Они считают, что этот договор был достигнут обманным путем, и если Вашингтон будет продолжать свою неагрессивную политику, то выиграют от этого Иран, Китай и Россия.
Клиффорд Мэй, президент Фонда защиты демократий:
Соглашение о ядерном оружии Ирана — это соглашение века, которое принесет серьезные последствия для национальной безопасности. Возможно, Венесуэла уже по нему проголосовала, Россия проголосовала и Китай, потому что президент представил его в Совете Безопасности.
Но, как сказал господин Болтон, возможно, Конгресс и не будет проводить по нему голосование или же большинство в Конгрессе его не одобрит. Я думаю, что все республиканцы проголосуют против соглашения, а на демократов оказывается политическое давление. Честно говоря, я не могу поверить, что они на данный момент считают это соглашение хорошим.
В нем не прописаны тщательные инспекции, в нем нет инструментов для исполнения, в нем нет условий для резкого улучшения ситуации. Иран действует так, как хочет. Я считаю, что будет смешно, если американцы не смогут выразить свое мнение по данному вопросу через своих конгрессменов, а венесуэльцы, русские и китайцы смогут это сделать. Мне кажется, это говорит о нашем конституциональном кризисе.
Лу Доббс, ведущий: Конституциональный кризис и угроза для национальной безопасности. И никто иной, как Генри Киссинджер, коротко и ясно, как он это умеет, в журнале National Interest рубит с плеча: правительство Соединенных Штатов пытается сломить Россию, а должно было бы пытаться ее интегрировать.
Мы сейчас стоим перед лицом Китая и России — двух ядерных держав, которые участвуют в разрешении иранского вопроса и союзничают с ним. Они участвовали в создании этого соглашения и в переговорах, и поддержали его в Совете Безопасности. Джон Болтон, скажите, в том, что касается национальной безопасности и внешней политики, в этой администрации все с ума посходили, что ли?
Джон Болтон, бывший постоянный представитель США при ООН:
Я думаю, в этом и состоит их идеология. Они считают, что Соединенные Штаты весьма влиятельны в мире и очень успешны, и что если они покажут странам вроде Ирана, что, мол, у нас к вам нет плохих намерений, то иранцы ответят, и скажут: раз так, то нам не нужно ядерное оружие. Президента в этом соглашении обвели вокруг пальца, и не только Иран, но и Россия, и Китай и те, кого мы считает европейскими союзниками. Это соглашение — катастрофа. Но я не думаю, что президента это каким-то образом беспокоит.
Лу Доббс: Клифф, позвольте, я выражусь: что за черт! Этот президент считает, что это лидерские позиции? Его переехала огромная идеологическая машина в лице Ирана, России и Китая и на фоне безразличия к голосованию, если можно так сказать, со стороны Великобритании и Франции.
Клиффорд Мэй: Да, и если задаться вопросом, что общего у Ирана, России и Китая, то все они хотят построить собственные империи. А чтобы это произошло, им нужно добиться того, чтобы Соединенные Штаты продолжали делать то, что делают: сдавать позиции, сокращать свою военную мощь, постоянно оправдываться, выглядеть вымученными войнами, давать понять, как это происходит сейчас, что у США нет ни кинетического оружия, которым они пытаются запугивать, ни даже экономического оружия, поскольку это соглашение делает невозможным использование нашего экономического оружия. Как только это соглашение будет одобрено, у нас не станет прошлых экономических мер воздействия, мы лишимся возможности угрожать Ирану экономическим давлением.
Лу Доббс: Да, угрожать. Я не думаю, что нам стоит во все это ввязываться, но я считаю, что нам стоит взять и сказать то, что мы думаем, и думать то, что говорим, когда речь идет о наших национальных интересах и национальной безопасности.
