После митинга партии Шария в центре Киева, когда собравшиеся смогли (при помощи полиции) даже оказать кое-какое сопротивление правым радикалам, антифашистская общественность сделала оптимистичный вывод о закате эры уличных экстремистов и скором наступлении цивилизованной жизни. Так, журналист Олег Ясинский писал: «Впервые за годы нынешней политической ночи своры нацистских "патриотов" перестали быть единственными хозяевами наших улиц. Собранные и организованные вокруг других идей и ценностей граждане (сейчас совершенно неважно, в чем и насколько мы с ними не согласны) заставили отступить и бежать подонков, привыкших к крови и безнаказанности. Хочется верить, что эта практика будет шириться и умножаться. Ее результатом обязательно станут:
— прекращение войны на Донбассе;
— конец деятельности ультраправых бандформирований;
— выход страны из-под внешнего управления».
Эти рассуждения, на мой взгляд, несколько преждевременны. Начнём с того, что 17 июня никакого серьёзного поражения праворадикалам в Киеве нанесено не было. Те полтора десятка боевиков, которых задержала полиция, были выпущены из участка буквально через несколько часов, а против задержавших их полицейских начато служебное расследование. Как свидетельствует запорожский журналист и участник митинга Павел Волков, двое неонацистов, получившие действенный отпор от сторонников Шария, пострадали вовсе не от рук охраны митинга, а на «адреналине» от рядовых участников.
А вот реальные расправы над участниками митинга начались сразу же после окончания мероприятия, когда группы поддержки вернулись домой. Так, в Запорожье от нападения ультраправых пострадали несколько женщин. Telegram-каналы неонацистов победно рапортовали: «Правые из Черкасс начали очищение города от шариевцев. У одного шарика пострадал дом, у второго челюсть, а у третьего самооценка. Но третий был просто интернет-воином и после беседы признал, что членом партии Толика не является и "просто писал комментарии". Теперь не будет. Сафари продолжается». «Херсон не отстаёт и тоже начал процесс очищения от ватной нечисти под названием "партия Шария". Их партийцы разбегаются и бросают свои флаги, как только приходит националисты». «Хмельницкий тоже открыл сезон охоты на шариев и прочую вату… Ждем реакции СБУ — пора бы уже запретить пророссийских крыс из партии Шария и ОПЗЖ. Но даже после этого мы вас в покое не оставим. Ваты в Украине не будет, потому что Украина — для украинцев» (выделено авторами текста).
В Харькове лидер местного Нацкорпуса Константин Немичев также разродился призывом к своим сторонникам устроить «сафари» на сторонников Шария: «В партии [Шария] состоят бывшие беркутовцы, члены оплота, бывшие представители коммунистической партии и т.д. <…> Мы, Украинские Патриоты, имеем полное право уничтожить этот воображаемый проект. Мы объявляем Сафари на терпил, которых шарий провоцирует, сидя за границей. А в конце доберёмся и до Анатолия. Удачной охоты. Просьба на видеоматериалах передавать #приветшарию P.S. Если у вас имеется какая либо информация о представителях ПП Шария в Харькове, просьба сообщить в лс» (орфография оригинала). Как мы знаем, в результате так называемого «сафари» в Харькове «патриоты» до полусмерти забили активиста партии Шария Никиту Роженко.
Итак, речь идёт о прямом силовом «воздействии» неонацистов на сочувствующих оппозиции, и не только партии Шария — в Кривом Роге оказался разгромлен офис ОПЗЖ. Собственно, это обычная тактика неонацистов ещё с 2014 года, и пока улица находится под их контролем, о каких-то переменах к лучшему говорить рано. Так же наивно полагать, что они избивают (а порою убивают) исключительно за деньги или по приказу властей. Мол, власти достаточно рыкнуть, и упыри растворятся в предрассветном тумане.
