Договор антиподов: 85 лет пакту о ненападении между Третьим рейхом и СССР

Договор был осуждён на высшем государственном уровне ещё в СССР — в 1989 году. Причём осуждён на шестидесятнической платформе возвращения к "подлинному ленинизму":

— нельзя ни о чём договариваться с нацистами — это абсолютное зло;

— нельзя подписывать секретные протоколы — всё должно быть открыто, как в ленинском Декрете о мире;

— нельзя решать судьбы народов без их участия и разделять сферы интересов сверхдержав.

Самое интересное, что буквально через несколько лет люди, голосовавшие за Постановление съезда народных депутатов СССР "О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года", ударились в антикоммунизм, занялись сносом памятников Ленину, включая главный из этих памятников — собственно СССР. Да и по сей день пакт осуждают люди, одновременно осуждающие… Ленина. Такой парадокс.

Между тем, эти люди, что в своей коммунистической, что в антикоммунистической ипостаси, забывают, что политика — искусство возможного, а возможности эти не безграничны. А следовательно, приходится идти на самые разнообразные уступки. Не всегда приятные.

Анализируя условия и, главное, итоги подписания пакта, мы с неизбежностью вступаем на тонкий лёд сослагательного наклонения и послезнания, которых история, понятное дело, не знает, но которые, наоборот, историю знают довольно хорошо.

Пройдёмся по некоторым аспектам этого договора — очевидным и неочевидным.

Казалось бы, очевидно, что в 1939 году Красная армия могла бы легко разгромить вермахт и просто не допустить Второй мировой войны. Ну логично же — Красная армия была свежая, отмобилизованная, а вермахт растрепан в боях, с растянутыми коммуникациями и исчерпанными ресурсами (снаряды, например, у немцев закончились).

Так? Да нет, не так. Советское военное командование не было удовлетворено итогами освободительного похода 1939 года, и по итогам польской кампании была предпринята масштабная реформа и перевооружение РККА. Причём, как показал первый этап советско-финляндской войны и трагические события 1941 года, Красная армия и позже не была готова к полномасштабной войне в новых условиях. Оснований полагать, что в 1939 году получилось бы лучше, чем получилось на самом деле, нет никаких.

Что действительно получилось хорошо, так это перенос линии госграницы подальше от основных политических и экономических центров СССР. В полной мере воспользоваться преимуществами, которые дала стране зона безопасности на Западной Украине, Белоруссии, а позже — в Прибалтике и Молдавии, не удалось, но легко предсказуемо, что начнись война на старых рубежах, исход военного столкновения с Германией был бы гораздо хуже. Вплоть до весьма вероятной потери Москвы.

Это, конечно, всё послезнание и сослагательное наклонение, но на уровне тогдашнего понимания и восприятия проблем руководством РККА отказ от немедленного столкновения с Германией выглядит вполне логичным.

К действительным провалам того этапа можно отнести отказ от антифашистской пропаганды по итогам подписания пакта о ненападении и особенно договора о дружбе и границе. Современной социологии тогда не было, но легко допустить, что это решение болезненно ударило по мотивации и Красной армии, и в особенности потенциальных союзников СССР в Европе.

Начнём с того, что Сталин в принципе не собирался воевать с Германией. Он рассчитывал на то, что большая европейская война будет проходить без участия СССР, а если уж произойдёт, то Союз будет находиться в исторически привычной коалиции с Францией и Великобританией при благожелательном нейтралитете со стороны США (собственно, оно так и получилось).

Более того, именно СССР постоянно выступал за создание антифашисткой коалиции, которая действительно могла предотвратить расползание агрессии вообще без войны.

Но были ли объективные предпосылки для создания такой коалиции и системы? Очевидно, нет.

Переговоры с Францией и Великобританией, которые велись накануне подписания пакта, эффекта не дали — западные союзники старались воздержаться от каких-либо гарантий своего вмешательства в войну в случае нападения Германии на Польшу (!) и отнюдь не демонстрировали желания дать возможность вмешательства Союзу. Впрочем, там проблема была ещё и в самой Польше, которая полагала, что её война с Германией закончится парадом в Берлине, а советская помощь превратится в советскую оккупацию (фантомные боли "чуда на Висле" обладали вполне реальной политической силой).

Вообще, в Европе не считали СССР реальной военной силой. Причём это заблуждение было характерно и для Гитлера, и для потенциальных союзников.

