Итак, в среду состоялось первое публичное заседание Окружного суда Амстердама по делу о принадлежности так называемого «скифского золота». Возможно, оно станет и последним. Во всяком случае, суд объявил о намерении вынести окончательный вердикт по этому делу уже 14 декабря. Хотя и зарезервировал за собой право сдвинуть эту дату и провести дополнительные слушания в случае, если это потребуется.
О судьбе уникальной коллекции крымских артефактов, оказавшихся в Голландии, написано за последние 2 года много статей. Но в каждой из них вы найдете абсолютно различные данные по поводу этой коллекции. К примеру, всюду содержатся разноречивые данные по количеству оспариваемых экспонатов — я встречал в разных статьях цифры от 400 до пяти с лишним тысяч. На самом деле, как сказал мне директор Центрального музея Андрей Мальгин, точное количество артефактов, за принадлежность которых в суде борются Киев и крымские музеи, 2111 экспонатов.
Напомню, что эти уникальные экспонаты — львиная доля выставки «Крым. Золото и тайны Черного моря». Она была в конце 2013 года экспонирована в Германии, а в январе 2014-го прибыла в музей Алларда Пирсона при Амстердамском университете. С большой помпой она была открыта в Амстердаме 6 февраля 2014 г. Как известно, через пару недель в Киеве произошел государственный переворот, а 18 марта Россия и Крым официально подписали договор о присоединении полуострова к Российской Федерации.
Битва за культурное достояние
Экспонаты должны были быть возвращены их законным владельцам — четырем музеям Крыма и Киевскому историческому музею — после 18 мая 2014 года. Но неожиданно для многих на крымские артефакты начала претендовать Украина, потребовавшая вернуть коллекцию в Киев, а не в Крым. Музей Пирсона столкнулся с правовой дилеммой: с одной стороны, в договорах, заключенных напрямую с крымскими музеями, четко указано, что экспонаты выставки принадлежат именно им, но с другой, в том же договоре данная коллекция была названа «культурным достоянием Украины» (это было сделано для того, чтобы гарантировать возврат экспонатов в случае каких-то материальных претензий к Киеву со стороны третьих лиц). Голландцы не рискнули брать на себя ответственность по принятию решений о судьбе коллекции, предпочтя передать данный спор на рассмотрение суда. Выставка сначала была продлена до осени 2014 года (благо, ажиотаж вокруг экспонатов обеспечил массовый приток туристов, на чем Амстердамский музей еще неплохо заработал), а затем коллекция была переведена в хранилище музея, дожидаясь судебного вердикта.
Небольшая часть коллекции (буквально несколько десятков экспонатов) были возвращены Киевскому историческому музею. Надо заметить, что каждый из этих экспонатов тоже не имеет особого отношения собственно к Киеву, поскольку часть из них найдена в том же Крыму, а часть — в Донбассе. К примеру, в Киев была передана жемчужина данной выставки, которую многие СМИ до сих пор используют для иллюстрации споров по «скифскому золоту» — золотой церемониальный шлем скифов, найденный в 1988 году научной экспедицией Донецкого университета недалеко от города Снежное, находящегося сейчас под контролем ДНР. Однако официально данный шлем является собственностью Киевского исторического музея, а потому юридических споров о его принадлежности пока не возникло.
Далеко не все оставшиеся в Амстердаме 2111 экспонатов относятся к скифам и тем более к золоту.
К примеру, наиболее ценными артефактами, отправленными в Голландию, для Бахчисарайского музея является коллекция из нескольких уникальных деревянных китайских шкатулок I века нашей эры, которые были обнаружены в 1993 году при раскопках крымского некрополя Усть-Альмы. Каким образом китайские шедевры попали в Крым в такой ранний период, никто не знает. Музей потратил немалые средства на реставрационные работы, проведенные в Японии. В случае утраты данных экспонатов удар для Бахчисарая будет колоссальным.
Диспозиция спорщиков
Итак, 5 октября в здании Окружного суда Амстердама были представлены три стороны: Украина, 4 крымских музея (национальный заповедник «Херсонес Таврический», Керченский и Бахчисарайский историко-культурные заповедники, Центральный музей Тавриды), а также амстердамский музея Алларда Пирсона. Каковы же были аргументы всех сторон?
Первыми выступили представители крымских музеев, чьи интересы защищает известный голландский адвокат с 30-летним стажем Михел ван Льюен, входящий в список лучших (и соответственно, самых дорогих) адвокатов страны. Уже само наличие этого маститого юриста на стороне крымчан свидетельствует о серьезности намерений вернуть исторические артефакты.