Ультраправые на Украине давно живут своей структурированной жизнью: сформирована собственная субкультура, налажены горизонтальные связи, имеется идеологическая мотивация, например, тщательно культивируемая ксенофобия или месть за погибших в АТО «побратимов». В условиях националистической истерии всё вышеперечисленное даёт рядовым участникам группировок чувство собственной правоты, личной и коллективной значимости. А порою приносит и неплохой доход.
Так, популярный Telegram-канал «Легитимный», ссылаясь на свои источники, публикует расценки на услуги «крепких ребят» из подобных формирований: «Хайповое нападение на офис "нужной" политической партии — обычная цифра от 10.000$, но есть и дороже, всё зависит от наполнения акции, времени и самого шоу.
Встреча и прокачка нужного политика (закидать зеленкой, мукой и т.д., сделать картинку для СМИ) — от 5.000$, тут тоже всё зависит от наполнения акции, есть предложение и дороже <…> Силовое нападение на офис стоит от 15.000$ (разрушить, повредить, поджечь и т.д.). Избить или опозорить "цель" стоит от 8.000$ (раньше закидывали в мусорку). Преследовать "цель", угрожать в соцсетях — тут договорное всё, но обычно не дорого. Спалить автомобиль или повредить другое имущество — от 3.000$». Ну и так далее, и тому подобное.
«Это прайс посредников "решал". Конечно, радикалы получают суммы на много меньше, они ведь расходный материал», — уточняет «Легитимный». Надеяться, что отработанная схема рухнет в результате одной неудачной для нападавших стычки наивно, и от бандитских привычек они по доброй воле не откажутся. Напротив, со временем система усиливается и цементируется. «Это кошмар, то, что улицу контролирует меньшинство — мы становимся свидетелями диктатуры активистов. Они чувствуют себя безнаказанными», — констатирует политолог Михаил Погребинский.
Любой политической силе, которая рискнёт кинуть вызов монополии Майдана, придётся серьезно воевать за улицу. Либо перекупать ее лидеров (а это тоже значимые финансовые ресурсы), либо решать вопрос с помощью правоохранителей, плюс обеспечивать необходимое информационное сопровождение. По сути, выстраивать структуру, параллельную созданной националистами. Только кто же позволит им это сделать? На страже сложившегося положения вещей стоит полностью перестроенный за последние годы госаппарат, шакалы из НКО, заокеанский «белый хозяин».
Временный выход может быть в сплочении охранных структур всех реально оппозиционных партий условного Юга-Востока (некоторые уже ими обзавелись) для создания в нужный момент решающего перевеса на конкретном участке — например, во время проведения акции какой-то из союзных политических сил. Но это вопрос согласованности действий вечно между собой грызущейся оппозиции, которую ныне правящему режиму беспроблемно удаётся душить и бить поодиночке.
Классикой борьбы за улицу против нацистов является опыт успешного противостояния им немецких коммунистов в условиях Германии 20-х годов — притом, что нацисты уже тогда пользовались покровительством политических и финансовых воротил Веймарской республики. Да и в практике уличной войны бойцов НСДАП остаётся, прошу прощения за дерзость, немало организационных приёмов и подходов, которые в полной мере используют их нынешние наследники. Бить врага его же оружием — это тоже относится к науке побеждать.
Мир реальной политики жесток. Можно вести прекраснодушные разговоры в телестудии, писать убедительные тексты в социальных сетях и таким образом даже объединить какое-то количество единомышленников. Но когда на них или, не дай Бог, на их детей налетает свора неонацистов, решимости значительно убавляется. И напротив, вопрос обеспечения безопасности пропорционален росту членов партии, её политическому влиянию, дальнейшим электоральным возможностям.
Всё вышесказанное отнюдь не означает безнадежность разнообразных форм сопротивления воцарившейся в результате госпереворота своре, в том числе не умаляет значимости недавно прошедшей в Киеве акции партии Шария. Однако надо понимать: после исчерпания драматических событий весны 2014 года настоящая борьба за улицу ещё и не начиналась.
