- Андрей Владимирович, в интервью Зеленский выразил недовольство тем, что с президентом РФ Владимиром Путиным и, соответственно, с Москвой у президента Франции Эммануэля Макрона, то есть у Парижа, отношения лучше, чем с ним и, соответственно, Киевом. Как думаете, обоснованное ли это замечание? И действительно ли можно проводить параллели между личностными отношениями лидеров и междипломатическими отношениями государств?
— Такая параллель не очень-то уместна, тем более что ранее Зеленский заявлял о том, что у них с Макроном вполне дружеские отношения. Но проблема в том, что в Киеве тревога, и она обоснованна, относительно того, что Путин стремится убедить Париж и Берлин в том, что проблема мира находится не в Москве, а в Киеве. И ряд сигналов со стороны лидеров Германии и Франции подтверждает эти опасения о том, что они готовы идти на любой вариант урегулирования, в том числе и за счет интересов Украины.
Соответственно, это не устраивает Киев.
Очевидно, Зеленский будет пытаться убедить Макрона в том, что сначала мир на украинских условиях, сначала граница, потом выборы, и попытается, естественно, после визита показать, что трое из «нормандской четверки» поддерживают Украину. Мы же знаем, что переговоры будут в двух частях: сначала с Макроном, потом к ним подключится по видеосвязи [канцлер Германии Ангела] Меркель.
Собственно, в этом задача этого визита — показать, что весь мир с нами.
- По словам Зеленского, Россия ожидает, что Киев начнет наступление в Донбассе, но Украина «не даст ей такого счастья». Можно ли верить этому заявлению?
— Можно с учетом последних событий — звонка [президента США Джо] Байдена Путину. Вполне очевидно, что ситуация двинулась в сторону деэскалации, хотя об этом трудно говорить живущим в Донецке, поскольку там периодически прилетают снаряды. Но риск большой войны снизился.
- К слову, Зеленский назвал опасной риторику Москвы относительно того, что она готова защищать своих граждан в Донбассе, и призвал Россию не защищать «украинские территории от самой Украины». Очевидно, что такой территорией он также считает и Крым, которому Киев устроил блокаду. Почему Украина тогда сама не защищает «свои», как она считает, территории?
Если бы это произошло, я думаю, была бы другая гуманитарная политика: меньше было бы провокационных заявлений, не было бы вновь нарастающих попыток притеснений Украинской православной церкви… Я думаю, было бы немножко по-другому.
А так в этой ситуации отсутствие четкой стратегической линии относительно Крыма и Донбасса приводит к таким парадоксальным заявлениям. Ну и думаю, что [влияет] призрак войны «трех восьмерок»: очень многие эксперты говорят о том, что целый ряд моментов очень напоминает то, что происходило в Грузии и Южной Осетии в августе 2008 года. Естественно, такой сценарий Киеву абсолютно не нужен.
- Что касается внутренней политики, то, отвечая на вопрос, почему так сложно реформировать Украину, Зеленский сказал, что, во-первых, многие не хотят видеть ее сильной, во-вторых, многие хотят видеть ее аграрно-сырьевым придатком, в-третьих, в стране «много людей, которые сегодня являются уважительными бизнесменами», но Зеленский считает их «просто бандитами». При этом мы видим, что он частично уже начал проводить деолигархизацию, и Вы говорили ранее, что намерения эти благие, но пока это происходит только на бумаге. Как думаете, сможет ли Зеленский до конца каденции справиться со всеми «но» и все-таки реформировать Украину?
— Я думаю, это задача невыполнимая в силу того, что мы видим, что Зеленский столкнулся с украинским глубинным хуторком, который очень цепко купирует все его намерения изменить порядок вещей в стране. Я думаю, что основная проблема — это отсутствие инструментов для таких вещей, поскольку, играя по правилам шулеров, по определению нельзя рассчитывать на выигрыш.
Зеленский пытается изменить эти правила, но для того, чтобы что-то изменить, нужен инструмент. Как мы видим по казусу с Молдовой, с Чаусом (имеется в виду похищение в Кишиневе украинского экс-судьи Николая Чауса. — Ред.), у него, скажем так, очень серьезные проблемы с силовым ресурсом. Отсюда попытки найти чудо-оружие в решениях СНБО (Совета национальной безопасности и обороны Украины. — Ред.), но мне кажется, что это не увенчается успехом.
— Я думаю, что к тому моменту у него уже не будет иллюзий простых решений сложных проблем. Действительно, вторая пятилетка дает куда большую свободу рук.
- Зеленский считает, что «Северный поток – 2» — это не бизнес, а элемент энергетической войны. По его словам, если газопровод достроят, то в этой войне проиграет «не только Украина». Как думаете, кого еще имеет в виду Зеленский?
— Он имеет в виду, прежде всего, наверное, европейцев и Соединенные Штаты, поскольку с «Северным потоком» накрываются американские планы по экспорту в Европу сжиженного газа. Я думаю, что существенно меняется и энергетическая карта — усиливается зависимость европейских стран от поставок российского газа, но остановить или что-либо изменить с «Северным потоком», я думаю, при всем желании Зеленский уже не может. Это уже факт — судя по всему, через 50-60 дней «Северный поток» будет достроен.
А Зеленского, соответственно, волнует, что в этих условиях критическая зависимость от украинской газотранспортной системы кардинально снижается, а интерес к Украине будет идти по нисходящей.
