Мои школьные друзья недавно переехали из Тернополя в Россию. Нельзя сказать, что это решение далось им легко, хотя назревало оно на протяжении многих лет. Тяжело рвать все связи, бросать налаженную жизнь, работу, квартиру и начинать все с нуля, когда тебе уже за 50. Нет, за ними не гонялись по улице бандеровцы с топорами, они даже могли в своем кругу разговаривать по-русски, имели работу, были достаточно хорошо обеспечены.
Интеллигентная русская семья. Их родителей направили в Тернополь в начале 50-х годов. Уже здесь у них родились две дочки, закончили школу, потом одна поступила в московский вуз и вышла замуж, оставшись в России, а вторая жила с родителями и создала семью на Украине.
До развала СССР все было хорошо. Жили, как в обычном советском городе. Работали, отдыхали, растили детей. Никаких особых трений между русскими и украинцами не было.
Тут надо сказать несколько слов о Тернополе. До 1939 года это был польско-еврейский город. Культурная жизнь была представлена костелом, синагогой, православным храмом, одним кинотеатром, маленьким театром и двумя польскими гимназиями. Никакой промышленности в городе не было. Совсем.
Во всей области был небольшой сахарный заводик и несколько лесопилок. Число украинцев в городе составляло около 5%. Местное украинское население жило в селах и хуторах. Выращивали скот, разводили птицу, занимались сельским хозяйством и ездили на заработки в Большую Польшу. Все так же, как сейчас.
Потом в 1939 году Сталин вернул Галицию в состав УССР. Как утверждают на нынешней Украине, сюда пришли «кляти москали». Большинство поляков выехало в Польшу. В город на их место хлынули галичане. До 1941 года ничего серьезного построить не успели. Затем началась война. Тернополь был практически полностью разрушен. Немцы цеплялись за него до последнего, так как его взятие Красной армией, открывало железнодорожные ворота в Европу.
В 1944 году Тернополь освободили, вернулась советская власть и «коммуняки» принялись за его восстановление. До 1990 года в городе были построены тысячи новых жилых домов, общежитий, детсадов, открыто 18 школ (лишь 3 из которых были русскими), четыре института и два техникума. С нуля были построены один из крупнейших в СССР ХБК, комбайновый завод, светотехническое объединение «Ватра», заводы радиоэлектроники «Сатурн» и «Орион», швейная, фармацевтическая и фарфоровая фабрики… Работали две ДЮСШ, крытый бассейн, прекрасный дворец пионеров, станция юных техников.
Перекрыли дамбой речку и на месте пустыря вырыли озеро, построили на нем несколько островков, пустили прогулочные катера, оборудовали пляжи. Здесь проводились международные соревнования по судомодельному спорту. Были открыты парки отдыха, построено четыре новых жилых массива. По городу пустили троллейбусы. К моменту распада Советского Союза население Тернополя достигло 120 000, все были обеспечены жильем и работой.
В 1991 году началась нэзалэжность. Буквально за несколько лет практически все промышленные предприятия были уничтожены, растасканы на металлолом, а цеха превратились в руины. Началась безработица. Местное население сразу же вспомнило свое европейское прошлое и отправилось на заработки в Польшу, Испанию, Италию, Португалию. Рыли канавы, собирали урожаи, выносили горшки за немощными стариками.
На Галичине началась тотальная украинизация. Все русские учебные заведения были полностью закрыты. Весь документооборот перевели на мову. С работой в городе стало очень сложно. Многие русские и восточные украинцы переехали в другие регионы или вернулись в Россию. Через несколько лет после распада СССР подняли голову украинские националисты. Началась бандеризация страны. Сильней всего эта зараза поразила именно Галичину. Отсюда она расползалась по всей Украине.
Мои друзья долгое время терпели все это и пытались как-то приспособиться. У них родилась дочь, окончила школу, но хотя дома они разговаривали на русском, она не умела грамотно писать на родном языке, так как русский был полностью исключен из школьной программы, а русская литература изучалась в разделе иностранной, в виде жутких переводов на мову. В голову ей вдалбливали переписанную историю, где из русских делали кровожадных монстров и гнобителей украинцев. Однако семья, несмотря на все происки украинизаторов, не теряла своей русскости. Они смотрели российские телеканалы, читали книги русских авторов, не теряли связи с родным информационным пространством.
Потом произошел госпереворот. Впервые им стало действительно страшно зимой 2014 года, когда озверевшие банды неонацистов подожгли здание СБУ, разгромили управление милиции и захватили областную прокуратуру. По городу бродили толпы молодежи, вооруженные цепями и дубинами. Начались репрессии по отношению к членам Партии регионов и КПУ.