Крымская сторона представила суду развернутый список аргументов. Пожалуй, главным из них был тот факт, что многие из оспариваемых артефактов являлись собственностью музеев даже до того, как Крым стал частью Украины. К примеру, бляха конского убора с сарматскими знаками была обнаружена во время раскопок могильника Эйзац, проводимых известным археологом Николаем Эрнстом, еще в 1927 году, задолго до того, как Крым был передан Хрущевым в состав УССР.
«Музеи, которые представлены на суде, существуют больше, чем существует государство Украина», — подчеркнули эксперты, присутствовавшие на судебном заседании. Голландские адвокаты постоянно напоминали суду, что статус Крыма за последние столетия не раз менялся, полуостров входил в состав различных государственных и административных образований, пережил две немецкие оккупации, однако никто не ставил под сомнение право крымских музеев на хранившиеся там артефакты. Почему же сейчас, при очередной смене статуса Крыма, кто-то ставит под сомнение это право?
Присутствовавший на заседании в качестве эксперта крымский историк Никита Храпунов напомнил собравшимся, что значительная часть находок, представленных на выставке, была найдена в период существования Российской империи и СССР. По его словам, раскопки большей частью финансировались российскими научными учреждениями и проводились сотрудниками крымских музеев и археологических обществ, а потому Украина не имеет на данные артефакты никакого морального и юридического права.
Кроме того, Храпунов напомнил, что экспонаты, хранящиеся сейчас в Амстердаме, сами по себе являются частью целостных коллекций. Например, упомянутая выше бляха конской сбруи была найдена в 20-е годы, но другие части этой упряжи были обнаружены в 1990-е и сейчас находятся в Крыму. Эксперт подчеркнул, что отказ от возвращения этого экспоната законному владельцу нарушит «принцип неделимости музейной коллекции».
Позиция украинской стороны представлял голландский адвокат Мартин Сандерс. Он упирал на Гаагскую конвенцию о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта, постоянно подчеркивая, что Крым является «незаконно оккупированной территорией».
Впрочем, основной ее смысл упомянутой конвенции — как раз предотвращение вывоза культурных ценностей с оккупированной территории. Мало того, данная Конвенция гласит, что ответственность за сохранность культурных ценностей на местах несет «оккупирующая держава». Если Киев считает Россию таковой, то странно ссылаться на этот документа, пытаясь вернуть коллекцию в Киев.
Также украинская сторона ссылалась на приказ № 292 Министерства культуры Украины, которым все крымские экспонаты, хранящиеся сейчас в Амстердаме, якобы переданы «на временное хранение» в Музей истории Украины. Приказ был подписан в мае 2014 года, уже постфактум. Ссылки на этот подзаконный акт внутреннего характера, вызвали недоумение адвокатов, представлявших крымскую сторону. Ведь таких приказов можно немало наштамповать и в Симферополе, и в Москве, и даже в Амстердаме.
Без политики не обойтись
Крымская сторона постоянно избегала политизации судебного процесса, подчеркивая, что речь идет исключительно об имущественном споре и не имеет отношения к взаимоотношениям между Россией и Украиной. Но украинские участники процесса принесли сине-желтые флажки, политические листовки об «оккупации Крыма» к недоумению голландских судей. А один раз суд даже вынужден был сделать замечание украинской стороне за не совсем адекватное поведение в ходе процесса.
Одним из самых ярких стало выступление замминстра информационной политики Украины Эмине Джапаровой, в свое время специализировавшейся на ведении телешоу о моде. Она была единственным участником заседания, кто выступал на английском языке. Каков в этом смысл, если ее все равно приходилось переводить на голландский, было непонятно. А все ее выступление в основном свелось к жалобам на «притеснение крымских татар в оккупированном Россией Крыму».
Джапарова рассказала о том, как она «подловила» представителей крымской делегации. В ходе суда она начала спрашивать крымчан, по каким паспортам те приехали в Амстердам — по российским или украинским. Джапарова пояснила этот вопрос телеслужбе ТСН: «Если по украинским, то пусть они действуют как украинцы. А если это российские, то пусть они не выдают, что они защищают наследие Крыма, а соответственно — украинское наследие». Шах и мат! Тот факт, что львиная доля участников процесса является обладателями паспортов Нидерландов, заместителя министра, похоже, не удивил.
Кстати, комментируя свою, как она считает, «удачную находку», Джапарова почему не упомянула, что историк Храпунов, представлявший крымскую сторону, подчеркнул как раз, что является обладателем паспорта Украины и даже голосовал на крымском референдуме против вхождения в состав России, однако все равно заявил о том, что артефакты принадлежат все же крымским музеям, и паспорт здесь ни при чем.
