное вето.
Возможно, Горбачев рассчитывал, что существующие экономические связи все равно заставят все республики, в том числе и не подписавшие договор, интегрироваться и политически. Но как показала практика, это была утопия (иначе они бы сразу стали интегрироваться и в рамках СНГ). Ведь смысл развала СССР и был как раз в интеграции во многом автаркической советской экономики на условиях сильнейших игроков этой экономики.
Возможно, же Горбачев просто рассчитывал лишь сохранить должность президента СССР. Эту проблему договор решал. И хотя должность во многом превращалась лишь в титул, за которым не было полномочий — он мог также рассчитывать сыграть на противоречиях между республиками. Однако предложенная в договоре конструкция мягкой конфедерации делала союзное государство все равно нежизнеспособным. Ведь примеров подобных успешно работающих конструкций в истории нет.То есть будь договор подписан, лишь сдвинулась бы дата распада СССР и то вряд ли очень существенно.
Конечно, распад СССР — это трагедия. Но датируется трагедия 1988-го летом 1991-го. Все, что было потом — это уже фарс. И решения последнего съезда народных депутатов, и проект договора об ССГ — это такие же этапы распада Советского Союза, как и Беловежское соглашение, которое по сути ликвидировало не СССР, а «бывший Союз».