И хотя мои друзья никогда не были партийными и не принимали участия в политических процессах, все это начало их очень напрягать. А затем от Украины откололся Крым, воссоединившись с Россией, в Донбассе началась гражданская война.
В обществе стал формироваться военный психоз, нагнеталась ненависть к русским и России. Все вокруг собирали деньги и подарки украинским воякам. По улицам бродили с факельными шествиями какие-то люди в камуфляже. Все чаще стали звучать кричалки «Слава нації — смерть ворогам!», «Комуняку на гілляку — москалів на ножі!».
Потом запретили российские телеканалы и фильмы, но у них оставалась отдушина — Интернет. Надеялись, что все еще как-то наладится.
Однако последней каплей, подкрепившей их решение окончательно покинуть Украину и вернуться в Россию, стало рождение внука. До этого они уже насмотрелись видео скачущих малолеток в школах с воплями «Хто не скаче — той москаль!», посмотрели сюжет, где девчушка лет 3-4 стоит с ножом и кричит: «Будем резать русню», увидели, как воспитывают детей в лагере «Укропчик».
Они поняли, что если и дальше останутся на Украине, то из их внука воспитают бандеровца, заставят его ненавидеть Россию и когда-нибудь могут дать в руки оружие… и он пойдет убивать русских. Надо было спасать ребенка. И они решились уехать с Украины. Сейчас они обживаются в России. Устроились на работу, сняли квартиру, ожидают получения российского гражданства. Жизнь продолжается. Хоть и нелегко, но у них есть уверенность в нормальном будущем своих детей и внуков.
А вот, собственно, и тот эпизод, с которого я начал свое повествование.
Несколько месяцев назад они разговаривали со своим знакомым из числа свидомых украинцев или, как они сами себя теперь называют, «укропов».
В ходе беседы тот стал сетовать на то, что Россия перекрывает торговлю украинским товарам, не хочет поставлять газ без предоплаты и вообще начинает вести себя не по-братски.
— Як же так? Вас же русских на Украине живет около 8 миллионов. Почему Путин грозится объявить полную блокаду украинскому экспорту, после того как с 2016 года мы будем жить по экономическому договору с Евросоюзом? Почему он не хочет поддержать вас, русских жителей Украины, продавая нам дешевый газ? А ми вже якось коло вас пристроïмся.
Вот в этом и состоит вся ментальность коренных галичан. Подавляющее их большинство поливают Россию грязью, готовы идти убивать русских, сделали своими героями бандеровцев, но в то же время целыми селами едут на заработки в Россию, строят дачи ненавистным «москалям», готовы каждое утро исполнять российский гимн, если им за это будут доплачивать. Они считают, что Россия за то, что «саветы» вырвали Галичину из Польши и присоединили к Украине, им постоянно что-то должна.
Хорошее и человеческое отношение к себе они воспринимают как слабость партнера и сразу же взбираются к нему на шею. Они четко усвоили позицию, что Россия постоянно должна их содержать, кормить, давать за бесценок газ, нефть и все остальное. При этом они на каждом заборе пишут «ПТН ПНХ», отказываются покупать российские товары. Но когда Россия вводит ответные санкции, искренне возмущаются: а нас за шо?
Смыслы, выраженные через «А ми коло вас пристроїмся», «Дайте нам грошей, бо ви нас 350 років гнобили», стали галицкой национальной идеей. Зеркального ответа они просто не воспринимают. Националистический лозунг «Україна — для українців!» принимается ими как аксиома.
Мне не раз приходилось сталкиваться с ситуацией, когда щирые украинцы заявляли: ну вам же никто не запрещает говорить на своей «собачьей мове» у себя дома, но вы едите украинский хлеб и должны подчиняться нам, титульным украинцам.
Это ничего, что поля Галичины заросли бурьяном, практически все трудоспособные местные жители выехали на заработки за границу, а хлеб (называемый украинским) выращивают граждане Украины (в том числе русские), живущие в Донецкой, Николаевской, Херсонской и других юго-восточных и центральных областях.
Иждивенческая психология, поза вечно обиженных — характернейшая черта многих западэнцэв. Конечно, не все они такие, но многие русские и схидняки уже покинули этот регион и продолжают уезжать из этой националистической клоаки. Еще несколько лет и бандеровцам придется вариться в собственном соку. Кого они тогда станут обвинять в своих бедах? Конечно, Путина и Россию, но уже некому будет сказать «А ми коло вас пристроїмся», поскольку все русские, кто сохранил здравый рассудок, пытаются либо выехать из нынешней Украины, либо отделиться от нее.
Виталий Скороходов