Сами же потенциальные союзники к СССР относились ничуть не лучше Гитлера. Сейчас, по опыту СВО, мы можем уже с уверенностью сказать, что советско-финляндская война была войной коллективного Запада против СССР. Велась современными методами: неограниченные военные поставки, отправка наёмников, предоставление разведданных. Более того, Запад собирался сделать следующий шаг — нанести воздушный удар по нефтеперерабатывающим заводам Баку с британских ближневосточных баз. И всё это, как сейчас, — под соусом скорейшего прекращения войны и достижения "справедливого мира"…

Заметим, это был 1940 год — Великобритания и Франция уже добрых полгода вели "странную войну" с Германией, а СССР был потенциальным союзником. Почему мы считаем, что в 1939 году Европа поддержала бы Сталина, начни он войну против Германии? В лучшем случае сделали бы вид, что их это не касается.

Кстати, ещё один интересный момент — подписание пакта о ненападении вызвало шок и политический кризис (ушло в отставку правительство) у партнёра Германии по антикоминтерновскому пакту, Японии.

Япония в 1938–39 года дважды имела крупномасштабные, с использованием танков и авиации, пограничные конфликты с СССР и Монголией (последнюю защищали советские войска). Но с 1941 по 1945 год она, даже будучи союзником Германии, строго блюла нейтралитет в советско-германской войне. Какое это имело значение? Осенью 1941 года с Дальневосточного фронта были сняты восемь стрелковых, две танковые и моторизованная дивизии, включённые в состав фронтов, сдерживавших немцев на подступах к Москве и Ленинграду. Это, кстати, 142 тысячи человек — больше актуальной на тот момент численности 2-й танковой группы (армии) Гейнца Гудериана (в ней на 22 июня было около 180 тыс. человек, но к битве за Москву она уже понесла значительные потери).

Очень забавно читать о том, что СССР себя вёл неправильно. А кто вёл себя правильно?

СССР был последним из крупных государств Европы, которое подписало соглашение о ненападении с гитлеровской Германией.

Больше всех возмущается Польша, но ведь именно Польша такое соглашение ("пакт Пилсудского — Гитлера") заключила ещё в 1934 году. Рыдз-Смиглы это не помогло, но мало ли как повернулась бы история, если бы Пилсудский прожил подольше…

Польшу, кстати, гиеной Европы назвал не кто иной, как сам Уинстон Черчилль. И причин у него для этого хватало: начиная с 1920 года Польша прикарманила себе западные области Украины (Украина тоже протестует против пакта, хотя области эти достались именной ей) и Белоруссии, часть немецкой Силезии, Вильнюс (Литва тоже обижена на пакт, по итогам применения которого она получила назад Вильнюс и Клайпеду). В 1938 году Польша вместе с Германией приняла посильное участие в разделе Чехословакии после Мюнхенского сговора.

Западные страны тоже вели себя "прекрасно".

После прихода Гитлера к власти СССР прикрыл все существовавшие программы военно-технического сотрудничества с Германией, в то время как Запад прикрыл глаза на нарушения версальских ограничений, касающихся демилитаризации Германии. Более того, в 1935 году Великобритания подписала морской договор, который юридически давал Гитлеру право восстановить военно-морской флот (прямое следствие — потопление британского линейного крейсера "Худ" в бою с линкором "Бисмарк" и десятки тысяч англичан, погибших от атак немецких подводных лодок).

В 1936 году Франция де-факто позволила Германии оккупировать демилитаризованную Рейнскую область, а в 1938 году — присоединить Австрию, которая вообще частью Германии не была.

Про Мюнхенский сговор мы уже упоминали. Далее последовало отделение Словакии и раздел остатков Чехословакии между Германией и Венгрией. Союзники, которые в Мюнхене гарантировали безопасность Чехословакии, сделали вид, что всё так и было.

Кстати, почему Пилсудскому или Чемберлену можно договариваться с Гитлером, а Сталину — нет? Что это за двойные стандарты? Мы бы ещё поняли, если бы эти претензии выдвигали троцкисты (хотя сам Лев Троцкий был способен на компромиссы), но нет ведь… И кстати, кто сказал, что договариваться с Рузвельтом, Трумэном и Черчиллем было проще? Последний весной 1945 года уже планировал войну против вчерашнего союзника.

***

Трудно не заметить прямых аналогий — сейчас Россию обвиняют в разрушении ялтинского миропорядка те самые политические силы, которые сознательно и целенаправленно разрушали этот миропорядок начиная с аннексии ГДР в 1990 году. Современная Россия так же, как СССР в 1939–40 года, действует в соответствии со своими интересами в тех границах, которые считают дозволенными для себя "цивилизованные" и "демократические" страны.

Ну а главный для нас урок пакта 1939 года — договариваться надо даже с врагами. Не думаем, что нынешние западные лидеры более договороспособны, чем Гитлер или Черчилль. Смогли договориться с ними — сможем и с Харрис или Трампом. Тем более что сейчас риски не в пример большие, ведь тогда не было ядерного оружия.

Подробнее о пакте 1939 года можно прочитать в статье Евгения Норина "Пакт Молотова — Риббентропа: возвращение в родную гавань или топор в спину Польше?"