Алексей Леонков: Пока ВСУ обнуляют свои резервы под Курском, Россия готовит освобождение новых городов

Об этом в интервью изданию Украина.ру рассказал военный аналитик журнала "Арсенал Отечества" Алексей Леонков.

- Если бы у них была возможность, они бы попытались. На самом деле, атаки ВСУ по всему периметру Очеретинского выступа не прекращались. Они шли с разной интенсивностью, в сводки это не всегда попадало. Надо понимать, что вся линия боевого соприкосновения находится в движении, и везде происходят боестолкновения.

- Покровск, Угледар, Краматорск, Славянск — это линия обороны, которая существовала восемь лет. Когда началась СВО, ее стали доукреплять. Мы уже взяли первую и вторую линии обороны, назову известные пункты этих линий - это Волноваха и Авдеевка соответственно. Третья линия имеет часть укреплений, но если мы ее возьмем, то зайдем в тыл угледарской группировки, а с юга в тыл славянско-краматорской.

Если перережем пути снабжения, возьмем под контроль ротацию, и противник будет вынужден оставлять эти укрепрайоны. Делать это, когда мы под огневым контролем держим всю территорию, значит, нести большие потери. Умный противник делает это заранее, чтобы сохранить боеспособные части. А неразумный скажет им сидеть до конца и будет рассказывать про очередную "фортецю". Но те, кто останутся в этих укрепрайонах, будут обречены.

- Ход боевых действий в ДНР, ЛНР и Купянске показывает, что с резервами у них проблемы. Да, они еще огрызаются, но характер боевых действий уже не такой, когда у них была возможность быстро восполнять резервы. Тенденция становится катастрофической, поэтому такие вопли идут с той стороны.

Попытки затыкать дыры мобилизованными лишь замедляют темп нашего наступления. А мы наступаем с таким расчетом, чтобы подтягивать материально-техническое снабжение. Чтобы вырвавшаяся вперед группировка не попала в затруднительное положение.

- Они пытаются закрепиться. Там действуют подразделения 13 бригад: штурмовых, механизированных, теробороны, президентской бригады нацгвардии. Им нужны для этого стройматериалы, которые им, конечно, не подвезли, и инженерная техника. Поэтому их рубежи обороны – в частных постройках, желательно, с подвалами, чтобы превратить их в подобие огневой точки. Но ценность таких сооружений сомнительна, прилетает один ФАБ, и нет огневой точки вместе с теми, кто там находится.

- Преимущество севера — это зеленка, которая обеспечивает маскировку и сосредоточение сил. Недостаток сложно развить темпы боевой операции, чтобы достичь целей. На юге наоборот: с движением все хорошо, с маскировкой плохо. То есть как только какие-то войска пойдут в наступление, они встретятся с нашей глубоко эшелонированную обороной, которая была выстроена по всему периметру Херсонской и Запорожской областей. Противнику надо будет, во-первых, до нее еще дойти, а во-вторых, штурмовать. Для этого нужна группировка, которую собрали прошлым летом. Это два армейских корпуса.

Таких резервов у Украины нет. Но попытку создать что-то вроде плацдарма в Крынках, они предпринять могут. Никто этого не исключает, потому что то безумие, с которым они посылают резервы в Курскую область, где они обнуляются, говорит о том, что в их стратегии нет разумного замысла.

Там эмоциональные реакции и стремление завершить все одним ударом. История войн говорит о том, что такого рода операции заканчиваются провалом и разгромом.

- Контрнаступление проводится в тот момент, когда наступающие части не успевают подтянуть резервы. Характерный пример это Харьковское наступление 1943 года, когда мы освободили город, вышли на оперативный простор и столкнулись с элитными эсэсовскими танковыми частями. А наши резервы и боеприпасы не успели за нашими частями. И нам пришлось вновь оставить Харьков.

Несмотря на то, что наше командование владеет стратегической инициативой, всегда просчитывался вариант, когда во время нашего наступления противник успеет перебросить резервы и нам придется окапываться. Во время наступления в Харьковской области в 2022 году можно было добежать до окраин Харькова, но тогда Харьков бы стал вторым Мариуполем.

То, что происходит под Курском, работает нам на пользу, чем больше будут обескровливаться подразделения противника, тем проще нам будет освобождать города, в том числе миллионники.

- Там контролируемая обстановка. Противник вынужден там держать свои подразделения. Хотя с Харьковского направления была переброшена часть подразделений 36-й бригады. А сейчас в этот регион, в Курскую и на границу с Белгородской областью направляются так называемые егерские части. Это громко звучит, ведь егерские части должны бегать по горам и обладать минимум техники. То есть у них механизированные бригады заканчиваются, пехотными части называть как-то не с руки, давайте назовем их егерскими.

То есть это подразделения с минимумом техники. В нынешних реалиях их эффективность сомнительна. Но для затыкания дыр они подойдут. При условии, что эти дыры имеют фортификационные сооружения, в которых можно отсидеться и вести позиционную войну на выбивание личного состава.

Как у них происходит ротация? Они сидят в укрепах, обстреливают нас из миномётов и артиллерии, заслоняют небо дронами. Мы вычисляем позиции, выбиваем их, когда потери становятся существенными, они делают ротацию. Мы такое долгое время наблюдали в Авдеевке. А потом выяснилось, что оставаться в этих сооружениях смертельно опасно, поэтому противник побежал. Примерно такое наблюдается на разных участках ЛБС.

Но у противника нет оборонительных позиций такого же качества, как в Авдеевке. Поэтому когда они говорят, что отступят на заранее подготовленные рубежи, это чистый пиар. Отступать некуда, поэтому им приходится бежать до ближайшего населенного пункта, чтобы превратить его в опорную точку и то временно.