«Неправильно представлять музеи Крыма как жертвы. Крымские музеи активно способствовали оккупации», — заявила одна из участниц процесса, процитировав мнение директора музея Тавриды Мальгина, поддержавшего воссоединение с Россией. Но снова таки эти заявления никак не влияют на юридическую подоплеку имущественного спора. Это политика, и ничего кроме.
Не стоит забывать и о третьем участнике процесса — музее Пирсона. И хотя его позиция больше является созерцательной, именно ему будет предназначено решение суда. Именно Амстердамский музей должен в итоге выполнить вердикт о том, куда именно следует доставить «скифское золото» — в Киев или Симферополь.
Правда, музей Пирсона тоже пытается выгадать свой интерес. Адвокаты этого учреждения пытаются доказать, что музей понес значительные затраты на хранение и охрану артефактов, а потому надеется сбить кругленькую сумму за это с той стороны, которую суд определит в конечном итоге правообладателем коллекции. И это несмотря на то, что музей Пирсона, как было сказано выше, получил немалые дивиденды от скандала вокруг этой выставки. Так что не исключено, что победитель в споре еще вынужден будет платить голландцам за вынужденное «гостеприимство».
Шансы и прогнозы
Каков же может быть вердикт Амстердамского суда? Если трезво взвесить все аргументы, представленные в ходе заседания 5 октября, позиция крымской стороны выглядит убедительней. И если бы решение суда принималось без всякого внешнего давления, лично я не сомневаюсь, что «скифское золото» должно было бы уехать в Крым.
Но давление явно присутствует, и сбрасывать его со счетов нельзя. В этой связи вспоминается беспрецедентное решение Международного арбитражного суда Гааги о взыскании с России 50 млрд. долларов по делу «ЮКОСа». Напомню, данное решение было принято буквально через несколько дней после сбитого в Донбассе «Боинга», когда в Голландии царили бурные антироссийские эмоции. Именно на этих эмоциях и был принят вердикт, потребовавший от России заплатить колоссальную сумму, намного превышающую даже ту, которую изначально пытались сбить горе-акционеры «ЮКОСа». Когда эмоции спали, уже в начале 2016 года, Окружной суд Гааги отменил то решение Арбитража, признав, что тот не имел право рассматривать дело «ЮКОСа» как таковое.
Нынешнее заседание Окружного суда Амстердама по делу «скифского золота» также проходило в дни, когда в голландских СМИ опять зашкаливает волна антироссийских настроений, вызванная довольно спорным докладом Международной следственной группы по делу сбитого «Боинга». И это, конечно, не может не наложить отпечаток на будущее решение суда.
Тем более что вокруг него в самой Голландии уже заранее развернулись более чем эмоциональные споры, доходящие до абсурда. К примеру, тамошний художник Ханс ван Хаулинген договорился до того, что призвал рассматривать «скифское золото» как… «военный трофей» Нидерландов, который следует использовать как компенсацию за сбитый в Донбассе «Боинг»!
Ван Хаулинген написал в газете NRC: «Я призывал бы не отдавать золото ни в Крым, ни в любую страну, как минимум до того, как виновники в катастрофе MH17 не предстанут перед судом. До тех пор Нидерланды должны удерживать сокровища Крыма как «военный трофей»… Полностью в соответствии с незаконным контекстом войны в Восточной Украине, будет правильным заявить, что сокровища принадлежат нам до тех пор, пока право не восторжествует». Вот вам и гаагские Конвенции. Вот вам и юстиция!
Сможет ли суд не поддаться этим эмоциям, мы, скорее всего, увидим 14 декабря. Возможны самые различные варианты решения. Помимо вердикта о возврате коллекции ее владельцам — крымским музеям — и вердикта о ее передаче в Киев есть несколько промежуточных вариантов. К примеру, суд может учесть, что на момент подписания договора с музеями один из них — «Херсонес Таврический» — находился в собственности государства Украины, а три остальных являлись и являются собственностью Республики Крым. И я не исключал бы «Соломонова решения», при котором суд повелит «ребенка разделить на части», то есть часть артефактов, принадлежащих Херсонесу, отправит на Украину, а имущество трех остальных музеев — в Крым.
При этом обе стороны уже выразили готовность подавать апелляцию на вердикт, который их не устроит. А что это значит? А это значит, что далее последуют новые судебные разбирательства, которые могут растянуться еще на несколько месяцев, а то и лет. И все это время уникальные крымские экспонаты будут пылиться в темных запасниках амстердамского музея. Как «военный трофей» Голландии. Вопреки любым Конвенциям, вопреки здравому смыслу.
